бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(— Ну, и как же она работает? — врезаюсь я в паузу.
— На воспоминаниях.
— Что?
— Говорю же, на воспоминаниях. На мыслях, рассказах, памятках о прошлом.
Вдруг бабушку охватывает приступ кокетства: она игриво оправляет волосы и кхекает.)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(Воспоминания?)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(Подавшись к рупору, бабушка четко произносит:
— Помню…)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(Что-то громко щелкнуло, а потом раздалось чудное пыхтение, словно некий крохотный локомотив отправился в путь. Звуки явно шли из машинки.)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(— Надо же, работает! — Бабушка прихлопнула ладонью рот. — Господи боже мой!)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(Вот тут она и начала.)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(— Помню, как мы познакомились. Муж мой, дорогой и любимый. Лето 1928 года. Мне шестнадцать, я во всем в белом. И в соломенной шляпке, что была маловата, ее беспрестанно сдувало ветром. Это было…)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
…возвращаясь в Левис, он
спросил, можно ли нам
переписываться. Я сохранила
все его письма. Тридцать семь
штук — чуть больше чем за
месяц. В последнем он извещал,
что едет просить моей руки.
Специально купил новый
костюм, вымыл и навощил
машину. Для моральной
поддержки и свидетелем
своей порядочности
прихватил с собой отца Буйона.
Была суббота в начале
сентября. Условились
встретиться возле церкви.
Подъехала его машина. Мы
оба ужасно волновались. Когда
отец Буйон на минутку отлучился,
мой суженый, тридцатилетний
мужчина, но робкий, как девица,
сделал мне предложение. Он
хотел меня поцеловать, и я бы
не воспротивилась, но вокруг
было полно прохожих. Я
помчалась домой. Дожидаясь
назначенного часа, пыталась
читать, но не видела строчек,
ибо сердце мое лопалось от
счастья и пело «Да! Да! Да!».
Он пришел ровно в четыре,
мой прекрасный рыцарь. Отец
Буйон, который в письмах к моим
родителям не раз в самых
лестных выражениях поминал
своего друга-врача, для священника
был слишком многословен, но
все прошло хорошо. Следующей
весной мне исполнилось
семнадцать, и я стала докторской
женой, а еще через полгода — женщиной.
До тех пор он меня не трогал, вот
какой заботливый, внимательный и
нежный человек. Как же мне с ним
повезло, какая благодать! Лучшего
мужа не сыскать. Денно благодарю
Господа за такой дар. После его
кончины многие ко мне сватались,
но никто не смог бы заменить моего
любимого. Боже мой, как же я
ис… исстрадалась!
Плачет.
(Ничуть не смущаясь подобной задержкой, машина, пощелкивая и покрякивая, лишь прибавила ходу.)
— Умирая, он сказал: «Я спокоен за
наших детей, у них хорошая мать».
Я рвала жилы, чтобы отец их мог
бы ими гордиться. Бог свидетель,
как было тяжко в те времена вдове
с четырьмя детьми… Но я справилась.
Все делала как надо. Отец бы ими
гордился! Они хорошие дети. Тоже
кое-чем жертвовали. Отцовский пример…
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла —Ох уж эта бабушка.
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла —Мягкие, бледные, морщинистые щеки.
бла-бла-бла-бла — Зеленые глаза с покрасневшими веками.
бла-бла-бла-бла — До боли родное лицо, ужимки которого,
бла-бла-бла-бла — прекрасно известные нашей семье, не
бла-бла-бла-бла — передать словами. Она всегда была в
бла-бла-бла-бла — в моей жизни.
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла —Наверное, теперь уж ненадолго.
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла —Что от нее останется?
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла— Пожитки. Горы хлама.
Терпеть не могу…
…ладно, детка? А?
Что, прости?
Ты что, оглох? Говорю,
передай мне альбомы с
фотографиями.
Да, сейчас.
(Строй альбомов на этажерке возле пианино. Одни, самые старые, в деревянных переплетах с пружинкой, в них бархатистые страницы из плотной черной бумаги, другие, современные, с клейкими листами и прозрачными конвертами.)
— Спасибо. Так, посмотрим…
Вот он! Это…
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(Фото человека-загадки. Портрет выпускника мединститута.)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла— Терпеть не могу ее барахло. Оно словно
бла-бла-бла-бла— душит.
бла-бла-бла-бла-
(За обеденным столом, смотрит в объектив.)
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла — Короткое замыкание — и все дела.
бла-бла-бла-бла-
бла-бла-бла-бла-
(На лесной тропинке, в руке трость.)
