106 Мне весело, — я необутый По мягкой земле прохожу, И новые с каждой минутой И радость и счастье вокруг нахожу. В земле моей корни и травы, И воздух мой нежен и чист. Меня замыкают дубравы, До неба я весел, и свеж, и душист. Одежду мне ветер колышет, Земля народилась в цветы, И ухо далекое слышит, И грудь моя радостно дышит, — И солнце, и сердце, и лес, и мечты! 1 августа 1896 107 Песней колокольной, Медленной, протяжной, Медной, безглагольной, Мчусь я в воздух влажный. Отзвук пробуждаю В сонном мире дольном. Весь я замираю В звоне колокольном. 2 августа 1896 Нагая, ты предстала предо мной, И нестыдливо-чистыми очами Ты погасила страсти жгучий зной С безумными, стремительными снами. И снова жизнь моя свободна и чиста, Оправдана твоею красотою, И вновь мне улыбается мечта, Увенчана надеждой золотою. 13 октября 1896 109 Проходят отроки и девы В одеждах странных предо мной Под непонятные напевы, Под звуки арфы неземной. Они горящим очами Меня томительно страшат. Под обнаженными ногами Каменья мелкие шуршат. Их зыбкий смех лазурно-звонок, Но взгляд пронзительно-жесток, На мир не смотрит так ребенок, Так смотрят жрец или пророк. За их широкими рядами Идут нагие палачи. Дрожат над сильными плечами Секиры, палки и бичи. 13 октября 1896 110 Загаром стройных ног на влажных травах в поле И зноем смуглых щек Ты сердце бедное ужалила до боли, Смеющийся пророк. У милых ног твоих я сбросил все, что было В душе моей темно, И ясная твоя улыбка озарила Неозаримое давно. И понял я, что надо жить, уничтожаясь, Отрекшись от себя, С природой девственной таинственно сливаясь, И только вечное любя. 13 ноября 1896 111 Он с неба нисходил порою вешней, И веял на меня отрадою нездешней, Во мне Он зажигал призывную печаль, И взором пламенным указывал мне даль. Я Бога не узнал, я к пользам устремился, От Божьего пути я робко уклонился, И Он меня презрел, и Он других воззвал, И вот иду один, и беден я и мал. 27 марта 1897 112 Возникнет человек, спокойный, беспощадный, С глазами ясными и острыми, как сталь, И погубить наш род больной да жадный Ему не будет жаль. Протянет руку он, — губительные стрелы Бесстрастно будет он метать вокруг себя, И полетят они в далекие пределы, Все очищая и губя. 8 апреля 1897 113 Сказка ль только — эти местности. Где в тоскливой неизвестности Девы пленные живут, Где зарытые сокровища Безобразные чудовища Непрестанно стерегут? Или это всё в обычности, По соседству в околичности, Жертвы здесь и палачи, И у нас же недогадливых, Только попусту досадливых, Ото всех замков ключи? 6 октября 1897 114 О друг мой, друг мой бледный. Печальный мой двойник! Ушел ты в путь бесследный, И к тайному приник. Оттуда нет возврата, Где ты один теперь. Открытая когда-то, Навек замкнулась дверь. 20 ноября 1897 115 О друг мой, друг мой милый, Отрадный мой двойник! С какою дивной силой Ты вновь ко мне приник! Уж я не ждал возврата, Но ты со мной теперь. Закрытая когда-то, Опять раскрылась дверь. 20 ноября 1897 116 На свирели вечером играя, Подзывает Лизу милый пастушок, И глядит, как, весело сверкая, Алый в небе рассыпается пушок. Так рассыплет Лиза все цветочки. Задрожав от слов: Теперь не уходи! А пастух ни юбки, ни сорочки Не оставит ей, прижав к груди. 19 февраля 1898 117 вернуться Нагая, ты предстала предо мной… — Стихотворная параллель к фрагменту из романа «Тяжелые сны» (глава 36), в котором отразились представления автора о спасительной и очищающей красоте обнаженной плоти. Из-за этого фрагмента у Сологуба были серьезные разногласия с Л. Я. Гуревич и А. Л. Волынским, возглавлявшими «Северный вестник», в котором печатался роман. См. выше коммент. к № 96 (в файле — комментарий № 31 — прим. верст.). |
