К сожалению, нигде не нашлось старых сундуков, наполненных золотыми подносами и кубками. А на обратном пути из кладовых в кухню Кристина неожиданно заметила причину такого чада.

Она показала на толстый слой пепла и сажи в очаге.

— Когда вы в последний раз все это чистили?

Повар пожал плечами.

— Так легче постоянно поддерживать огонь. Здесь холодно. Да и вождь, знаете ли, любит, чтобы ему подавали хлеб теплым.

Кристина зажала рот и нос, когда в комнату вплыл очередной клуб черного дыма.

— Это необходимо прекратить, — кашляя, сказала она.

Интересно, как они могут здесь работать целый день. Ведь дышать дымом вредно для здоровья.

— Погасите огонь, — приказала она. — Поверьте, здесь будет намного холоднее без крыши.

Однажды, будучи еще ребенком, она видела пожар в кухне. Зрелище запомнилось на всю жизнь.

— А как же вечерняя трапеза? Потребуется много времени, чтобы сначала охладить печи, потом почистить их и разжечь снова.

— Холодная пища нас не убьет. Оставшееся мясо и хлеб вполне подойдут.

Да и вождя рядом не было, чтобы возразить.

Повар пожал плечами и сказал одному из помощников:

— Делай, как велит госпожа.

Парень выплеснул ведро воды в печь. Раздалось громкое шипение. От раскаленных камней повалил зловонный пар. Понадобилось еще ведро воды, чтобы огонь погас.

Без огня в помещении очень быстро стало холодно. Повар с надеждой поглядывал на хозяйку, ожидая, что она уйдет. Но Кристина решила остаться и проследить за всеми работами. Как выяснилось, она оказалась права, потому что, когда дело дошло до дымовой трубы, только она сумела влезть внутрь печи и встать там во весь рост.

С помощью длинной палки она очищала дымовую трубу от копоти и другого скопившегося в ней мусора. К сожалению, места было очень мало, ей не всегда удавалось увернуться, и он по большей части падал ей наголову.

Когда она наконец вылезла из печи, повисло напряженное молчание. Заметив, с каким откровенным ужасом взирает на нее девушка, Кристина не выдержала и расхохоталась. Ей даже думать не хотелось, как живописно она, выглядит. Помощники повара сначала неуверенно заулыбались, потом тоже засмеялись.

— Полагаю, нам лучше поспешить и скорее разжечь печи опять. Похоже, сегодня мне потребуется очень много горячей воды.

Когда работа была закончена, смеялся даже старый повар.

Уже почти стемнело, когда бирлина подошла к пристани Данвегана.

Тор был в плохом настроении. Преследование нападавших закончилось неудачей. К моменту его появления в деревне пожары уже почти везде погасли. Нападение началось в середине ночи. Как и раньше, был украден скот и подожжены посевы. Но только на этот раз среди его людей оказались двое погибших. Один из них — мальчик, чуть старше Мердока. Стоя над окровавленными телами своих людей, Тор кипел от ярости.

Вернись он днем раньше, сумел бы предотвратить трагедию. Если бы он не задержался в Финлаггане, ничего бы не было. Если бы его не вынудили жениться…

Тор и его люди бросились в погоню и почти настигли нападавших у острова Льюиса, но снова потеряли их во время шторма. Не так уж много людей могли добиться преимущества над ним более искусным маневрированием во время шторма. Это, безусловно, мог сделать Максорли, возможно, еще Макруайри, если у проклятых пиратов удачный день. Вот, пожалуй, и все. Возможно, это все же Николсон и его люди, хотя вряд ли. Они не стали бы нападать ночью, как разбойники, и красть скот. Больше похоже на Макруайри, но зачем им нападать на Данвеган, если Лахлан согласился тренироваться у него? В таком поступке нет смысла.

Маклауду, конечно, очень хотелось продолжить преследование, но он знал, что нужно возвращаться. Скоро начнут съезжаться воины из тайной команды Брюса.

Бирлина проследовала через морские ворота. На пристани собрался народ, чтобы приветствовать вождя. Тор устал, был голоден, но ни па секунду не забывал, что его ждет молодая жена. На обратном пути он постоянно чувствовал, что его сердце бьется чаще, а кровь по жилам течет быстрее, чем обычно. Тело предвкушало удовольствие.

