По мнению Морского генерального штаба, для создания мощной минно-артиллерийской позиции, способной защитить столицу государства со стороны моря требовались дополнительные корабли специальной постройки. При этом главным элементом заградителя должна была стать не скорость, а “миноподъемность” 61*. Однако постройка новых минных заградителей требовала времени и денег. Ни того, ни другого у Морского министерства катастрофически не хватало. Поэтому возникла мысль переоборудовать в минзаги устаревшие корабли сравнительно большого водоизмещения.
Как отмечал начальник Кораблестроительного отдела Главного управления кораблестроения Морского министерства генерал-майор Пущин: “Осенью 1908 года определилась острая нужда в плавучем складе для большого количества, около 1000 штук, мин заграждения в Балтийском море, с которого заградители могли бы принимать мины для их постановки. Переходы с места на место этот склад мог бы совершать с малой скоростью. Так как постройка такого специального судна потребовала бы значительного времени и больших кредитов, которых не имелось, то остановились на мысли приспособить для указанной цели учебное судно “Минин” 62*.
Работы по переустройству затянулись до осени 1909 года и после выяснившейся в первое же плавание способности корабля самому быстро и эффективно ставить мины, к весне 1910 года “Минин”, переименованный уже к тому времени в “Ладогу”, вошел в состав Балтфлота в качестве минного заградителя, став рекордсменом по числу принимаемых на борт мин (1080 штук). Переоборудование “Минина” обошлось казне в 380000 рублей, тогда как постройка нового корабля с такой миновместимостью обошлась бы в сумму около трех миллионов'’ 63*.
Однако на маневрах флота и по планам операций выяснилось, что даже с вводом в строй “Ладоги”, наличных минных заградителей недостаточно, и что иметь еще два корабля подобного класса, причем возможно в кратчайшее время, совершенно необходимо 64*.
Как отмечал крупный специалист Российского военно-морского флота в области минного дела капитан 2 ранга Шрейбер (отличившийся в русско-японскую войну 1904–1905 гг.): “На постройку новых судов не было времени, учебные же суда “Герцог Эдинбургский” и “Генерал-Адмирал” были недавно отремонтированы и представлялись вполне подходящими судами для приспособления под заградители. Других настолько подходящих и более новых судов для заградителей — не было” 65*.
“Герцог Эдинбургский” в дальнем плавании
19 июля 1909 года корабельным инженером Благовещенским был представлен предварительный проект переделки “Герцога Эдинбургского” в минный заградитель. По этому проекту на батарейной палубе размещалось 456 шаровых мин, на жилой палубе — 382 (то есть всего 838); если же для помещения мин воспользоваться помещениями для хранения тросов и парусов, то общее количество принимаемых на борт мин могло стать более 1000 штук. Для приема мин на жилую палубу предусматривалось 4 грузовых люка размером 6x4 фута. Около каждого люка должны были стоять две грузовых стрелы. Грот-мачту убирали. Снимали всю артиллерию, рельсовую подачу снарядов, торпедный аппарат. Артиллерийские погреба использовались для хранения принадлежностей к минам. Сброс мин осуществлялся с кормы по двум рельсовым путям* 66*.
12 октября 1909 года распоряжением Морского министерства “Генерал-Адмирал” и “Герцог Эдинбургский” получили соответственно новые названия — “Нарова” и “Онега”.
Более тщательная проработка проекта Минным отделом МТК привела к значительному снижению количества принимаемых на борт мин: 20 февраля 1910 года Минный отдел сообщил в Корабельный отдел МТК, что “число мин на заградителях в настоящее время определяется около 600, причем на заградителе “Нарова” доступ к минам свободнее, а на заградителе “Онега” теснее. Морским Генеральным штабом была высказана необходимость помещения от 600 до 700 мин. “На заградителях может быть помещено и более 600 мин, особым устройством стеллажей, но это будет несколько стеснять удобство осмотра, приготовления и подачи мин" 67*.
Предметом споров стал вопрос об артиллерийском вооружении “Наровы” и “Онеги”. Командующий отрядом заградителей балтийского флота капитан 1 ранга Иванов в своем рапорте от 16 февраля 1910 года главному инспектору морской артиллерии писал: “По докладу командиров “Онега” и “Нарова” выяснилось, что на означенные заградители не предполагается установка орудий среднего калибра. Не находя возможным допустить на заградителях столь ненормальное явление, как отсутствие средств самозащиты, даже при встрече со столь слабым противником, как миноносец, я прошу об установке на них орудий среднего калибра: желательно 120 мм или, за неимением таковых, — 6-ти дюймовых количеством не менее 5 на каждый заградитель, причем кормовое орудие может быть установлено в капитанском помещении над колодцем гребного винта; в этом случае обстрел его будет 180 градусов. Остальные орудия поставить по бортам сообразно местным условиям” 68*.
Однако Минный отдел МТК отметил, что “таковое вооружение может стеснить не только подачу и распределение мин и их принадлежностей, но потребует и сокращения общего количества мин; кроме того, по мнению Минного отдела такие суда, с большим количеством мин, с ходом двенадцать узлов, нельзя послать в море, где могут встретиться хотя бы неприятельские миноносцы; поэтому вооружение их шестидюймовыми пушками, по мнению Минного отдела, не имеет оснований. Можно предположить достаточным установку нескольких 75 мм пушек и пулеметов” 69*.
10 марта 1910 года начальник МГШ вице-адмирал А.А. Эбергард уведомил МТК, что МГШ считает необходимым вооружить каждый заградитель 4-мя 120 мм или 4-мя 100 мм орудиями, но только в том случае, если это не повлечет за собою уменьшение числа принимаемых на них мин. Если это условие не представлялось возможным выполнить, разрешалось ограничиться установкой 4-х 75 мм орудий и 4-х пулеметов 70*.
В конечном итоге артиллерийское вооружение “Наровы” и “Онеги” составили 4 75 мм орудия у каждого, причем в третьем томе “Истории отечественного судостроения” (СПб., 1995) утверждается, что по причине недостатка 120 мм и 102 мм орудий 71*.
Хотя МТК утвердил чертежи и смету для переоборудования “Наровы” и “Онеги” 9 ноября 1909 года, работы были закончены лишь к маю 1911 года. Нехватка средств и жесточайшая экономия были причинами не только задержек в работе, но и порой установке на минзаги такого оборудования, которое вызывало у командиров кораблей шок. Например, на “Онегу” предназначалась паровая машина для подъема якоря, снятая с броненосной лодки “Чародейка” (там она приводила в движение орудийную башню).
Командир заградителя представил обстоятельный рапорт, пытаясь доказать абсолютную непригодность столь древнего “механизма”, сконструированного и построенного более 35 лет тому назад не только из-за его почтенного возраста, но и из-за несоответствия технических характеристик (машина была сконструирована на рабочее давление в два раза меньше котельного давления заградителя) 72*. Однако Кораблестроительный отдел МТК, рассмотрев рапорт, посчитал возможным оставить все без изменений.
