Этой ночью она, наконец, решилась реализовать свое желание - испробовать магическую формулу из книги заклинаний для погружения в прошлую жизнь. Три зажженные черные свечи наполнили небольшую, с плотно закрытыми окнами и дверьми, комнату, тяжелым запахом, от которого сразу стала кружиться голова. Она сидела в кресле посреди магического круга, обозначенного темным шнуром, Предварительный обряд был совершен, оставалось лишь множество раз повторить магическую формулу, и ни на секунду не усомниться, что это должно будет произойти.

***

Галя пришла в себя на полу, ее тошнило, тело сотрясали судороги. Недавние образы, события, люди теснились в голове, но это было не как просмотр фильма, - она находилась там, жила, и ничего в ней не было от ее сегодняшней.

«А что здесь удивительного? - задала она себе вопрос. - Ведь если вдуматься, то мы каждое утро просыпаемся Другими, только эти изменения для нас проходят незаметно. Лишь встретив старого знакомого через значительный промежуток времени, мы удивляемся его словам: «Как ты изменился!» - но это относится не только к внешности, но и к твоему внутреннему Я. Время лечит, время изменяет, время убивает».

В квартире было тихо, Глеб еле слышно посапывал в своей комнате, не предполагая, чем она только что занималась и что пережила. Она открыла дневник и записала свои мысли.

«Смерть - это переход из одного мира в другой, и есть лишь смена образа физической оболочки. Все миры существуют параллельно, и их бесчисленное множество. События не исчезают в никуда, они находятся в другом мире. Поэтому путешествие в прошлое - это только переход в соответствующий мир. Существуя физически в определенном мире, ты иногда видишь сны, которые, к твоему удивлению, бывает, сбываются в будущем, через годы, десятки лет. Но когда они исполняются, они в твоем сознании проходят легким облачком, пытаясь пробудить память, но ты не уверен, снились ли они в прошлом в самом деле. Другое дело, когда ты их записываешь, ведешь дневники. Тогда до нас доходит информация о вещих снах. Настоящее, прошлое и будущее существуют одновременно, и это схоже с кинозалом, в котором ты просматриваешь фильм. Фильм-жизнь идет помимо твоей воли, и ты не знаешь, где находится кнопка стоп-кадра, или перемотка назад-вперед, поэтому ты в нем участвуешь до конца сеанса-жизни. После него ты только переходишь в другой зал, где вновь начинается сеанс фильма-жизни с твоим участием. Но ты уже в другой роли и Другой, и также не знаешь сценария, хотя фильм уже смонтирован. Душа - это лишь некоторая субстанция, форма бытия, которая позволяет переходить из зала в зал, в ней твое настоящее Я, эйдос Платона, это Артист, играющий отведенную ему роль. Поэтому существуют провидцы, ясновидящие, которые могут кратковременно перейти в другой зал и мельком взглянуть на экран. Единственное, что им недоступно - попасть в конец своего фильма, и узнать окончание, так как персонаж на экране не может самостоятельно нажать на кнопку телевизора, по которому его показывают.»

31.

«Люди начинают безудержно любоваться природой, когда свободны и счастливы, и еще, когда наоборот»,- записала Галя в дневник, но тут в комнату вошел Глеб, и она быстро захлопнула тетрадку. Это ее движение не прошло мимо его внимания.

- У тебя от меня есть тайны? - иронично спросил он и кивнул на тетрадку.

- Похоже, что мы живем каждый своей жизнью, неудивительно, что у нас есть, что скрывать друг от друга. Не правда ли? - с такой же иронией ответила она.

- Тебе виднее, - неопределенно ответил он. - Интересно, а чего тебе хочется, точнее, к чему ты стремишься?

- А тебе непонятно? - ирония ее не покидала. - Хочу твоей любви, к ней и стремлюсь. Можно надеяться? - Он задал ей глупый вопрос, возможно из-за этого ее что-то изнутри подстрекало быть ядовитой.

- Надо быть поосторожнее с желаниями, - Глеб посмотрел на нее долгим выразительным взглядом. Прозрачно синим. Пронизывающим холодом рассудка. - Желания имеют свойства исполняться, но, к счастью, не всегда.

