Но брат решил не сообщать своей сестре, что остался в живых. На-против, он решил поквитаться с ней таким же точно способом. Когда она, инсценировав свою смерть, скрылась под чужим именем, он вы-следил её, а затем злодейски придушил, причём уже точно до смерти, воспользовавшись для этого куском медной проволоки. Придуманная же им история, всего лишь бред больного воображения, этим он хоть как-то пытался загладить свою вину перед собственной совестью.

Внимательно выслушав изложенные мной факты, доктор счёл для себя необходимым усилить контроль за своим пациентом. Я же предлагал поступить проще, просто передать его в руки полиции. Но как пел товарищ Высоцкий, жираф большой, ему видней.

8.01. 2008 г.

Смерть коллекционера

Опять ваш пёс лает на меня, пожаловался мне наш новый сосед из дачи напротив. Я очень этому удивился. Ведь мой Трезор никог-да мной не был замечен прежде в подобной недоброжелательности к людям. Да вы не обижайтесь, он всего лишь собака, в то время как мы с вами Человеки! — заискивающе, попытался я сгладить «барбо-сову» оплошность.

Да чего уж там, хмыкнул сосед и пошёл обратно к своему дому. С тех пор я его больше не видел. А через неделю до меня дошёл слух, что сосед мой был обнаружен мёртвым в своей городской квартире. И потому как его нашли далеко не сразу, было невозможно достаточно точно определить время наступления смерти. Похоже, что он умер

225

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

естественным путем, хотя вполне возможно, что и нет. И так как я был знаком с ним гораздо лучше, чем другие следователи дело поручи-ли именно мне. Я прежде всего начал с того, что в первую очередь обследовал, а иначе меня просто бы не поняли, квартиру почивше-го, но там не удалось найти ничего нового. Бывшие там до меня со-трудники, сработали все на редкость грамотно. Зато в загородном доме я сумел-таки кое-что наковырять, а именно, мой пёс ни с того ни с сего, взял да и помочился на один из стульев, стоящий рядом с секретером, где покойный обычно хранил ящички своей нумизма-тической ­коллекции.

И надо отдать ему должное, в ней было на что посмотреть. От-крыв крышку, а затем и просмотрев содержимое ящичков , я вроде как и не обнаружил ничего из ряда вон выходящего, похоже всё было на своём месте. Но почему же тогда Трезорчик сделал это?

А может он поступил так, потому что ему не понравился запах сту-ла. Но почему? А вот почему, видимо на стуле сидел вовсе не хозяин дома, а совсем другой человек. И тут я отчетливо вспомнил о жалобе соседа по поводу моего пса, и сразу меня как бы осенило (прошу извинения за эту, уже неоднократно мной повторяемую в своих рас-сказах фразу, но сказать по-иному я просто не умею), а ведь ты похоже врал, гадёныш. Прежде с моим псом вы были, можно сказать, друзья, даже колбасой его угощал, а тут видишь ли, тебя он облаял и причём уже не в первый раз. Но сделал он это лишь потому, что очевидно ты совсем не тот фрукт, каким хотел казаться. Да скорее всего ты и не сосед вовсе, а принявший на время его личину, наглый лицедей! И тогда я снова уже со всей тщательностью проверил содержимое коллекции и почти сразу обнаружил, что особо ценные экземпляры заменены на копии.

—  Блин, — подумал я, — а ведь подчас убивают и за меньшее. Так, выходит кто-то хорошо знавший покойного, подменил экземпля-ры в его коллекции, а затем ещё и выдал себя за него, да так ловко, что лишь Трезор догадался об этом. Но зачем негодяй это сделал? Не проще ли было только заменить монеты. Нет он явно сделал это не ради спортивного интереса, чтобы порисоваться передо мной своим актерским мастерством. Тут что-то совсем иное. И я стал уси-ленно мыслить, и где-то через неделю напал на след, приведший меня к разгадке. По пути мне удалось всесторонне доказать, что смерть моего соседа не была естественной. Напротив, он был злодейски от-равлен сверхновым ядом. Лишь несколько дней как разработанным

226

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

в одной из секретных лабораторий ФСБ. После чего круг подозревае-мых значительно сузился.

