Глауен подошел к двери и глянул, но из-за стены дождя видимость была совсем никудышная – можно было разглядеть лишь лампы на изгороди. Он подумал о Бодвине Вуке и его осторожных планах, быстро просчитал степень риска, пытаясь уравновесить ее остатками сдающегося под напором эмоций разума, но… дело требовало слишком решительных действий.

– Краулер ждет внизу за холмом, за первой лощиной. – Он сунул одну из винтовок Шарду. – Прямо за пламенным деревом. Дальше вниз, прямо вниз к реке – там найдете флаер. Это на случай, если я не вернусь.

Шард молча взял оружие.

– Пошли, – махнул Глауен Каткару.

Но тот отпрянул в ужасе и почти крикнул

– Нельзя испытывать удачу дважды! Разве не так?! Мы заслужили жизнь, а не смерть. Собачья дыра во второй раз непременно захлопнется, и захлопнется уже за нами!

– Пошли! – Глауен, не оборачиваясь, стал спускаться по лестнице.

– Подожди! Посмотри сначала, где твари! – крикнул ему в спину Каткар.

– Дождь идет сплошной стеной, я ничего не вижу. А, значит, не видят и они.

Чертыхаясь изо всех сил, Каткар тоже полез вниз.

– Это неразумно и опасно, черт побери!

Однако Глауен не обращал на это ворчание никакого внимания и уже бежал сквозь дождь к изгороди. Каткар тоже припустил следом, выкрикивая жалобы, уносимые порывами ветра прочь. Калитка открылась быстро, и две тени в третий раз проскользнули через узкий проход.

– В дождь они могут усилить датчики, ориентированные на движение, – прошептал на ухо Глауенну Каткар. – Так что нам лучше идти прежней дорогой. Готов? Тогда вдоль изгороди к скале!

И они, согнувшись в три погибели, помчались вдоль изгороди. От дождя свистело в ушах. Под скалой они остановились, и Каткар приказал лечь.

– За мной и ползком, как в прошлый раз! И не отставай ни на шаг, иначе потеряешь меня.

Они снова по-пластунски поползли по грязи, миновали первую дыру, привстали, обогнули скалу и спустились в каменистую лощинку.

– Здесь, – перевел дыхание Каткар.

Глауен нащупал запоры и позвал в темноту:

– Чилк! Ты здесь? Ты слышишь меня, Чилк?!

– Кто здесь зовет Чилка? – послышалось откуда-то снизу. – Дело пустое – я никому не могу помочь.

– Чилк! Это я, Глауен! Вставай, я вытяну тебя отсюда!

– Уже стою, но мне не дотянуться.

Глауен и Каткар отодвинули запоры и кое-как вытащили Чилка на поверхность. – Приятный сюрприз, – удивился Чилк, но Глауен уже клал на место запоры, и все трое проделали во второй раз весь опасный обратный путь. На какое-то мгновение дождь, казалось, стал проходить, и шедший впереди Каткар предупреждающе зашипел:

– Тут глат! Быстро! На дерево!

Все успели добежать до лачуги и вскарабкаться, и в тот же момент на дерево обрушилось что-то тяжелое.

– Надеюсь, у тебя здесь больше нет друзей? – насмешливо поинтересовался Каткар.

– Что случилось? – не обращая внимания на вопрос, спросил Глауен у Чилка.

– Ничего особенного. Вчера утром на меня навалились двое, накинули мешок на голову, связали по рукам и ногам, запихнули на новехонький Джи-2 и… мы полетели. И вот я здесь. Один из этих подонков, разумеется, Бенъями – я учуял дивный запах помады, которой он маслит свои кудри. Как только я вернусь на станцию, я выкину его с работы – теперь он окончательно вышел у меня из доверия.

– Но как именно все происходило?

– Я услышал какие-то голоса. Кто-то завел меня в лачугу и сдернул с головы мешок, после чего меня препроводили в эту дыру и столкнули вниз. Потом вот этот господин любезно принес мне ведерко овсянки и спросил, как зовут. Да, кажется, он еще сказал, что собирается дождь. После этого меня оставили в покое до тех пор, пока я не услышал твой голос – что, надо признаться, оказалось весьма приятным сюрпризом.

– Странно, – заметил Глауен.

– И что теперь?

– Как только появится хотя бы какая-нибудь видимость, мы отправимся отсюда куда-нибудь подальше. Нам непременно надо уйти до тех пор, пока все не пришли сюда на завтрак и не обнаружили, что Каткар исчез.

Чилк всмотрелся в темноту.

