– Ну и что теперь?.. – шепотом спросила она чародея.

– Теперь приступим к делу, – пробурчал Дреш. – Отойди немного, Ки. Мне нужно место.

Она отступила от ящика с телом. Она, в общем, примерно знала заранее, что произойдет, но все же мало радости было смотреть, как из коробки неуклюже высовывается рука с камнем вместо кисти. Потом появилось плечо, обтянутое коричневой рубашкой. Рывок – и приподнялся торс, опять-таки с камнем вместо головы.

– Кто бы знал, до чего трудно удерживать равновесие, когда голова отдельно… – пробормотал Дреш.

Тело между тем неловко оперлось обрубком руки о край ящика и кое-как поднялось на ноги. Последовал неестественно высокий шаг, – тело двигалось, как марионетка в руках новичка, – и одна нога, преодолев бортик коробки, ступила на пол. За ней последовала другая, и тело, лишенное головы и рук, пошатываясь, выпрямилось. Голова Дреша, а вместе с нею и Ки, оглядела его сверху донизу. И молодая женщина поймала себя на том, что готова признать: да, Дреш не соврал, он действительно был сложен что надо. Коричневая, цвета желудя, рубашка доходила до бедер; обнаженные руки усиленно двигались, разминаясь, и крепкие мускулы так и перекатывались под кожей. Сильные, стройные ноги были облачены в облегающие штаны – тоже коричневые, только более темного оттенка. На ступнях красовались легкие кожаные башмаки. Да, сложен был Дреш просто на заглядение. Если бы еще шея и оба запястья не оканчивались этакими пеньками черного, в кровавых прожилках камня. Ки слегка замутило, когда она заметила, что грудь тела слегка приподнималась и опадала. Не было причин сомневаться, что там, внутри, трепыхалось живое сердце.

Тело вдруг протянуло Ки увенчанный камнем обрубок руки.

– Тело, это Ки. Ки, познакомься с моим телом, – сказал Дреш. – Пожми ему руку, или там как-то еще…

И колдун разразился каким-то кладбищенским смехом. Ки содрогнулась и невольно сделала шаг назад.

– Все, хватит шуточек! Нет времени на дурацкое веселье! – рявкнул вдруг Дреш таким тоном, словно Ки, а не он, все это начала. – Итак, все части у нас. Надо лишь сложить головоломку и вернуться обратно в наш мир. Для начала нам нужен коричневый мелок. Там, в моем поясном кошеле, должен быть кусочек. Поставь мои руки у моих ног. Потом нарисуй мелом круг поперечником в мой рост. Да поторопись же, во имя Повелителя Рыб!

Преодолев себя, Ки осторожно обшарила тело Дреша в поисках мелка. Когда она переносила руки и ставила их у ног, ей снова пришлось устроить яйцо под подбородком у чародея. Одна из рук вдруг зашевелилась и похлопала ее по запястью. Нельзя сказать, чтобы этот жест показался Ки ободряющим.

– Вложи яйцо мне в руку. Надо думать, я с ним не оплошаю, – весело сказал Дреш.

Ки уже начала себя спрашивать, а не сошел ли он малость с ума. Однако его безумное веселье оказалось заразительным. Крепко прижав к себе его голову, она поползла задом наперед на четвереньках, старательно чертя круг мягким мелком на полированном камне пола.

– А теперь что? – спросила она, когда черта уже готова была замкнуться.

– А теперь поставь голову на пол и отойди прочь от нее, смертная! – прозвучало со стороны двери.

Глаза Дреша метнулись на голос. Там стояла рослая Заклинательница в одеяниях густейшего синего цвета. Карие глаза ее были окружены широкими белыми ободками – знак полного Посвящения. Взгляд этих глаз был полон насмешки, от которой у Ки кровь заледенела в жилах. Она так и застыла на четвереньках, судорожно прижимая к груди голову Дреша и держа на весу мелок, готовый замкнуть линию круга.

– Повинуйся, смертная!

Голос Заклинательницы подавлял самую мысль о сопротивлении. Ки потянулась поставить голову чародея… и не двинулась с места. Руки, которым ее разум посылал приказ опуститься, по-прежнему держали голову у груди. Ноги, которым следовало бы уже пятиться подальше от Дреша, и не подумали разгибаться в коленях. Она почувствовала, как под пальцами шевельнулись лицевые мускулы Дреша: волшебник улыбался.

– Меди! – воскликнул он. – Какая встреча! Не ждал увидеть тебя здесь, право, не ждал. Бьюсь об заклад, тебя наверняка привело сюда нечто куда поважнее такой мелочи, как мое расчлененное тело. Нет, нет, незачем смотреть с такой угрозой на бедную Ки. Ты что, собралась убить корову из-за того, что ее пастух тебе досадил?

