– Сначала расскажи, что происходило в Одессе, – охладил я его эмоции, которые успели нагреть телефонную трубку.

– Сейчас приеду к тебе, и все расскажу, – ответил Гурий и положил трубку.

Не прошло и получаса, как он уже звонил ко мне в дверь, на лице его была написана смесь восторга и недоумения.

– В Одессе все было очень странно. Джи представил меня твоим одесским друзьям как своего оруженосца, и они смотрели на меня недоверчиво, но с уважением. Я наслаждался их вниманием, пока Джи не сказал вдруг, что его оруженосец – то есть, я – отличный повар, который даже из остатков может изготовить отличное блюдо. Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу готовить, но пришлось сделать вид, что я действительно таков. У Георгия к тому же ничего и не было, кроме каких-то усохших овощей, и я долго тушил их вместе, пока не получилась какая-то малосъедобная масса, которую я выдал за особое грузинское блюдо. Хотя одесские эзотерики плевались, попробовав эту стряпню, Джи, к моему удивлению, съел все поданное ему, нахваливая мою способность к импровизации. Но вот Фея даже не прикоснулась к своей тарелке. Эзотерики холодно посматривали на меня; я расслышал шепот одного из них: «Опять Джи привел одного из своих недоделанных воспитанников». Несколько бутылок чачи, которые я захватил с собой, исправили положение: атмосфера сразу потеплела.

Джи, немного выпив, спросил меня вдруг, улыбаясь:

– А видел ли ты, брат Гурий, фильм про козла-провокатора?

– Нет, – ответил я настороженно.

– Представь себе стадо овец с белым шелковистым руном, которые послушно идут за козлом. У козла гордо поднята голова, на шее висит колоколец. И вот стадо подходит к огороженным проходам, попадает прямо на бойню, под ножи мясников. А козла освобождают, и он ведет следующее стадо на бойню.

Джи рассказывал это с какой-то особой интонацией, и я вдруг почувствовал, что все это происходит внутри меня: я внезапно вспомнил все несправедливости и подлости, которые я делал другим, а другие – мне. Мне стало так не по себе, что я только и смог, что пролепетать:

– Зачем вы мне это рассказали?

– Эх, Гурий, да чтобы слегка поджарить твою наивность: если ты хочешь встать на духовный Путь, то ты должен знать, что и на нем существуют подобные ситуации.

– Но ведь я уже выбрал путь: следовать за вами, – ответил я.

– Если ты хочешь следовать за мной, то должен быть готов идти per tenebrise ad lucem.

– Что это значит? – спросил я.

– Сквозь тьму к свету, – ответил Джи.

– Я готов к этому, – ответил я.

Джи встал со стула и, подняв руки вверх, держа их параллельно, спросил:

– Готов ли ты так же, подняв руки, что символизирует полную отдачу своей воли, шагнуть за мной в неизвестность?

Я сомневался, говорит ли он серьезно, или разыгрывает меня, но на всякий случай тоже встал и поднял руки.

Джи сказал:

– А теперь делай шаг за мной.

И он сделал широкий шаг к окну, а я последовал за ним.

Все это показалось мне какой-то эзотерической шуткой. На следующий день я вернулся домой. Ночью, когда я лег спать, под окном вдруг раздался заунывный собачий вой. Я вдруг вспомнил, что, по народному поверью, бродячая собака воет к чьей-то смерти. Эти мрачные мысли не оставляли меня до полуночи, и я так измотался, что в какой-то момент забылся сном. Внезапно я проснулся, поднял голову и огляделся. К своему удивлению, я обнаружил, что нахожусь в лодке посреди широкой реки. На корме сидел мой отец, в строгом черном костюме и белой рубашке с галстуком, крепко держа в руках большой портфель. Отец сидел неподвижно, глядя перед собой отсутствующим взором. Вниз по течению виднелся древний город с высокими потемневшими от времени башнями и белыми колоннадами храмов. Течение быстро несло лодку вниз, и вскоре мы причалили к пристани. Над нами возвышались высокие каменные стены. Пришвартовавшись рядом с небольшим кораблем, легко покачивающимся на волнах, я выбрался на берег и направился к воротам города.

– Куда ты пошел? – резко окликнул отец.

