«Вот те на! — мелькнуло в его свободном от прочих мыслей моз-гу. — Похоже, я влип!» И тут он определенно услышал, что его кто-то кличет по имени и отчеству прямо с соседней койки. Повернув, куда надо, голову, он увидел… кого бы вы думали? Совершенно верно, того самого приятеля, с которым они договаривались пить пиво.

—  Блин, — сказал Белонегров. — Ты чего здесь делаешь?

—  А ты? — переспросил его приятель, Гусейн Мирза-заде, ис-тинный гражданин Азербайджанской республики.

139

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

—  Так это ты, наверное, машину не к тому месту пригнал, вот я и промахнулся, больше ничего не помню, очнулся уже здесь.

—  Да я и вовсе её туда доставить не успел. Когда ты звонил, я как раз ужинал­ дома. А машину, дебил нерусский, ещё с утра поставил прямехонько левым задним колесом на канализационный люк . Ну и когда вышел, значит, после сытной вечерней трапезы меня уже ждали! Они, оказывается все-таки, вылезли подлецы из другого ме-ста, где-то километра за полтора от того люка. Да ты его знаешь, тот, что у рынка на второй улице (Баиловской).

Ну, мне и досталось, а потому как я не привык быстро сдаваться, вот и оказался здесь рядом с тобой с тремя переломанными ребрами.

Ладно, не горюй так, скоро зайдет медбрат Калдын. Он хороший и, я попрошу его, чтобы он нам сгонял за пивом.

—  А ты откуда знаешь этого Калдына?

—  Вай, да ты, никак, точно сильно ушибся, ведь это же мой млад-ший брат!

Когда госпоже Скотининой, наконец, сообщили, чтоеё зять нашел-ся и, что он, хвала всевышнему, все же жив, она долго-долго не могла прийти в себя от услышанной вести. После чего, выпив полстакана отборного Армянского коньяку, кляня на чем свет стоит причуды слу-чая, набрала номер дочкиного сотового.

Выслушав пламенную тираду своей матери о свалившейся на её старческие плечи великой несправедливости, взрослое дите тоже не выдержало и расплакалось в трубку, причитая при этом:

—  Да, матушка, видно нам не дождаться просвета в нашей пас-мурной жизни!

16 апреля 2007 г.

Никогда не теряй присутствия духа, и тебе за это воздастся!

Отставной прапорщик по фамилии Генераллейтенантов вэтот день проснулся в особо хорошем расположении духа. И ему было от чего радоваться, ведь его любимого старшего брата наконец-то определили в психиатрическую больницу и сегодня младший из Генераллейтенан-товых в первый раз пойдет навещать того.

Перво-наперво сделав зарядку, и лишь только затем, заправив койку (этой полезной привычке он научился ещё на службе), Моно-

140

III. Бытовые истории с небольшой долей перебора

карп Иудович сел завтракать. Плотно покушав, ведь ему уже с самого утра предстоял трудный день, он отправился в магазин за покупками для брата, ибо он не мог оплошать и отделаться лишь тем, что за-валялось в его доме. Нет, он так никогда не поступал, да и что о нем подумают чужие люди? Скажут еще, что пожалел, мол, он для родного брата, теперь уже точно больного человека, каких-то там деликатеси-ев! Накупил всякой всячины, включавшей в себя не только осетрину, но даже и красную икру, а главное, не забыл приобрести тапочки. Брат в первую очередь просил его сделать это. Цвета морской волны не было, поэтому он решил остановить свой выбор на белых, в край-нем случае, коли не понравится, завсегда можно будет потом пере-красить, потому как к белому любой цвет пристает.

Итак, нагруженный, словно мул, кошелками Монокарп Иудович, наконец- таки добрался до помещения психдиспансера уже ближе к вечеру. Но не это главное, важнее то, что сделал он это от чистого сердца. Ожидая в коридоре, дозволения­ главврача навестить недужно-го родственника, он обратил внимание на какую-то дряхленькую ста-рушенцию, одиноко шатавшуюся в конце коридора. Не поленившись подойти поближе, вместо того, чтобы самому позвать ее, он скромно спросил у неё, ибо с самого сызмальства питал почтение к людям древнего возраста, сколько лет она базируется в данном учрежде-нии. На что бабушка, затянувшись, как можно глубже, пробасила сквозь дым:

—  Сыночек, да почитай уже как с неделю стукнуло сорок лет! — Вот это да, изумился, а заодно и обрадовался за других бывший прапорщик. Но сделал это, правда, про себя, чтобы о нем не подумали чего-либо неправильного. И тут его отвлек от этих светлых мыслей медвежий рев санитара, возвещавший о том, что ему можно, наконец,

посетить старшего брата.

