Но это – единицы,  фанатики, положившие жизнь на алтарь. А существует же еще громадная масса молодежи, умеющей только болтать на форумах. Там я не котируюсь.

 Правильно написал один участник дискуссии: Ершов и сам уже в гробу, и на мир из гроба глядит.

 Я близок и понятен старшему поколению, а молодежь представляет меня не иначе как сгорбленным бородатым дедушкой с клюкою. Я – настоящий, живой, еще молодой, чувствующий и страдающий я  – уже мертв для них. Ну, вроде как местный, авиационный, занявший свое место на пыльной полке типа классик. Меня цитируют и используют как аргумент.

 Авиация оказалась прерывным процессом. Я-то думал, что через меня в будущее непрерывно перетекает опыт поколений летчиков. Нет: врезали новую трубу, уже после меня, и сосут оттуда. А меня перекрыли. Меня живьем в гробу засыпают. Я сначала бился, стучал в крышку кулаками… и зачем?  Все равно, скоро один конец.

 Нет, какие-то брызги от меня к ним еще долетают. Да только попробовав их на вкус, молодое поколение морщится, говорит «не то» и бежит искать новое – а его и искать не надо, они в нем захлебываются.

 На женской тусовке в интернете жена молодого КВС А320 жалуется. Пока жили на Севере, пока мужик набирался опыта на Ан-24 и зубрил инглиш, жили небогато, иной раз и поесть-то сытно не получалось, – но была романтика, было общение, рыбалка, природа и пр. Взяли его в Москву на Эрбас, полетал три года вторым, и вот ввелся. И – как обрезало. Говорит жене: ты мечтала о достатке? Хватает тебе? Всё, отстань, мне надо учить. И зубрит, зубрит, зубрит, и все разговоры – только вокруг самолета. Романтика кончилась. Зато большие деньги. И теперь она готова отдать назад те деньги за то, чтобы только вновь вернуться в благословенное, небогатое, но романтическое северное прошлое.

 Но дважды в одну реку не войдешь. Мужик стал сурьезным, он полностью выкладывается на работе, приносит в семью бо-ольшущие, немыслимые деньги.

 Ну, на форуме пошла женская дискуссия, спор, надежды, что со временем бремя ответственности облегчится набранным опытом и мужик, мол, вернется в прежнее состояние.

 Нет, не вернется. Он познал изнанку. Он помудрел. Романтика с него слетела. Теперь он будет думать о прессе эксплуатации и о том, как подольше сохранить здоровье.

 А эксплуатация там, как я теперь крепко усвоил, гораздо жестче, чем выжимали из нас. Вот за это непонимание я в свое время и поплатился: от меня отшатнулась самая продвинутая часть летного состава.

 Теперь-то, несмотря на тяжесть своих прожитых летных лет, я понимаю, что тяжесть эта была телесная. Недоспать, высидеть, отмучиться, – зато в полете отдых. Решение задач полета было посильным, в общем, необременительным. Земные заморочки решались Системой. Думать надо было только о безопасности, остальное – экономия, производительность,   удельный расход – было игрушками для взрослых, баловством, капризом начальства.

 А тут ребята жалуются на засилье бумаг, бумаг, бумаг, документов, стандартов, параграфов, пунктов, букв… нагрузка для неискушенного пилотского моска почти непосильная. И нет даже десятка секунд в полете для отдыха. Постоянное нервное напряжение – мина замедленного действия. Особенно это видно на средних линиях, на смычках. Через океан – там хоть сменный экипаж, и можно покемарить в полете; а вот на смычках – каторга.

 Причем, одно дело – смыкать в Якутии, другое – в центре Европы. Это как  сравнивать деревенский переулок  и Ленинградское шоссе.

 И этот молодой командир аэробуса пока спасается еще горящим внутри интересом к познанию новой для него машины, к ее возможностям, комфорту пилотирования и прочим цацкам. А потом навалится смертельная усталость. И денег тех будет не надо, да только из шестерен уже не вырвешься, разве что оставив там навсегда здоровье. Или искать пути на новую, тяжелую, дальнюю технику, в надежде, что, может, там будет полегче. Или на командную должность.

 21.07. 

