Мы не охотники, нет, окружающие ошибаются, называя нас так — мы истребители! Самолёты и пилоты в одном лице, только вместо малевания звёздочек на фюзеляже ребята делают зарубки на рукоятках кинжалов. Я могу гордиться, девятнадцать шероховатых глубоких насечек ставят меня на первое место в неофициальной табели о рангах по числу личных побед. Больше ни у кого нет, ближайший преследователь отстал на семь насечек. Много это или мало? Не знаю…, как считать. Как ни считай, с какой стороны не подходи, своей главной победой я считаю, что моя "великолепная четвёрка" не потеряла ни одного бойца. Тьфу-тьфу, постучу по голове, всё равно там одна кость. Пока не потеряла, что совершенный нонсенс в творящемся вокруг аду. За, Боже, сколько дней мы воюем? Взгляд цепляется за дату на электронном табло…, за девять дней, управление лишилось половины оперативников. Каждый день приносит несколько смертей. Трое ребят погибли от "френдли файр", ха-ха, чёртовы англичане со своим дружественным огнём…, красивую фразу придумали лимонники. Наверное огненные шары от разрывов термобарических снарядов издали смотрелись красиво. Наверное, но Хлыст, Вьюн и Гадюка не получили ни единого шанса… Я тогда собственноручно чуть не прибил начальника управления (пусть, сволочь, благодарит Любу и Боху, которые клещами или неподъёмными гирями повисли на моих руках и не дали завершить задуманное), давшего военным добро на открытие огня и запамятовавшего о загонщиках. Трое отличных ребят превратились в ревущее пламя вместе со стаей демонов, состоящей и шести особей… На память нам остались фотографии в траурных рамках с улыбающимися лицами и пустые взгляды родителей, приехавших за урнами с прахом. Выходка с попыткой смертоубийства главной шишки городского управления охотников сошла мне с рук, хотя я не уверен, что она не аукнется левым боком, когда всё закончится.
Девять дней назад началась война, к которой мы оказались готовы лишь отчасти, точнее будет сказать, что совершенно не готовы. Надежды на русский авось не оправдались. Станция, наведя шороху в южном полушарии голубого шарика под названием Земля, переметнулась на север. Европа, Америка, Россия, Китай, Индия и прочие страны северного полушария на собственной шкуре испытали то, что почувствовали на себе Бразилия, Африка, Австралия и жители островов в Тихом океане. Излучение Станции привело к бурному всплеску превращений людей в йома, что само по себе было страшно, но не так, как второе последствие "йоминизации" — стаи. События в Бразилии зеркально отразились на российской действительности, за одним небольшим исключением, позволившем избежать сонма жертв, несколько недель назад захлестнувших далёкий юг. Через три часа после первой атаки инопланетного устройства в стране было объявлено военное положение со всеми вытекающими последствиями. В ружьё была поднята армия и все вооружённые формирования и службы, персонал которых был переведён на казарменное положение.
Девять дней назад в нашу жизнь, а я говорю об охотниках, ворвался ад. Я был первым, кто встретил его пришествие. Сейчас события в бомбоубежище вспоминаются как нечто далёкое и то, что я чудом не лишился жизни, совершенно не задевает ни одной душевной струны. Драка под землёй затёрлась десятками схваток, превратившись в серый эпизод из будней охотников.
Молдаван, Димон, как же тебя угораздило? Как бы нас не тренировали. Какие бы психологи с нами не работали, но сражаться с демоном, зная, что пару минут назад тот был твоим другом… тяжело, не хочу ничего говорить, попробуйте пропустить всю гамму чувств одним словом, что у вас получится? Тяжело, не то слово, где-то внутри я ещё на что-то надеялся, но вбитые в подкорку рефлексы сами управляли руками. На одних инстинктах я отбросил в сторону бесполезный шокер, перехватил меч левой рукой и выхватил "Рокот". Выстрел из "Рокота" немногим громче стрельбы из пистолета с глушителем. Пум-пум-пум, как в тире, когда на тебя нападает абсолютное спокойствие, что накрывает саваном разум и само ведет руку. Димона отбросило на три метра назад, с такими дырками в груди не выживают. Вся стена, на которую пару минут назад опирался Молдаван, заляпана красными ошмётками. Тут меня накрывает… Я убил человека, сам, осознанно. Не того демона в клубе, которого до этого не знал, а того, с кем бок о бок проучился четыре года, того, с кем делил кусок хлеба, горе и радость. Димка даже не успел обзавестись зубами и когтями, детское, удивлённое выражение навеки застыло на его лице. Я даже не попытался остановить его, отбросил шокер, действуя, как учили — максимально быстро поразил цель. Наставники могут мною гордиться, их ученик не растерялся, сработав скорее любого норматива, но почему мне так хреново? Блевать не тянет, но такое чувство, будто кто-то нагадил в душу.
Пытаясь справиться с соплями и муками совести, я совершенно перестал следить за обстановкой и чуть жизнью не поплатился за это. Потом я долго корил сам себя за тупизм и невнимательность, загнав червячка здравого смысла в дальнюю норку и пугая его возможной гибелью Сашки. Задним числом легко рассуждать о том, что Димон не мог дать такого терпкого запаха монстра, какой я унюхал на лестнице — он ещё не превратился. У людей во время гормонального взрыва болотный оттенок перебивается адреналиновой волной. На тот момент мне было не до размышлений, чувство вины довлело надо мной и стоя спиной к милицейскому посту у входа в бомбоубежище, я не видел выпученных глаз постового, удивлённо разглядывающих когтистую руку, вырвавшую ему кадык. Как часто случается, в момент смерти милиционера, свидетели смотрели куда угодно, но только не на место преступления. Студенты ошарашено глазели на лежащий у моих ног труп, большинство из них поражённо молчало, но из-за пятка галдящих сорок я совершенно не расслышал хрипа умирающего человека. Инстинктом хищника демон чувствовал во мне главного врага, видимо поэтому он решил сразу устранить основную угрозу, а потом погонять перепуганное стадо.
Шестым чувством, интуицией, задницей, если хотите, я почувствовал угрозу, но не успел ничего предпринять, как сильный удар впечатал меня в стену. Моё лицо со всего маху приложилось о бетонную "шубку", оставшуюся с прежних времён. "Рокот" и меч, выпав из рук, оказались на полу и вне зоны досягаемости. К кровавым ошмёткам Димкиной плоти добавилась моя. Видимо демон хотел оторвать опасному конкуренту голову, или свернуть шею, или вцепиться в горло (шею) врага зубами, но что-то не подрасчитал, всего лишь проведя лицом добычи по шершавой стене. Боль и страх за свою жизнь, о Сашке я и думать забыл, так хотелось выжить самому, подхлестнули меня не хуже, чем пушечный пинок под зад. Хочу сказать, что суматошные визги и крики девчонок также быстро приводят голову в порядок. Поняв, что промедление не просто смерти подобно, а само смерть и есть, я руками оттолкнулся от стены (демон, рыкнув, вцепился мне зубами в правое плечо, что у него неплохо получилось и попытался обратно прижать меня к твёрдой поверхности), дав себе небольшой разгон, резко качнулся вперёд, подпрыгнул, и теперь, со всей силы оттолкнулся от стены ногами. Демон потерял равновесие, и мы рухнули на пол, причём я свалился на йома сверху. Резкая боль обожгла правую руку и правое же бедро. Монстр зубов не разжал, вырвав из моего плеча кусок мяса, рука моментально повисла плетью, а бедро украсилось несколькими рваными ранами от ударов когтями. Я наверно дурак и мозги у меня вышибло через задницу, раз не придумал ничего лучше, чем делать кульбиты у стены и забыл всё то, чему учили (за что меня и наказали). Зато йома, действуя на инстинктах, так долбанул меня полусогнутыми ногами, что я совершил сальто назад, приложившись коленями об бетонный пол. Тут бы мне конец настал, да пришла подмога, откуда не ждали. Несколько пришедших в себя ребят с третьего или с четвёртого курсов, вооружившись шокерами и огнестрелом чуть ли не одновременно разрядили оружие в демона. В грудь монстра впилось с десяток стрелок с тоненькими проводами, рядом с ними расцвели три наливающиеся кровью на белой женской блузе "розочки" входных пулевых отверстий. Только сейчас я обратил внимание, что демон некогда был девушкой. Меня чуть не уделала девчонка! Какой удар по моему самомнению. Потому я её и не учуял сразу в подвале. Запах Димы Лотяну перебил её, тем более от йома по-прежнему пахло дорогими женскими духами, ароматы которых наслаивались на запах болотной тины. Да-а, не повезло ему, точнее ей, мне не повезло в меньшей степени — один из студентов совершенно не отличался меткостью. Этот придурок всадил заряд в меня! Для профилактики, что ли? Могу сказать, что гадёныш не наживёт в моём лице друга. Демонессе "подарков" от нервных студентов оказалось достаточно, она закатила глаза, оплевала всех густой пеной изо рта и навзничь рухнула на пол. Я, приходя в себя, пару мгновений повалялся рядышком, дотянулся левой рукой до меча и отсёк покусавшей меня засранке голову. Странно, никаких угрызений совести я не чувствовал…, девчонки (Санька не в счёт) ломанулись подальше от открывшегося им зрелища. Большая часть из них издавали характерные звуки, парни, вроде, вели себя прилично и избавляться от содержимого желудков не собирались. Нет, вру, некоторые представители сильного пола согнулись в три погибели в дальнем от меня углу сектора бомбоубежища. Радовались бы, придурки, что живы и здоровы остались. Уделай меня демонесса, с ними бы она быстро справилась.