Ему было жаль, что пришлось уехать так внезапно, но нельзя было терять время. В таких случаях дорога каждая минута. Тор знал, что в Данвегане с Кристиной ничего не случится, и стремился как можно скорее попасть в деревню.

Он отправил личного советника Фергуса сообщить жене о своем возвращении, а сам сразу пошел в кухню, чтобы как следует вымыться. Горячая похлебка и большой ломоть теплого хлеба тоже были бы весьма кстати.

Кристина напоминала ему испуганную птичку. Но изысканное обращение с ей подобными было чуждо мужчине, проведшему большую часть жизни на поле брани. Это было одной из причин, по которой он вначале наотрез отказывался жениться. По его мнению, столь разные люди не могли ужиться друг с другом. Ей нужен был кто-то способный создать для нее комфорт и тепличные условия. А он огрубел на войне и не желал знать ничего, кроме своих обязанностей перед кланом.

Остановившись на подходе к кухне, Тор услышал громкий смех и нахмурился. По его убеждению, старый повар Кормак смеяться не умел. Значит, в кухне были чужие.

Войдя, он убедился, что его никто не замечает. Впрочем, это было понятно, поскольку все находящиеся в кухне люди стояли на коленях, засунув головы и плечи в печь, откуда торчали только ноги и зады.

Судя по громкому смеху, им нравилось то, чем они занимались. Не желая прерывать веселье, Тор задумчиво оглядел то, что предстало его взгляду, недоумевая, что так развеселило работников кухни. Внезапно он застыл.

Ее выдало не платье. Что-то другое. Но Тор больше ни минуты не сомневался, кому принадлежит один из высовывавшихся из печи задов. По телу прокатилась горячая волна. Он не мог отвести глаз от плавных изгибов округлых ягодиц, вспоминая, как его восставший пенис прижимался к ним обнаженным.

Его тело напряглось. Теперь-то он имел все права задрать ее юбки, ощутить под ладонями мягкую бархатистую кожу, войти в нее. Он хотел видеть, как будут двигаться ее груди, когда он станет входить в нее снова и снова, сначала медленно, потом быстрее. И еще он будет ласкать ее до тех пор, пока она не лишится рассудка.

Тор стиснул зубы, раздраженный силой охватившего его желания. Все то, что ему хотелось сделать с женой, было несовместимо с ее невинностью, пусть даже ее тело было создано для того, чтобы пробуждать похоть. Он никогда так много не думал о женщине. Вероятно, несколько дней, проведенных в море, в размышлениях об ожидающей его дома прекрасной женщине, превратили его в животное.

Его заметил повар.

— Вождь, — почтительно сказал он.

Услышав это, остальные повернулись, и Тор едва удержался, чтобы не расхохотаться.

На голове его жены был большой белый колпак, съехавший на глаза. Но и он, и вся остальная ее одежда были покрыты пеплом и жирной черной сажей. Кристина попыталась вытереть лицо, но лишь размазала черные пятна, и на черном лице Тору были видны только белки глаз.

Тор напрягся, чтобы скрыть, насколько его позабавило увиденное. Ему показалось, что жене не понравится, если он начнет смеяться над ее видом.

— Ты вернулся! — воскликнула Кристина и вскочила на ноги.

Она сделала шаг к мужу, и ему на мгновение показалось, что сейчас она бросится к нему в объятия. Тор нахмурился, и она остановилась.

Что бы он делал, если бы она действительно кинулась ему на шею? Стоял бы столбом или прижал ее к себе? Тор не привык к проявлению чувств, зато все они были написаны на перепачканной физиономии его молодой жены. Это было необычно, приятно и… сбивало с толку.

— Да, — ответил он, — мы только что причалили. Я послал человека, чтобы тебе сообщили. — Он оглядел стоящих перед ним людей. — Но, похоже, я прервал какую-то работу?

Маклауд мог бы поклясться, что под слоем сажи на лице Кристины вспыхнул румянец. Она сделала попытку привести себя в порядок, стряхнув грязь с одежды. Тщетно.