- Да гори ты, гребанный костер!

Как ни странно, но после таких слов, по рукам пробежали искры, они упали на бересту и та медленно, словно издеваясь над замершими людьми, начала загибаться и тлеть. Затем, робко, словно не уверенный в том, что все делает правильно, появился огонек. Шаяна чуть не заплакала от облегчения, начав подкладывать сначала тоненькие веточки, а затем более серьёзные дрова в разгорающийся очаг.

Костер оживал очень медленно, но, не смотря на все это, его, пусть даже еще слабое, тепло  стало самым большим счастьем для замерзшей девушки. Она протянула трясущиеся руки, почти опустив их на горящие дрова, и прикрыла глаза от удовольствия.

Постепенно очаг стал вполне себе серьезным и, ярко осветив поляну, начал согревать продрогших до костей. Шаяна счастливо улыбалась и смотрела на то, как постепенно проходит пугающая синюшность с детского лица, ощущала, как перестает трястись тело малышки.

 - Теперь все будет хорошо, - уверенно сказала фея и впервые за этот вечер, действительно расслабилась.

Шаяна не знала, сколько времени провела в таком состоянии легкого транса, постоянно подбрасывая на полном автомате дрова в огонь, так как  больше всего на свете боялась того, что он погаснет. В какой-то момент ее вывело из дремоты шевеление на руках. Девушка опустила глаза и увидела, что на нее внимательно смотрят два желтых, чуть сверкающих от света, глаза малышки.

 - Мама? – Шаяна вздрогнула от двух вещей сразу – от тихого голоса ребенка и от клыков в ее рту.

Внезапно до девушки дошла простая истина – на ее руках было не человеческое дитя. И более того, даже не эльфа или такхара или оборотня.

Это была нечисть.

 - Милая,  - девушка отогнала волну страха смешанного с удивлением и провела рукой по лицу малышки, - ты как?

- Кушать хочу, - ребенок говорил еле слышно, оно и понятно – сил у нее не было ни на что.

- Я могу ягодок  вырастить, ты будешь?

- Я мяса хочу,  - еще тише прошептала девочка.

- Милая, у меня нет мяса, а меня есть нельзя. Так что на выбор – ягоды или грибы.

- Ягоды, - задумчиво ответила девочка, - и много.

Шаяна прикрыла глаза и позвала лес. Выращивать то, чего изначально не было, всегда приравнивалось к чуду даже у магов земли, но сейчас фея была готова на многое.

Почва вокруг тихо зашелестела и сквозь нее начали пробиваться кустики брусники (она тут и так была, но совсем чуть чуть), они покрылись цветами, затем на глазах созрели пузатые красно-белые ягоды. Земля после такого еще долго будет пустой и безжизненной, зато спасет от смерти двух путников, или хотя бы отсрочит ее.

Девочка аккуратно выбралась из своей «кроватки» и, кутаясь в платье Шаяны, поползла на коленях, трясущимися руками обирая кусты ягод. Сердце феи от такого обливалось кровью. Как малышка оказалась тут? Почему одна? Отец не ожидал рождения маленького монстра? Мать умерла во время родов? Это все не оправдывало жестокости – даже убить было более милосердно, чем оставлять малышку медленно умирать от голода и холода. Как кто-то мог уйти, слыша эти крики? И что, путь она хоть проклятой будет – Шаяна понимала, что даже в этом случае просто не сможет оставить девочку одну.

- Еще хочу!  - ребенок замер, оглядывая в раз опустевшую поляну.

- Милая, маме тоже нужно отдохнуть, она тебя долго искала и сильно вымоталась, - вымученно ответила Шаяна и улыбнулась.

Девочка подняла грустные желтые глаза.

- Маме холодно?

- Есть немного, но главное, чтобы ты согрелась.

- Мама, забери платье, - девочка подползла и оставила рядом с коленями Шаяны ткань, затем выгнула как-то странно голову и начала быстро покрываться шерстью.

- Ну по крайней мере, она не проклятый оборотень, - философски вздохнула фея, так сильно уставшая, что сил на то, чтобы пугаться не было.

Рядом с нею, тряхнув темно-рыжей шкурой, сел небольшой, размером с дворовую собаку, щенок волколака.

Чудесно.

Шаяна подняла теплую шерстяную ткань и быстро оделась.

- Иди сюда, - она улыбнулась замершему в ожидании щенку, - у костра вдвоем теплее.

Ей показалось, или волколак попытался ей улыбнуться? Выглядело, правда, это очень страшно, но фея заставила себя не вздрогнуть. Она дождалась момента, когда девочка оказалась рядом и, легко подхватив худое тело, перенесла ее себе на колени.