Поговорив с накрепко привязанным к койке братом, видать, тот не в меру обрадовался приходу родственника, а заодно и, приблизив поближе к его носу передачу, источавшую из-за присутствия в её ря-дах копченой царской рыбы, поистине убийственный для слабонерв-ного обоняния аромат, Монокарп с умилением начал глядеть на то, как собиравшаяся в уголках рта душевнобольного слюна, подобно пеня-щейся жидкости для бритья, медленно скатывается по его подбородку. Смахнув невольно набежавшую слезу ладонью, а после ею же отерев за компанию и подбородок брата, младший из Генераллейтенантовых, грустно вздохнув, двинул поближе к своему дому.

141

Сергей Редькин.  Шустрые ребята

Нет, не думайте, он не забыл о белых тапочках, они стояли по стой-ке смирно в самом изголовье кровати, столь дорогого его сердцу здеш-него пациента.

С чувством явно выполненного долга бойко и, что самое странное, отнюдь не фальшиво, а ведь прежде за ним такого не наблюдалось, насвистывая мотив песни о гибели крейсера «Варяг», военный пен-сионер вышел (все-таки) на пустырь, граничивший с одной стороны с лесопарком, а с противоположной подходивший почти вплотную к его дому. И вот тут-то все и приключилось. В темноте, не разобрав, а дело происходило зимой, как говорится, где бугор, а где всего лишь яма, Монокарп Иудович попал в самую что ни на есть настоящую западню на крупного дикого зверя, из которой ему без посторонней помощи, явно, не выбраться. Когда он все же понял это, первым сиг-налом к спасению в его мозгу была мысль: «Похоже, пора звать на по-мощь». Что он и сделал. Но никто не думал помогать ему, так как окрестность вокруг была безлюдная. А коротавший поблизости досуг местный бомж дядя Яша, успевший уже нагрузиться спиртным по са-мое дальше некуда, решил, что это какой-то случайный пьяница перед сном дурью мается. Поэтому, когда луна достигла самой что ни на есть высокой точки своего небесного апогея, наш герой все еще продолжал впустую заниматься своим неблагодарным делом. И когда он выдохся, можно сказать, совсем окончательно, к нему в голову все же вломи-лась единственная дельная мысль, которая и спасла его впоследствии от полного краха. И что же она собой представляла?

Она была нетак проста, как это могло показаться на первый взгляд. Суть её заключалась вот в чем: раз люди не обращают на него внима-ния, как на человека, то чтобы заставить их себя заметить, он просто обязан стать зверем. И тогда он завыл по-волчьи, да так, что у бедного старого Яши едва не приключилось недержание, уж больно жутким ему показался этот звериный голос.

—  Мама, — сказал бомж по призванию и побежал в ближайший милицейский участок облегчиться, а за одно и доложить, кому следует о случившемся.

Охотников было двое, молодой и старик. Они остановились в де-сяти шагах от ямы и явно совещались о том, как им быть дальше.

—  Блин, — сказал младший, — орет-то как! Небось, дюже мате-рый зверюга?!

—  Да не похоже что-то! Тембр малость высоковат. Бля буду, если это не волчица!

142

III. Бытовые истории с небольшой долей перебора

—  Ладно, чего гадать. Заряжай бердану и пойдем, посмотрим. —  Ой, мама родная, это же человек!

— Скажешь тоже, зуб даю, что это лишь оборотень какой-то! Ишь, как засуетился, только ружьишко увидел!

Голос из ямы:

—  Да свой я, ребята, свой! Прапорщик в отставке, а фамилия моя Генераллейтенантов. Старший:

—  Документики предъявите, пожалуйста?! —  Вот, — тянет руку с удостоверением личности. Младший:

—  Э, нет, так не пойдет, лучше кидайте! Охотники, изучив документы, хором: