Тишина в пространстве громче вихря,

И в глазах кошачьих блеск ножа.

Ночь! Как много ночи! Звезды тихо,

Точно в яслях, на небе лежат.

Время ширится. Часам дышать привольно.

И роса, как встреча, взор заволокла.

На панель поверг фонарь ночных невольников,

Потрясая золотом жезла.

Ветер тих, взволнован, легким всадником

Прискакал, и, растрепав кусты,

Льнет к зеленой злобе палисадников,

Клад клубится в пене темноты.

Дальше, дальше ввысь уходит город

С позолотой глаз. Урча, без слов,

Испаряют камни гнев и голод

Башен, крыш и куполов.

Перевод Натана Альтермана 

Какая боль: унижена, упала,

в своих глазах, когда в себе недуг

любовью называемый познала.

Познал ли ты проклятье этих мук?

Блеск седины в моих кудрях заметен

и мне, принявшей мудрости печать,

так глупо безответный взгляд искать.

Страданья не постигнет разум эти.

Будь благосклонен к осени моей

с высокими в полуднях небесами.

Над ними сжалься - так они чисты.

Как лань бежит спокойствие ночей.

То стыд мой: и с закрытыми глазами,

взбунтуясь, плоть подскажет: это ты.

Перевод Елены Байдосовой 

Разбит, прибит,

Базар, хромая, встал

С разгромленных телег, с сугробов сена,

Очнувшись,

Циферблат на башне сосчитал

Свои часы

Последние до смены.

Но пахнет улица

Еще дождем,

И памятник, сияя

Мокрыми глазами,

С моста глядится в водоем.

И дышит дерево -

И дышит пламенем рассветного расцвета,

И именем

грозы,

громов

и лета.

Перевод Натана Альтермана 

В складках призраки прячутся в шторе.

Сказки навыворот зеркало прячет.

Комната – остров в штормящем море.

Гензель и Гретель мыкают горе.

Волк и охотник в лесу – в коридоре.

И Горбунок по-над царствами скачет.

Ждут-не дождутся козы семь козлят.

Палец принцесса иголкою колет.

Семеро гномов грустить не велят.

Замком стал остров, на зеркало взгляд

Озером сделал его. И палят

Пушки, и парус белеет на воле,

И уплывая в иную страну,

Девочка-Золушка больше не плачет.

Перевод с иврита Гали-Дана Зингер 

1. Сын, неспособный задать вопрос

Сказал неспособный задать вопрос:

И на сей раз, отец, пощади,

Мою душу, где ад кромешный пророс,

От гнева и зла огради.

Ибо нет для ада ни слов, ни слез,

Ибо нет для смерти имен.

А я, неспособный задать вопрос,

Семикратно речи лишен.

Ибо мне суждены были петли путей,

Не отрада, не мир — но мгла.

Было велено мне видеть муки детей,

Перешагивать их тела.

Ибо всадников плети глаза мне секли

Не давали веки сомкнуть.

В мои ночи шипящие змеи вползли:

Вовек не сумеешь заснуть!

Я не знал, нет ли в этом вины моей,

Грешен, нет ли — не знал ответа.

Не наивный, не умный я, не злодей —

Оттого, как спросить, не ведал.

Оттого звать расплату я не посмел.

Нет ни брата, ни ангела рядом.

Оттого я один, я вернулся, я цел.

Так ответь на вопрос, что не задан. 

2. Нечестивый сын

Отец, отец, — сказал сын-злодей, —

Утешенья тебе не дам.

Ибо сердце мое стало тверже камней,

Видя, что учинили вам.

Видя дочку твою в кровавой пыли,

Сжавшую кулачки —

Ресницы присыпаны прахом земли,

Взывают к смерти зрачки.

Видя, как пятилетний голодный малыш

Затравлен сворой собак,

Как люди бегут из-под рухнувших крыш

В могилу, в огонь, во мрак.

И я дал обет: буду глух и жесток,

От беды отверну я взор.

Но по душу мою пришли — и зарок

Обратился в мой приговор.

Ни в душе, ни на теле частицы живой.

Эту месть мне назначил Творец.

И пришел я к тебе, одинокий, чужой.

Притупи же мне зубы, отец. 

3. Наивный сын

Ведь всегда зажигаются звезды на небе ночном,

И роса, как слеза на ресницах, висит на ветвях.

Ведь всегда зажигаются звезды на небе ночном,

Зажигает фонарщик огни на столбах.

И глядится в глаза твои благословенный покой,

Видишь, как улыбаются дети в предчувствии сна.

Ведь всегда по ночам ожиданий трепещущий рой,

Этой ночью лишь мука одна.

Ведь обычно в ночи мимо темных небесных зияний,

Мимо бреда луны, млечный путь голубой заслоня,

Мимо спящих садов, меж кошмаров и благоуханий

Мрачной тенью бредут привиденья минувшего дня.

Ведь обычно в ночи кто-то гонит злодейской рукою

Изумленный мой дух в тот обман, где мерцают огни.

Ведь обычно и в тучах сквозит ожиданье покоя.

Этой ночью лишь звезды одни. 

4. Умный сын

Отец запер в доме все двери подряд,

Засова не снял ни с единой

И склонился всмотреться в незрячий взгляд,

Взгляд последний умного сына.

Перевод с иврита Елены Аксельрод 

Мы сновидцы. Не верь, что твой сон прозорлив,

Что душой ты спокоен, и трезв, и суров.

Выше горла подступит весенний прилив,

Смыв остатки несбывшихся снов.

И увидишь, проснувшись, что сон твой убит,

Ты продрог, негде скрыться — ни звуков, ни лиц.

Утро светом хлестнет и росой окропит,

И повесит слезу меж ресниц.

Лишь коснешься ты мира застывших сердец,

И расколется мир твой, как хрупкий сосуд.

Раз в полоску наряд тебе выбрал отец,

Братья в жертву тебя принесут.

Перевод с иврита Елены Аксельрод