 Почта вялая. На форуме тоже болтовня ни о чем. Расследование катастрофы продлили до октября. Понятно: за это время про нее или подзабудут, или те, кому надо,  сумеют сформировать общественное мнение так, что причина будет усматриваться не в непрофессионализме экипажа, а  в  моральном  давлении  на него президента; либо приплетут посторонние факторы.

 А тут в скандалезном МК статья: старые пилоты Аэрофлота, летающие на Ил-96, не скрывая фамилий, рисуют мрачные перспективы. И когда я все это прочитал, то стало мне стыдно за свои недавние высказывания: я ведь ту же самую ерунду молол. Деды потихоньку выживают из ума, оставаясь мышлением в прошлом веке, журналюги подхватывают их лепет и не стесняясь добавляют своего, и видно это только летающим, а пипло глотает эту белиберду не жуя. Поэтому нужно помалкивать.

 Девять вечера. Не разгибаясь, наваял семь страниц, довел объем до полного авторского листа: 40 тысяч знаков. Много политики, но, мне думается, такая политика читателя заинтересует. Молодым это интересно читать потому, что они этого не пробовали, а хотят иметь представление  и сравнивают с другими источниками. Пожилым интересно окунуться в ту атмосферу, найти в записях что-то близкое, пережитое, провести параллели. Ну, там же еще что-то, самую малость, и про полеты…

 26.07. 

 День памяти первого самостоятельного полета на Як-18А. Но это вечером.

 Денис прислал письмо с рецензией на книги Пономаренко. Спорит. Да, собственно, он во многом прав: генерал Пономаренко – практик середины 20 века, а нынче теоретик-оппозиционер. Он ничего предложить не может, только обрисовывает печальную картину, критикует положение вещей. Вопль  в пустыне.

 Денису же нужно реальное приложение теории к современной практике, и он нашел аналогичные труды, изданные  за рубежом  (причем, в практическом  исполнении)  лет на 20 раньше, чем об этом заговорили у нас.

 Я  в тонкости вникнуть не могу по причине ограниченности мышления. Но понял, что сводить  Дениса с Владимиром Александровичем как оппонентов нет смысла. Пономаренко уже и для меня, можно сказать, отец; для Дениса он – чуть не прадед. Потом, он все-таки военный, его менталитет – атакующий, протестный. Денис же – яркий представитель современной гражданской авиации, которая пошла путем чисто коммерческого, цивилизованного, потребительски-расчетливого, с гарантией, логического подхода к безопасности. Стремительный скачок мировоззрения через три поколения.

 Не нам с академиком Пономаренко решать задачи нынешней авиации. Мы должны остаться в своем времени. Либо собрать весь свой потенциал, засесть за информацию и попытаться понять то, что доходит молодым через задницу, в современном верчении бизнеса. Но и поняв, чисто теоретически, мы вряд ли способны будем прикинуть прогноз на будущее. Без нас специалисты найдутся.

 Сейчас время стаи, команды. Единоначалие, личность летчика отходят на второй план. Личностные качества кладутся в общий котел команды. CRM рулит, и Окань пророк его.

 Денис приглашает меня в свой ЖЖ. Я внимательно прочитал его труды, на которые он дает ссылки. Умница парень. И хотя ничего нового я там не почерпнул, до всего этого доходил интуитивно сам, но Денисову логику доведения очевидных истин до среднего летчика в этих разработках оценил.

 Может, Денис и прав в том, что идет к разуму пилота через расчет, логику и систематизацию. Я всегда шел через эмоции, романтическое увлечение, порыв, чувственную мотивацию. Может, поэтому в рассуждениях Дениса об инструкторском труде отсутствует  (или я не усмотрел) такое важное для меня понятие как показ своими руками. А я с этого всегда начинал.

 Ну, те, для кого пишет Окань, – другое поколение. Как обидно сказал о них Архангельский:  тупой прагматизм. Ему показывай, не показывай – он не загорится. А вот логически докажи ему, что если он изучит CRM, SOP и другие премудрости, то за это будет получать 150 тысяч… он возьмется,  тупо вызубрит, и будет свято убежден, что без труда не выудишь рыбки из пруда. Мало того, под этой мотивацией в авиацию сейчас ломанулся вал желающих. Они, видите ли, прям с детства были одержимы мечтой…