8 Из дальних странствий возвратясь, Орел застал большие перемены: Где возвышались замковые стены, Теперь развалины и грязь, И вместо прежних сладких арий Он слышит кваканье болотных тварей. Премудрую Сову Орел спросил (Он, видно, не читал газеты): — Скажи, кто эти стены повалил? Кто сбросил все мои портреты? — Сова ему в ответ: — Орел, поверь, Низы не так, как прежде, слабы: Орлы царили встарь, — теперь Повсюду правят Жабы. 19 марта (1 апреля) 1926 9 В одну страну явился паразит. В короткое развел он время Большое племя, И стал на всю страну он знаменит. Его названье в стих пускать негоже. Но всяк о нем кричит. Умы и совести тревожа. — Как у меня их много завелось! — — И у меня немало! — — Не поздоровится, небось: Одна всю ночь меня кусала! — — А я уж как от них терплю: Ни ночь, ни день не сплю! — — Собрать бы их, да всех под сапожище! — — То не поможет, — говорит Заехавший из дальних стран, буржуй на вид: — Одно есть средство — жить почище, — Когда бранят взволнованной толпой Сосущих кровь из наших жилок, Мне хочется сказать: — Возьмите хоть обмылок, Умойтесь вольною водой. 11 (24) января 1925 10 У совгражданки муж был инженер, А сын — хороший семилеток. Всегда иметь приятно деток, Притом же сын был красный пионер. Мы взяли мужа лишь для рифмы, Чтоб не сказали, что слагаем миф мы, И про него Не будет в басне ничего. Однажды в воскресенье Увидела совмать ребенка своего В великом восхищеньи, И спрашивает: — Милый мой, Да что с тобой? — — Я председатель был, провел я комсобранье! — — За что же пало на тебя избранье? Ты всех умней? — — Ну, нету: Считают умницей Подгузкину Совету. — — Так всех бойчей? — — Нельзя бойчей быть Лимонада Вцика — — Ну, всех сильней? — — Сильнее всех Плевков Гвоздика. — — Скажи ж мне, милый, почему Ты избран был. В догадках я теряюсь, — — Да очень просто, мама: потому, Что послушаньем отличаюсь. — Ты, пионер, запомни тот урок, С ним век свой проживешь недаром: Послушен будь, — настанет срок, Тебя назначат комиссаром. 7 (20) января 1925 Стоит перед судом Садуль. Чего ж он ждет? Чего он просит? Да нет, он сам принес мешочек дуль, И буржуазным свиньям их подносит. Честит он Мильерана, Клемансо, И заскрипело колесо Военно-судного процесса. С Садулем что поделаешь? Ни беса, И свиньям дуля не вкусна. Тень Клемансо для них нужна. Конечно, для Садуля Давно готова пуля, И не одна. Да как судить его! Что надо свиньям прятать, Он на суде разворошит. Его со смертью не сосватать. А буржуазным свиньям будет стыд. Садуля трудно схряпать, — свой сломаешь хрящик, Да так, что и не зачинишь. Не лучше ль отложить Все дело в долгий ящик, Да и молчок. А русский мужичок Наивно рассуждает: — Не тронь дерьма, не завоняет. 3 (16) января 1925 Жил в древности подлец, по имени Свинья. Чем осрамился он, не знаю я. Известно только то, что судьи порешили Предать забвению, как пакостные были, Его презренные дела, И с той поры ко всем, имевшим гнусный норов, Свиная кличка перешла. Жил в том же городе какой-то боров, И осрамился он: хозяйское дитя Загрыз и съел, не с голода, шутя, И стали звать его свиньею. Потом и всех его детей Прозвали кличкою такою. Нет правды у людей! Один лишь виноват, какая же причина, Что мясо правнуков известно, как свинина? Ведь если есть на свете Леф, Не каждый из людей иль Каин, иль Азеф. 8 (21) апреля 1926 13 Распелся Соловей над белой вешней Розой. На ту беду в кусты пришел И заревел на Соловья с угрозой Большой Осел: Он был один из тех, вы знаете, уродов, Которые всегда позор своих же родов. — Зачем поешь? О чем поешь? Ослам к чему же роза? Небось, нам песенки не заведешь О крепком запахе навоза! Поешь, как плачешь, ты, — с каких таких причин? С ума, островитянин, спятил? Послушай, как долбит, как славит стук машин Поэт наш пролетарский, Дятел! Ты на носу бы зарубил. Что сладких буржуазных арий Не должен слушать пролетарий. И о цветах, как видно, ты забыл. Какие воспевать прилично! — Заголосил Осел усердно, зычно, Но все ж не очень гармонично. Как быть теперь тебе, мой бедный Соловей, Да и тебе, пленительная Роза? Бояться ли речей Любителя навоза? За Розу и за Соловья Ослу отвечу я: Конечно, бесполезна Роза, Но кто ж, Осел, сказал, что пролетарский нос Так жаден к прелестям навоза, Что нюхать ни за что не станет вешних роз? Ведь этак рявкнешь ты, пред хлебной стоя лавкой: «Зачем так ситный бел? Пусть белый хлеб буржуй бы ел, А ты, рабочий, черный чавкай!» 18 (31) января 1925 вернуться Жак Садуль (1881–1956) — деятель французского рабочего движения, интернационалист; в 1917 г. — атташе при французской военной миссии в Петрограде, под влиянием бесед с Лениным отказался служить французскому правительству; с 1919 г. — в Красной Армии, участник гражданской войны в России, за что на родине был заочно приговорен к смертной казни; по возвращении во Францию (1924) Садулю было предъявлено обвинение; в январе 1925 г. оправдан по суду; в 1927 г. советское правительство наградило его орденом Красного Знамени. Александр Этьен Мильеран (1859–1943) — президент Франции в 1920–1924 гг.; Жорж Бенжамен Клемансо (1841–1929) — глава французского правительства в 1917–1920 гг.; оба препятствовали восстановлению отношений Франции с СССР. вернуться Леф — Левый фронт искусства (1922–1929); участники объединения выдвинули теорию «литературы факта», отрицавшую художественный вымысел, и идею «социального заказа», что вело к ликвидации искусства; позиция лефовцев была несовместима с эстетическими взглядами Сологуба, в основе которых лежало его представление о «творимом творчестве». Евно Фишелевич Азеф (1869–1918) — член эсеровской партии, провокатор, имя которого стало нарицательным. |