А уж когда мне методом, постепенного векторного исключения, удалось установить кому один из охранников продал случайно обна-руженную им в туалете ампулу с этим веществом, постичь остальное стало для меня даже проще , чем горькому пьянице выпить стакан водки, ибо я знал, где и кого искать.

Пойманным, ясное дело, по наводке моего песика оказался никто иной, как сам господин Г.

Уже несколько сезонов, входивший в тройку лучших артистов на-шего города. Он попробовал было отпираться, но когда его супруга пришла к ювелиру с просьбой изготовить ей ожерелье из платиновых старинных монет, она думала, что это тоже копии, отпираться стало бесполезно.

9. 01. 2008 г.

Роковая оплошность

Это случилось в предальпийской Галии, на раскопках предпола-гаемой гробницы одного из вождей кельтов, эпохи Гая Юлия Цезаря. На данное мероприятие меня пригласил один французский профессор, мой старинный приятель. Знакомый мне ещё со времен моей стажи-ровки во французской жандармерии, куда я попал по обмену кадров между нашими спецслужбами. Так вот раскопали , значит, мы эту самую гробницу, я тоже помогал, мне разрешили, потому как обе-щал очень стараться, и что же видим? Блин горелый, да, кажись, со-всем непохоже на то, чтобы здесь был похоронен сам Венсегеторикс, слишком уж для его ранга бедновато. Да делать нечего, не зарывать же добро обратно. При первом осмотре не нашли ничего путного. И только потом, где-то на третьи сутки, когда углубились в погребе-ние уже основательно, надыбали, наконец, довольно-таки приличного размера серебряный шлем, видать крупный носил его человечище. Да ещё и в хорошем состоянии, даже самоцветы, которыми он был украшен и те находились в полной целости и сохранности, за исклю-чением нескольких, почему-то сильно помутневших, а кое-где и вовсе потрескавшихся. Мой профессор объяснил, что это мол жемчуг, по-портившийся за недостатком солнца. Оно и понятно, ведь под землей его гораздо меньше, чем на поверхности. Когда же мы с ним нача-

227

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

ли вынимать из гробницы данный головной убор, он показался мне почему-то неимоверно тяжёлым, даже для своих впечатляющих раз-меров. С трудом дотащив его до палатки, мы уже с помощью опреде-ленных приспособлений кое-как загрузили чертов шлем в личный сундук моего приятеля. Он сказал, что так оно для него надежнее. Я не удержался и всё-таки спросил у профессора, почему это дан-ная вещь столько много весит? На что он рассмеявшись ответил, что это оттого, что в серебро подмешан свинец. Я, конечно, не силен в металлургии, но и мне подобное объяснение показалось не совсем правдоподобным. Но я тогда не придал этому значения и, как вы-яснилось позднее, зря. На следующий день опять же лишь вдвоём, остальные в это время спали после сытного обеда, мы нашли ещё одну вещь, в этот раз золотую пряжку изумительной работы, к тому же усеянную бриллиантами. Её профессор уже смог унести сам. Затем он и её положил в свой сундук.

А вечером всё и началось. Вскоре после ужина ко мне, запыхав-шись, вне себя от гнева вломился мой друг и, без каких-либо прово-лочек, смело обвинил меня в том, что я украл у него те самые шлем и пряжку. На это я резонно заметил, что никак не мог совершить по-добное, потому как не имею ключей от его сундука. На что он едко заметил, что сундук не отперт, а взломан, причём явно не дилетантом. И лишь только после того, как я постучал его несколько раз своим удо-стоверением полковника милиции по лбу, а потом и вовсе ткнул его прямо ему под нос, чтобы придурок, наконец-то, вспомнил кто я такой, он начал понемногу успокаиваться. А когда угомонился, то и говорит мне: — Так кто же это тогда сделал. Ибо кроме нас об этих вещах, по-хоже, никто не знал. — Вот именно, похоже, — авторитетно заявляю я. — Ну ничего, я и сам так этого не оставлю. Вот увидишь и месяца не пройдёт, как я выведу паразита на чистую воду. Да ты что, со-всем с горя сбрендил, думай что говоришь, — обижается приятель, — я здесь после такого месяц сидеть не намерен. За это время злоумыш-ленник с шлемом и пряжкой сможет умотать хоть на край света.