Сталин в сером френче из тонкого коверкота прохаживался вдоль стола президиума и неспешно говорил:
– Итак, мы провели съезд партии. Он прошел хорошо, и многим может показаться, что у нас существует полное единство. Однако у нас нет такого единства. Некоторые выражают несогласие с нашими решениями. Спрашивают: для чего мы значительно расширили состав Центрального комитета? Мы, старики, все перемрем, но нужно подумать, кому, в чьи руки передадим эстафету нашего великого дела. Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические деятели. Потребуется десять, нет, все пятнадцать лет, чтобы воспитать государственного деятеля. Вот почему мы расширили состав ЦК… Спрашивают: почему видных партийных и государственных деятелей мы освободили от важных постов министров? Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других и заменили новыми работниками. Почему? На каком основании? Работа министра – это мужицкая работа. Она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их место новых, более квалифицированных работников. Они молодые люди, полны сил и энергии. Что касается самых видных политических и государственных деятелей, то они так и остаются видными деятелями. Мы их перевели на работу заместителями председателя Совета министров. Так что я не знаю, сколько у меня теперь заместителей, – раздраженно пошутил Сталин.
И тут вождь неожиданно обрушился на Молотова и Микояна. Они пытались оправдаться. Но Сталин не захотел их слушать. Заявил, что нужно решить организационные вопросы, избрать руководящие органы партии. Достал из кармана френча собственноручно написанную бумагу и сказал:
– В президиум ЦК можно было бы избрать, например, таких товарищей…
Он зачитал длинный список. К удивлению членов ЦК прозвучали фамилии сравнительно молодых партработников, например, Леонида Ильича Брежнева, которые сами не ожидали выдвижения. Никто с ними перед пленумом не беседовал. Прозвучала и фамилия руководителя комсомола Николая Михайлова. Он тоже получил повышение, стал членом президиума и секретарем ЦК. При распределении обязанностей среди секретарей ему поручили «руководство работой в области пропаганды и агитации» и включили в состав постоянной комиссии по внешним делам при президиуме ЦК. Через неделю его утвердили еще и заведующим отделом пропаганды и агитации и возложили на него общее руководство отделом школ.
Николай Михайлов вошел в когорту сравнительно молодых руководителей, которыми Сталин, судя по всему, собирался заменить старую гвардию. Но, как уже говорилось, Михайлов после смерти вождя лишился высокой партийной должности…
После избрания Михайлова возник вопрос: кто сменит его в ЦК ВЛКСМ?
Сталин предполагал поручить комсомол своему зятю Юрию Жданову, сыну покойного члена политбюро Андрея Александровича Жданова. Юрий Андреевич был на год младше Шелепина. В 1941 году он закончил Московский государственный университет, получил диплом химика-органика. Но по специальности поработать не удалось. Проницательные кадровики сразу разглядели в сыне влиятельного отца политические таланты.
Во время войны Жданова-младшего зачислили инструктором в политуправление Красной армии, которым руководил Александр Сергеевич Щербаков, выдвиженец Жданова-отца. Летом 1943-го перевели в только что образованный отдел ЦК ВКП(б) по связям с зарубежными компартиями.
В 1945-м Юрий Жданов вернулся ассистентом на химический факультет университета, где защитил кандидатскую диссертацию. Осенью 1947-го Жданова дважды приглашал к себе на беседу Сталин, отдыхавший на Холодной речке, это недалеко от Гагры. После этой беседы двадцативосьмилетний Юрий Андреевич стал заведовать сектором естественных наук в управлении пропаганды и агитации ЦК партии.
Его отец был тогда фактически вторым человеком в партии. По распределению обязанностей между секретарями ЦК Жданов-старший курировал управление пропаганды и агитации, то есть сын работал под руководством отца.
Такая династия вполне устраивала вождя. Он благоволил к младшему Жданову. Юрию Андреевичу сошла с рук даже скандальная история с «народным академиком» Трофимом Денисовичем Лысенко. 10 апреля 1948 года на семинаре лекторов обкомов и горкомов партии в Политехническом музее молодой Жданов выступил с лекцией «Спорные вопросы современного дарвинизма» и покритиковал гениального мистификатора Трофима Денисовича Лысенко.
