Теперь Сергей прокручивал в голове все события, начиная с того времени, когда некий Юрий вошел в Катину жизнь. Он был слеп! И приходил к выводу: слеп и глуп. Слеп и глуп.
Она говорила, что познакомилась с Юрием в валютке, когда он менял доллары. Тот спросил, когда она заканчивает работу, и потом терпеливо ждал у выхода.
Надо было сразу насторожиться. Такой надменный аристократ — и запал на Катьку? Простую девушку, без образования, к тому же мать-одиночку.
«Боже, прости меня, Катюша. Я не хотел тебя обидеть. Ты была самой красивой, самой обаятельной, самой веселой. Ты влюбилась и потеряла голову. Не верила, за что тебе вдруг такое счастье. Но я-то, я! Я должен был смотреть на все происходящее трезво. Обязан был».
— Простите! Извините! Мы спешим на поезд!
Они расталкивали всех, уворачиваясь от чемоданов и груженных вещами тележек, мчались по длинному переходу к Ярославскому вокзалу.
— Посторонитесь! Мы опаздываем! — умоляла Лина.
Такая картинка не новость на трех вокзалах. Там вечно несется стремглав какой-нибудь соня вдогонку уходящему составу. Или безалаберные детки опаздывают вовремя встретить родителей.
Дежурная по эскалатору посмотрела на них и вдруг включила дополнительную лесенку. Пусть бегут, не толкаются в толпе, там небось мать с чемоданами все глаза проглядела...
— Молодые люди! — окликнул их милиционер у выхода. — Подойдите сюда.
Лина повернулась к нему — губки пухлые, глазки как два голубых блюдца.
— Поезд, дяденька... — всхлипнула она.
— Осторожнее надо, — назидательно сказал страж порядка. — Соблюдайте...
Но девушка и парень в кожаной куртке уже выскользнули из дверей на привокзальную площадь.
Сергей вскинул глаза на табло. Их электричка уходила через три минуты с девятого пути. Следующая только через полчаса.
— Я больше не могу, — взмолилась Лина.
Сердце колотилось у самого горла, не вздохнуть. Сергею было жаль ее, и досада разбирала. Сама ведь навязалась. Нет спору — помогла. Но теперь он не может с ней нянчиться.
— Быстрее, — крикнул он. — Или я один.
— Нет!
Лина собрала остатки сил и побежала вслед за ним по скользкой платформе. Они вскочили в тамбур последнего вагона, и двери с лязгом захлопнулись за их спинами.
Народу в вагоне было мало, и они плюхнулись на свободную скамью у окна, и тут же над ухом прозвучало противное:
— Ваши билетики.
«Стоит сесть в электричку, как тут же налетают контролеры, — подумал Сергей. — Нюх у них на меня, что ли?»
— Тетенька, мы не успели, — вновь заканючила Лина.
Но на подмогу «тетеньке» уже двигался с другой стороны вагона «дяденька», готовясь вытрясти из зайцев положенный штраф.
— Мы студенты.
— А мне плевать. Хоть министры. Штраф плати.
— У нас денег...
Контролер цепко ухватил Лину за руку.
— Зина, зови милицию. Доставим в отделение, составим протокольчик... Документы.
— Пустите, больно! — взвизгнула Лина и, вздохнув, полезла за кошельком. — Сколько?
Сумма ужаснула.
— Нам теперь целый месяц голодать придется.
— Надо билеты покупать. Ишь, экономят. На пиво небось хватает.
Контролер вручил ей квитанцию и двинулся дальше по вагону довольный: почин положен.
— Вот гады... Аспиды, — проворчала Лина. Она приникла к окну и уставилась на мелькающие за стеклом дома, маленькие платформочки, редкие фигурки людей, поджидающих электричку.
— Не могу сидеть.
Сергей вскочил и вышел в тамбур. Нетерпение — нет терпения... Казалось, что если он будет стоять, переминаясь с ноги на ногу, то электричка долетит до Мамонтовки гораздо быстрее.
Лина с трудом поднялась и присоединилась к нему.
— Курить хочется... — Сергей безнадежно похлопал по карманам, забыв, что куртка с чужого плеча, и вдруг...
Маленький подарок судьбы. Там обнаружилась пачка «Дуката» и спичечный коробок.
Сергей зачиркал спичками, обламывая их, и наконец жадно затянулся. Глянул через стекло двери.
— Скоро уже. Две станции осталось.
Чем ближе они подъезжали, тем больше его колотило волнение.
Как там мама, Ванечка? Маме, наверное, уже сказали, что ее сын убийца. А Иван? Он представил себе, как они сидят рядышком, заплаканные, несчастные, и скрипнул зубами.
Еще одна остановка. Эта электричка тащится целую вечность.
— Фу, надымил...
Лина помахала перед носом ладошкой и высунула голову из двери тамбура наружу.
По платформе, вглядываясь в окна вагонов, шли три милиционера. Они задержались у раскрытых дверей и стали подниматься в вагон.
Лина шарахнулась назад и прижалась к Сергею. Милиционеры были совсем рядом. Лина с ужасом видела, что они смотрят прямо на них. Капитан что-то коротко сказал остальным и опустил руку в карман.
«Сейчас они его будут брать... Трое на одного. А в кармане у капитана пистолет. Нет, пистолет должен быть в кобуре, на поясе, как в фильмах... — лихорадочно думала Лина. — Они не будут стрелять, здесь же люди...»
Она была готова броситься и заслонить собой Сергея. А он стоял спиной к ним у противоположной двери тамбура и не замечал нависшей над ним опасности.
Как они его выследили? Наверное, им сообщили с вокзала, и они караулили эту электричку. Точно. Его узнали на «Комсомольской»...
А если они просто вошли? Случайная встреча... Сейчас Сергей повернется, и... Ну почему они так на нас уставились?
Лина поднялась на цыпочки и поцеловала Сергея в горьковато-терпкие от табака губы. Он аж поперхнулся от неожиданности.
— Целуй меня, — требовательно шепнула она. — На нас смотрят.
Дыхание перехватило от неожиданного незабываемого ощущения. Она ведь еще ни с кем так не целовалась. Все закружилось в голове, затуманилось. Тяжелая ладонь опустилась на плечо Сергея. Он сжался, замер, впиваясь губами в дрожащие губы Лины. Еще одно мгновение, только одно, а потом он повернется.
— Молодые люди, — смущенно сказал капитан. — Простите, что помешал. Огоньку не найдется?