– Корову убивать незачем, Дреш. А вот боевого коня, несущего на себе воина… Итак…

Меди воздела руку, и что-то ослепительно засверкало на кончиках ее пальцев. Ки еще плотнее зажмурила веки, но Дреш продолжал смотреть за них обоих. Жуткое предчувствие заставило Ки съежиться…

Ей показалось, что Меди сделалась еще выше ростом. Мгновение, пока Меди грозно высилась перед нею, властно простирая карающую десницу, длилось целую вечность. Карие глаза, обведенные белыми кругами, были невероятно широко распахнуты и смотрели в упор. Чешуйчатые губы беззвучно зашевелились, и вдруг… поднятая рука заколебалась, и, словно рослое дерево, пораженное молнией, Меди рухнула лицом вниз. Она тяжело ударилась об пол, не сделав ни малейшей попытки опереться хотя бы на руку. То, что сияло вокруг ее пальцев, рассыпалось, искрясь, по полу, потом исчезло. Меди лежала неподвижно и молча.

Ки вновь обрела способность дышать.

– Что ты над ней сотворил?.. – потрясение прошептала она.

– Я? Ничего, – так же тихо отозвался Дреш. – Меди мертва, Ки. Не просто в обмороке, но мертва. Такое не по мне…

– А по мне – как раз! – через порог шагнула предательница, она же их союзница поневоле, и наклонилась над телом Меди. Желудок Ки угрожающе поднялся к горлу, когда убийца вытянула из пышных складок синих одежд длинный, тонкий клинок. С утонченной аккуратностью маленькая Заклинательница двумя пальчиками стерла с клинка кровь и промокнула их об одеяние Меди. И с улыбкой посмотрела чародею прямо в глаза.

– Вот теперь-то ты и поставишь его голову на пол и отойдешь в сторонку, – с полным хладнокровием сообщила она Ки.

– Подумай еще раз, навевательница сквозняков, – сказал ей Дреш. – Меди больше нет, но вот как ты собираешься избегнуть мести Рибеке? Ибо теперь она будет жаждать твоей крови еще больше прежнего. Сделаешь глупость – сама потом пожалеешь.

Та лишь выгнула тонкие брови, глумливо изображая невинное удивление:

– Отнюдь, колдун, отнюдь. Рибеке мне еще спасибо за это скажет. Или я не расправилась с изменницей Меди, подосланной Высшим Советом с намерением заставить Рибеке наговорить лишнего и заманить ее в ловушку? Не у тебя ли в руках говорящее яйцо, которое послужит вещественным подтверждением моих слов? Или, может быть, не Меди собрала здесь расчлененное тело волшебника Дреша, чтобы присвоить его силу себе и передать Совету? Нет, колдун, я думаю, что заслужила не месть Рибеке, а ее глубокую благодарность. Поставь голову возле ног тела, ты, девка!

Резкий приказ хлестнул, словно кнутом, но воля Дреша снова удержала тело Ки в неподвижности. Молодая женщина по-прежнему стояла на коленях у разрыва незавершенного круга, мертвой хваткой держа его голову.

– Ты вправду думаешь, ветрогонка, что так легко надуешь Рибеке? О, да ты совсем ее не знаешь, как я погляжу. Даже пока она была смертной женщиной, Рибеке обладала недюжинным ясновидением и была в сорок раз хитрее лисицы, уводящей собак от своих малышей. Человек не успевал открыть рот, а она уже знала, что он намерен сказать. Ребенок не успевал сделать движения, а она уже знала, что за шалость взбрела ему на ум. Ты сама прошла учение, так что понимаешь, как развились теперь эти ее способности. И ты со своими жалкими выдумками хочешь противостоять ЕЙ?..

– Умолкни, голова! – окрысилась Заклинательница. – Пусть возчица повинуется мне, либо так и умрет, сжимая твой пустой череп. Впрочем, не вижу большой разницы: вам обоим так и так недолго осталось…

Дреш продолжал напряженно смотреть в глаза предательнице. Что до Ки, то она, оцепенев от страха, и думать позабыла про свою правую руку. А та, будучи вне поля зрения Заклинательницы, продолжала быстро и незаметно действовать мелком. Не успела Заклинательница договорить, как воля Дреша буквально вдернула Ки внутрь замкнувшегося круга. Быстрый взгляд – и Ки успела заметить у своих ног на полу крохотную руну, нанесенную все тем же мелком.