Волколак, не знавший видимо до этого ласки, замер, когда пальцы Шаяны пробежались по костным наростам, начинающимся от носа и идущим до хвоста, на котором еще и три шипа было. Во всем остальном монстр, кстати, мало отличался от обычного волка. Только морда шире, клыки больше и когти острее. А в остальном, очень-очень большой волк.

Шаяна мягко поглаживала щенка волколака и автоматически напивала колыбельную. Тот факт, что «малышка» могла прямо сейчас перегрызть горло «маме», девушка попыталась забыть и расслабиться. Все идет так, как должно… наверно.

***

Утро началось с того, что лицо Шаяны тщательно вылезали. Девушка невольно рассмеялась и отпихнула от себя морду волколака.

- Добре утро, - она потянулась и сграбастала в объятья игривого щенка, - оборачиваться не хочешь?

Рыжик отрицательно покачала головой.

- Ну и фиг с тобой. Значит так, я твоего имени не знаю, но думаю тебе подходит  Асирия. Нравится?

Утвердительный кивок.

- Вот и отлично. А теперь, дистрофик ты мой – мы идем до ближайшего озера и будем ловить рыбу. Это проще всего для меня, учитывая что охотник я никакой, а тебе нужны силы.

Волколак ни сколько не спорил, внимательно смотря на мать. Шаяна как-то отвлечённо подумала, что сегодня девочка выглядит как-то взрослее… хотя кто их знает – может вчера не разглядела, а может и правда выросла за ночь.

Как бы там ни было, но вопрос со слабостью остался. Малышка шаталась на тонких лапах от любого ветра и все время спотыкалась, потому Шаяна быстро подняла ее на руки и понесла туда, куда вела дорога.

Идти пришлось долго. Шаяна привычно кусала губу, пытаясь придумать, как безболезненно для себя накормить маленького волколака. Словно отвечая на этот вопрос, перед девушкой открылось потрясающее огромное озеро, вода  в котором мягко шелестела о камни, сверкая на солнце, словно драгоценные камни. Шаяна мягко опустила на землю волчонка и пошла к берегу, прикидывая, как лучше будет наловить рыбу. Ответ пришел сам и сразу, видимо сейчас настал период нереста и все мелководье было покрыто черными длинными спинами, трущихся о камни своим брюхом, рыб. Это была настоящая удача. Самок было сразу видно  - они выглядели больше, к тому же за них цеплялись плавающие  рядом самцы, которые параллельно с тем, как она метала икру, сбрасывали молоку. В такой момент охота была максимально простой. Обычно Шаяна резко протестовала против истребления рыбы во время нереста, но сейчас от этого зависела жизнь, а не заработок.

Девушка быстро нашла более-менее плотное дерево, обломала его так, чтобы был острый угол и, сжав поудобнее древко, нанесла удар в основание черепа крупной самки, рывком вытаскивая ее на берег, затем нанесла второй удар уже в самца.

Это было проще, чем обидеть ребенка: за двадцать минут почти семь длинных, широких рыбин темно-зеленого цвета с белыми крапинками по бокам, весом не менее пяти килограмм каждая, забились на берегу. Хищники прыгали, разевая клыкастые пасти, и силясь сделать вдох, однако волколак уже поняла свое счастье и, проявив инстинкты настоящего зверя, начала разгрызать головы, усмиряя тем самым добычу.

Шаяна выбралась из воды и с улыбкой увидела, как худой щенок впивается клыками в восхитительно живую плоть рыбины. Самой питаться таким вот образом, мягко говоря, не хотелось, а потому фея вздохнула и решила попытать счастье еще раз, собрав на скорую руку сухой валежник и стараясь возродить вчерашнее ощущение магии. Получилось опять таки далеко не сразу: почти пол часа девушка тужилась над горкой бересты, прежде чем она начала тлеть и потрескивать. Затем девушка быстро раздула угольки и стала аккуратно подкладывать ветки. К тому моменту, как Шаяна справилась с очагом, Асирия уже развалилась на земле, грея под солнышком набитое брюхо. Круглый шар посреди тощего тела, смотрелся крайне умилительно. Вообще Шаяна даже удивилась, как в маленького волколака вместилось целых четыре огромных рыбины вместе со всеми потрохами. Сама девушка выбрала себе  самую маленькую рыбку, и, разделив ее плоским камнем, промыла и насадила на ветки, расставив вокруг костра. Икру фея съела прямо сырой, давя внезапный рвотный порыв  - они не на отдыхе были, а пытались выжить, тут не до разборчивости в плане еды.