– Тебя зовут Каткар?

– Верно, – хмуро согласился тот.

– Ты оказался прав насчет дождя.

– Ужасная гроза. Хуже здесь еще не бывало.

– И давно ты здесь?

– Не очень.

– Ну, сколько?

– Около пары месяцев.

– И в чем заключается твое преступление?

– Понятия не имею. Скорее всего, я как-нибудь оскорбил Титуса Помпо или что-нибудь еще в этом духе, – жестко ответил Каткар.

– Каткар – натуралист со Штромы, – пояснил Глауен отцу и Чилку.

– Интересно! – воскликнул Шард. – А каким это образом вы знакомы с Помпо?

– Это сложный вопрос, и к делу имеет мало отношения.

Шард промолчал.

– Может быть, ты устал отец? Хочешь спать?

– На самом деле я бодрей, чем выгляжу, но попытаться поспать все-таки можно.

– Тогда отдай винтовку Чилку.

Шард отдал оружие, растянулся на полу и почти тут же задремал.

Дождь начал стихать и вскоре совсем закончился, но вдруг, спустя несколько минут, разразился с новой силой.

– Непостижимо! – воскликнул Каткар.

– Шард здесь тоже около двух месяцев – кто прибыл раньше, ты или он?

Каткару не понравился этот вопрос и, как и прежде, он весьма грубо ответил:

– Шард уже был здесь, когда меня привезли.

– И никто не объяснил тебе причины твоего появления?

– Нет.

– А твои друзья и семья на Штроме? Они знают, где ты?

– Этого мне знать не дано, – горько ответил узник.

– На Штроме вы принадлежали к ЖМС или чартистам? – уточнил Глауен.

– Зачем тебе? – бросил на него подозрительный взгляд Каткар.

– Это может пролить свет на ваше появление здесь.

– Сомневаюсь.

– Ну, если ты как-то обдурил Помпо, значит, уж точно чартист, – вмешался Чилк.

– Как и вся прогрессивная часть Штромы, я разделяю идеалы ЖМС, – ледяным тоном ответил Каткар.

– Странно! – не унимался Чилк. – Тебя подставили собственные же приятели и клиенты – я имею в виду, конечно, йипов.

– Здесь, без сомнения, какая-то ошибка или непонимание. Но я не собираюсь зацикливаться на этом, и – кто старое помянет, тому глаз вон.

– Ну, вы все, конечно, высокоморальные люди, – усмехнулся Чилк. – А я так, например, горю мщением.

– Вы случайно не знакомы с Клайти Вердженс? – поинтересовался Глауен.

– Знаком.

– А с Джулианом Бохостом?

– Тоже. Одно время он являлся одним из самых влиятельных членов нашего движения.

– А сейчас?

– Я разошелся с ним по нескольким важным вопросам, – уклончиво ответил Каткар.

– А как насчет Левина Бардуза и его Флиц?

– Эти люди мне неизвестны. А теперь, простите, я тоже хочу вздремнуть, – и Каткар отполз в глубину лачуги.

Через несколько минут после этого дождь резко прекратился, оставив после себя мертвую тишину, прерываемую лишь стуком капель с листвы. В воздухе запахло опасностью.

Небо внезапно прочертили пурпурно-белые вспышки, и после нескольких напряженных секунд грохнул жуткий раскат грома, постепенно умерший в отдаленном рокоте. Словно в ответ на это из джунглей послышались злобный рев, нервный щебет и мычанье.

И снова тишина, и чувство надвигающегося ужаса, и второй удар, с молнией, на мгновение осветившей всю площадку во всех мельчайших подробностях ярким сиреневым светом. А спустя еще несколько минут дождь заревел с новой яростью.

– Ну, а что же такого произошло в лачуге? – осторожно вернулся к теме Глауен.

– Знаешь, я прожил странную жизнь, – ответил Чилк. – И если рассматривать происходившее в лачуге с объективной точки рения, то ничего особенного там и не происходило – во всяком случае, ничего, что могло бы удивить бывалого человека.

– Но все же?

– Поначалу йип в черной форме снял мешок у меня с головы, и я увидел стол, на столе какие-то документы, между прочим, очень аккуратно разложенные по стопочкам. Йип приказал мне сесть, что я и сделал.

Мне показалось, что за мной следят через приборы с другого конца этой развалюхи. Мне задали через микрофон вопрос: «Вы являетесь Эустасом Чилком, уроженцем Большой Прерии, что на Старой Земле?» Я согласился, что, мол, действительно, было дело, и тут же поинтересовался, с кем говорю?