Когда он совершенно размяк от разглядывания соблазнительных форм, девочка повернула голову и, что называется, поймала его на месте преступления. Ему не удалось, как обычно, быстро отвести взгляд.

Бен готов был поклясться, что на секунду-другую она смутилась и покраснела — хотя, вполне возможно, это тридцатипятиградусный зной окрасил ее щеки, — но затем отбросила назад волосы, вскинула голову и выдала то едкое замечание насчет таращенья глаз на девочек.

С того самого момента Бен возненавидел ее. Продолжая страстно желать. И поклялся во что бы то ни стало, пусть даже ценой собственной жизни, завладеть богатой и могущественной мисс Амбер Холлингзуорт.

Однако его желание отомстить не шло ни в какое сравнение с другой, более глубинной потребностью, которую она пробудила в нем. А потом нагрянул тот проклятый выпускной бал.

Он пришел без пары. Не потому, что не мог найти — многие девчонки в школе с удовольствием приняли бы его приглашение, недаром за последние полгода он даже приобрел сексуальный опыт благодаря их неожиданному и совершенно бесстыдному интересу, — просто, кроме Амбер Холлингзуорт, ему никто не был нужен. Ни одна из его подружек не заинтересовала его больше чем на пару свиданий. И вскоре он даже начал презирать их за доступность.

Амбер Холлингзуорт, несмотря на свою ярко выраженную чувственность и редкую красоту, оставалась девственницей. Вся школа знала об этом. В противном случае счастливчик кричал бы о своей победе на каждом углу.

Крис Джонсон считал себя покорителем девичьих сердец. Блондин с выгоревшими на солнце волосами и бронзовым торсом, слывший чемпионом школы по серфингу, он, по слухам, имел роман чуть ли не с каждой более-менее смазливой ученицей. Пока наконец не положил глаз на их бесспорную королеву красоты, светловолосую дочь самого богатого человека в городе.

Вначале, правда, без особого успеха.

В тот вечер Бен решил выглядеть как можно лучше. Это стало для него делом чести.

Долгие месяцы он откладывал каждый лишний доллар, который зарабатывал доставкой яиц после школы, чтобы достойно выглядеть на выпускном балу. Зато уж купил так купил! Шикарный черный смокинг, белоснежная рубашка, черный шелковый галстук. Не пожалел денег и на новые туфли.

В тот вечер Амбер, одетая в белое платье, очень сексуальное, с пышной юбкой чуть ниже колен и обтягивающим корсажем, который держался на тоненьких бретельках, была прекрасна, как никогда. Бен буквально не мог отвести от нее глаз и даже не пытался скрыть свои чувства и желания.

И она посмотрела на него! Таким долгим и многозначительным взглядом, что Бен тут же преисполнился безрассудной уверенностью в собственных силах: Когда около полуночи дружок Амбер оставил ее одну, чтобы выйти в туалет, Бен решительным шагом направился к ней через танцевальный зал.

— Ну-ка, пойдем со мной, — произнес он, и его слова прозвучали не вежливой просьбой, а грубым приказом. В то время он частенько использовал с девочками эту самоуверенную манеру, и она, на удивление, чаще всего срабатывала. Но он и представить себе не мог, что когда-нибудь дерзнет разговаривать с Амбер Холлингзуорт в таком вызывающем тоне.

Ее прекрасные голубые глаза расширились от удивления.

— Ты думаешь, с кем разговариваешь, Бен Синклер? — огрызнулась она, однако не слишком уверенно. — Я не принадлежу к числу твоих развратных подружек, которые позволяют тебе отвести их за спортзал и там что угодно вытворять с ними.

— Замолчи и делай, что велят, — пробормотал он и с силой сжал ее руку. Электрический разряд пробежал по его руке — и по ее, если судить по выражению лица. — Пошли, — властно повторил он и потащил ее сквозь толпу танцующих.

Бен не сомневался, что завтра ему придется разбираться с Крисом Джонсоном, но это его не волновало. Главное, что сейчас Амбер послушно следовала за ним, похоже сама ошеломленная собственной покорностью.

Бен отвел девушку за дом для персонала, находившийся чуть дальше спортзала, затащил ее в укромный угол и прижал спиной к гладкой деревянной двери. Он едва видел в темноте лицо Амбер и лишь ощущал аромат ее духов и трепет мягкого горячего тела.

Он не сказал ни слова. Просто начал целовать ее. И трогать. Всюду.

Она не остановила его. Напротив, жадно отвечала на его поцелуи и ласки. И даже поощряла к более смелым действиям.

Будь что будет, решил Бен. Он станет ее первым мужчиной. И докажет, как много она значит для него!

Не было ни протестов, ни крика боли, лишь тихий стон экстаза. Более того, Амбер удивительно умело начала двигаться навстречу ему, как не делала прежде ни одна из его девиц.

Ошеломленный, разочарованный, он немедленно отпрянул и несколько мгновений стоял неподвижно, пытаясь прийти в себя. Но когда обрел наконец голос, высказал ей все, что накипело у него на душе, всю свою обиду без остатка. Какой он дурак, что возвел ее на пьедестал!

Но последнее слово, пусть и своеобразное, все-таки осталось за Амбер. Она молча повернулась к нему спиной и ушла. Вернулась на бал танцевать с Крисом. Как ни в чем не бывало. Едва взглянула на Бена, когда тот вернулся в зал, громко рассмеялась и крепче обвила руками шею своего партнера.

Непонятно, как он сумел тогда пережить такой удар? Кто бы мог подумать, что эта красивая девушка может быть такой? Бесчестной. Бесчувственной. Бессердечной. Он до сих пор слышал ее смех, снова и снова думая о том, что она, видимо, закончила этот вечер в объятиях Криса.

Что за мазохистские воспоминания! — разозлился на себя Бен. Не пора ли спуститься на землю и заняться делом? Она не стоит его мучений. Самки, подобные ей, хороши лишь в постели.

Бен прошел в гостиную, чтобы взять газету, ту самую, что держала его в курсе не только новостей родного города, но и жизни могущественной миссис Холлингзуорт. Именно со страниц этой бульварной газетенки он узнал о свадьбе Амбер с американским плейбоем. Как и потом о ее разводе и возвращении домой три года спустя.

Бен надеялся, что она вернулась лишь на время, но после инсульта, случившегося с ее отцом год назад, он с ужасом прочел все в той же газете, что она решила взять в свои руки дело Холлингзуортов. Невероятное событие, ведь в школе она больше интересовалась прическами и лаком для ногтей, нежели компьютерами и менеджментом.

Как ни странно, Амбер быстро обнаружила у себя задатки финансового магната и всерьез впряглась в работу. За неделю до Рождества он прочел статью о ее первом крупномасштабном проекте — строительстве в Санрайзе торгового центра и кинотеатра.

Ее продолжительное присутствие в городе заставило Бена отказаться от поездки домой на Рождество. Бабушка всегда тащила его в церковь, и по закону подлости он обязательно встретился бы там с Амбер.

Бен взглянул на сложенную газету. Наверное, навязчивые мысли об Амбер Холлингзуорт заставляют его подписываться на это бульварное чтиво.

Он влил в себя остатки спиртного, поставил пустой стакан на кофейный столик, развернул газету и опустился в кресло. В глаза немедленно бросился набранный крупным шрифтом заголовок и фотография его бабушки. Сердце гневно заколотилось, когда он прочитал статью, — конечно, Амбер Холлингзуорт на все пойдет, чтобы уговорить внешне беззащитную старую леди расстаться со своим домом и землей. За жалкие гроши, несомненно. Ну что ж, она не знает его бабушки!

Амбер убеждена, что ей все дозволено и что любой ее каприз должен немедленно исполняться — ведь она родилась богатой и красивой. Несомненно, ее жизненный девиз: «Хочу — возьму. А надоест — выброшу».

Ему вдруг стало жалко того бедного парня, который женился на ней. Что там говорить, она весело поплясала с ним. Но точно так же она резвилась с каждым мужчиной, который приходился ей по нраву. Вскоре после выпускного бала Крис Джонсон получил полную отставку. Он перестал быть желанным, как только любимая дочка главного богача в городе отправилась в кругосветный круиз.

Нет, Бен ни за что не позволит бабушке продать землю Холлингзуортам. Он сам купит эту никчемную ферму, если потребуется! Настало наконец время расплатиться с некоронованной королевой Санрайза!