Выступление младшего Жданова не было самодеятельностью. В идеологическом подразделении ЦК давно выражали недовольство Лысенко. На него жаловались видные ученые-биологи, которые доказывали, что деятельность Лысенко вредит сельскому хозяйству. Ни один из обещанных им чудо-сортов пшеницы так и не появился. Зато он успешно мешал другим биологам внедрять свои сорта, выведенные в результате долгой селекционной работы.
Однако же Сталин разозлился, узнав, что академика критикуют. Юрия Жданова вызвали на политбюро, когда рассматривался вопрос о присуждении Сталинских премий. Вождь встал и глухим голосом сказал:
– Здесь один товарищ выступил с лекцией против Лысенко. ЦК не может согласиться с такой позицией. Это ошибочное выступление носит правый, примиренческий характер в пользу формальных генетиков.
В своем кабинете вождь разносил руководителей идеологического ведомства:
– Вы что, не знаете, что на Лысенко держится все наше сельское хозяйство? Так этого оставлять нельзя. Надо примерно наказать виновных. Надо поддержать Лысенко и развенчать наших доморощенных морганистов.
15 июля политбюро приняло решение:
«В связи с неправильным, не отражающим позицию ЦК ВКП(б) докладом т. Ю. Жданова по вопросам биологической науки принять предложение Министерства сельского хозяйства СССР, Министерства совхозов СССР и Академии сельскохозяйственных наук имени Ленина об обсуждении на июльской сессии Академии сельскохозяйственных наук доклада акад. Т. Д. Лысенко на тему „О положении в советской биологической науке“, имея в виду опубликование этого доклада в печати».
Юрию Жданову пришлось написать покаянное письмо Сталину. Оно появилось в «Правде» 7 августа 1948 года, в последний день сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, которая стала триумфом Лысенко.
Юрий Жданов писал:
«С первого же дня моей работы в отделе науки ко мне стали являться представители формальной генетики с жалобами на то, что полученные ими новые сорта полезных растений (гречиха, коксагыз, герань, конопля, цитрусы), обладающие повышенными качествами, не внедряются в производство и наталкиваются на сопротивление сторонников академика Т. Д. Лысенко…
Ошибка моя состоит в том, что, решив взять под защиту эти практические результаты, которые являлись «дарами данайцев», я не подверг беспощадной критике коренные методологические пороки менделеевско-моргановской генетики…
Сознаю, что это деляческий подход к практике, погоня за копейкой…»
Сталин не случайно заставил молодого Жданова каяться публично. Это был удар по репутации Жданова-старшего, от которого вождь хотел избавиться. Будущее Юрия Жданова тоже рисовалось в мрачных тонах. Но 30 августа Андрей Александрович, тяжелый сердечник, умер, и отношение Сталина к младшему Жданову сразу изменилось к лучшему.
Более того, в апреле 1949 года Светлана Сталина с благословения отца вышла замуж за Юрия Жданова, он усыновил ее ребенка от первого брака. Впрочем, династический союз оказался недолговечным. Но молодой Жданов не утратил расположения тестя, поэтому ему прочили большую карьеру. В 1952 году его назначили заведующим отделом естественных и технических наук и высших учебных заведений ЦК, на Х1Х съезде, как и Шелепина, избрали членом ЦК КПСС.
После разговора с вождем Юрий Жданов приехал в ЦК комсомола знакомиться.
Семичастный вспоминал:
– Нас собрали. Жданов говорит: «Товарищ Сталин просит меня стать первым секретарем. Расскажите, что вы делаете». Мы один за другим рассказали, чем занимаемся. Жданов взмолился: «Ребята, милые, я в этом ничего не понимаю и не могу вами руководить. Я сейчас же пойду к Иосифу Виссарионовичу и откажусь».