- Ты до сих пор любишь Ольгу? Но она мертва! ЕЕ нет на белом свете, и ею угощаются черви! - Галя брызгала словами. - Ее нет, а я есть! Живая, и твоя жена! А если ты так ее любишь, то почему даже не удосужился за все это время побывать у нее на могиле?

- Давай не будем копаться в Развалинах Моей Души, - размашисто-обреченно отрезал он. - Все, что можно сказать, - уже было сказано раньше. Все ошибки, которые можно было совершить, - уже совершены. Жаль, что ничего нельзя исправить, ничего нельзя изменить. Галя раздраженно выскочила из комнаты, хлопнув дверью.

Ночью Галя, просмотрев записи по приворотам и внушению любви, задумалась: «Да, я уже достигла того уровня мастерства в магии, чтобы внушить Глебу любовь к себе. Я могу начать подготовку к магическому обряду хоть сегодня. Но будет ли это любовь? Заставить, привязать его к себе смогу, получив в итоге эрзац вместо чувств». Решительно открыла дневник и записала:

«Я думала при помощи магии заставить Глеба полюбить меня, но нужно ли мне это? Лишние привязанности, пускай даже только с его стороны, - это лишние проблемы, но уже Мои. Он не достоин меня! Если он захочет расстаться, то я не буду его удерживать!»

32.

Глеб и Галя медленно поднимались вверх по Андреевскому спуску. Это был один из их редких совместных выходов в город, «в люди». Дни у нее были загружены до предела: учеба-работа, в редкие перерывы - библиотека. А Глеб по-прежнему был более свободен, - клиентов у него было маловато, хотя оптимизма прибавилось. Отношения между ними были ровные, но только из-за того, что каждый старался избегать конфликтов, накапливая их в себе до удобного случая. Хотя они жили вместе уже почти полгода, их нельзя было назвать близкими людьми. Каждый жил собственной жизнью, не спеша туда приглашать другого. Но в это последнее воскресенье мая, когда проснувшееся солнце заставило сильнее бежать кровь по жилам, заточать себя в четырех стенах квартиры было равносильно преступлению, и никакие объяснения, такие, как подготовка к экзаменам, не могли служить достаточным для этого основанием, Галя, несмотря на слабое сопротивление Глеба, вытащила его на прогулку. Они, как никогда были единодушны, направившись на Андреевский узвоз, ежегодное празднование дня города.

В этот день, кажется, что все население города устремляется сюда, чтобы пройтись по брусчатой (смерть каблукам!), извилистой улочке, соединяющей Подол и Верхний Город, прицениться к творениям доморощенных, и не только, мастеров: картинам, лепке, другим художественным творениям. Или просто потолкаться в толпе, послушать доморощенных бардов, посмотреть шествие средневековых ряженых, «поболеть» на рыцарском турнире.

Самое главное, в таком времяпрепровождении человек подчиняется праздничному настроению, отодвигая терзающие проблемы на задний план. Чтобы не потеряться в толпе, они крепко держались за руки, и слабая девичья рука вызвала у Глеба ощущение своей силы, значимости, покровительства, как у человека не только старшего по возрасту, но и много повидавшего на своем веку.

- Вот мы сейчас идем по историческому месту, а что ты про него знаешь? - хитро прищурился Глеб, рассматривая спутницу. «Впрочем, она стала ничего, совсем не похожа на ту угловатую, в прыщах, девчонку, которую он знал по случайным встречам в Ольшанке. Работает над собой, с ней уже не стыдно пройтись, и встретить знакомых, - подумал он.

- Андреевская церковь - раз, Булгаков - два, замок Ричарда - три, художественные мастерские - четыре, - начала перечислять по пальцам Галя.

- Молодец, все правильно, но мы немного глубже и дальше. - Глеб покровительственно улыбнулся. - Видишь, там, на противоположной стороне, расположен «Музей одной улицы», где много расскажут об этой уникальном месте, связавшем с незапамятных времен Нижний и Верхний город. Вот только об одном периоде в истории этой улицы умолчат. Когда в ХIХ столетии началось строительство Печерской крепости, то с Крестов* сюда перевели официальные лупанарии, попросту говоря, публичные дома. Вскоре практически возле каждого дома горел красный фонарь, информируя о том, что здесь торгуют продажной любовью. А самый роскошный бордель планировалось воздвигнуть у подножия Андреевской церкви. Все, как положено: сверху - обитель Бога, снизу - утехи Сатаны.