– Меня ждут в этом городе важные события и люди.

– Чепуха, – уверенно заявил он, – мы с тобой никогда не бывали здесь.

– Отец, я все-таки пойду, а ты подожди меня.

– Ты еще слишком молод, чтобы указывать мне – стал горячиться он, – я пойду с тобой и докажу тебе, что ты глупый мечтатель.

Я быстро направился к высоким дубовым воротам, которые служили входом в таинственный город, отец пошел за мной, посмеиваясь над моей торопливостью. Но огромные ворота оказались крепко заперты.

– Ну вот, так тебя здесь и ждали, – рассмеялся отец и стал озабоченно копаться в коричневом портфеле. Я стал отчаянно стучать в почерневшие врата. Внезапно со скрипом открылась боковая дверца, и из нее вышел стражник в синей накидке, с коротким мечом у пояса и копьем в руке.

– Кто вы, и что вам здесь нужно? – спросил он, положив руку на меч.

Я хотел назваться, но не мог вспомнить своего имени, как ни пытался.

– Свое имя я забыл, – сказал я стражнику, – но за меня могут поручиться Джи и Касьян.

Стражник молча отступил в сторону, пропуская меня, но я задержался в дверях, наблюдая за отцом.

– Кто вы? – обратился стражник к отцу.

– Симон Степанович, заместитель министра, – гордо ответил он.

– Предъявите документ, – приказал стражник.

Отец запустил руку в свой портфель, потом перевернул его и потряс: портфель был пуст.

– Я не могу вас пропустить, – ответил стражник и захлопнул дверь перед растерянным лицом моего отца. Избавившись от навязчивого отеческого контроля, я радостно направился вперед по широкой улице, которая вела к городской площади. Улицы были пустынны, но на душе было тепло и спокойно, словно после длительного отсутствия я вернулся на Родину.

Я долго бродил по улицам, не понимая, зачем я сюда прибыл. Вдруг из большого здания с арками послышались голоса, я поспешил туда, поднялся по каменной лестнице и оказался в просторном зале, где на длинных скамьях сидело множество юношей и девушек.

Они были одеты в длинные хитоны светлых тонов и молчали, и казалось, что они ожидали начала какого-то важного события. У стены стоял высокий белый алтарь на котором я с удивлением заметил золотой крест, а под крестом стояла золотая чаша, украшенная драгоценными камнями.

Рядом с алтарем стоял иерофант, высокий мужчина с поседевшими волосами и белой бородой, одетый в длинный белоснежный хитон. Нечто в его лице напоминало мне Джи. Два юноши в белых длинных одеждах повели меня через весь зал к алтарю, люди в зале затихли, устремив на меня любопытные взоры. Иерофант торжественно взял с престола белый сверток и протянул его мне.

– Отныне ты посвящен в Аргонавты. Теперь ты можешь отправиться в плавание за Золотым руном. Я даю тебе новое имя – Язон, надеюсь, ты оправдаешь его. А это – твое новое одеяние, – громко произнес благородный муж.

В зале послышался шум приветствия. Меня облачили в белый хитон, подпоясав веревкой. От восторга мое сердце сильно забилось. Моя старая одежда, лежавшая на полу, вдруг вспыхнула от невидимого огня и в одно мгновение превратилась в пепел. Я склонился перед старцем, и он возложил руки мне на голову; затем слегка подтолкнул меня и знаком показал, что я могу идти. Я повернулся и пошел к выходу. Юноши и девушки поднялись и пошли за мной, воодушевленно крича: «Язон, Язон!» Моему счастью не было конца: сбылась моя сокровенная мечта, теперь я могу отправиться в долгое странствие за Золотым руном. Гурий умер, и возродился как Язон.

И тут видение померкло и я ощутил, что возвращаюсь в свое тело через какой-то проход в центре груди.

– Ты получил в сновидении посвящение в Аргонавты, – сказал торжественно я, – поздравляю тебя с успешным началом Пути, теперь ты обязательно попадешь к небожителям.

– Спасибо, ты меня успокоил, – ответил Гурий, – а то я подумал, что все это – плод воображения.

– Нет. Это высшая, духовная реальность, в которую тебе посчастливилось проникнуть.