«Если я убью его, ты очень огорчишься?» — мысленно обращаясь к Анне, поинтересовался граф.

«Убей лучше ее!»

Что ж, это тоже выход. Склонив голову на бок, Эдвард резко поднял револьвер и, почти не целясь, выстрелил прямо в сердце Евы. Не серебро, а жаль. Спустя сутки она снова будет зла и готова к бою, но их уже не будет в Праге. Пуля пробила грудь охотницы, и она медленно начала оседать вниз, Тесарж поймал ее уже у самой земли.

— Финал, инспектор, и при этом кульминация всего действа! Это конец нашей совместной истории. Я обещал вам, что уйду, и я ухожу. Я обещал, что оставлю вам жизнь, и я сдержал свое слово, будьте и вы так любезны, не преследуйте больше нас. Я убью каждого, кто приблизится к моей графине и Виктории.

Граф бросил револьвер на землю, запрыгнул на козлы и хлестнул лошадей, разворачивая карету.

— Прощайте, инспектор.

«Я убью каждого, кто приблизится к моей графине и Виктории»? «К моей графине»? — повторял про себя Тесарж. Занавеска кареты отодвинулась и он увидел бледное лицо графини Анны Варвик. Бледную, но живую… то есть как живую? Рихард сам видел, как Бездружиц убил ее, а теперь она сидит в карете вместе с Викторией. Уезжает с этим вампиром!

«Лгунья. Она лжет», — кричал Бездружиц.

Вампирша. Она такая же, как и граф Варвик, как и Вик теперь. Ловко же ей удалось обвести его вокруг пальца. Он сочувствовал ей, считая жертвой, а, оказалось…

«Прощайте, инспектор!» — услышал Тесарж, но эти слова не были произнесены вслух. Они звучали в его голове, и это уже говорил не Эдвард, это графиня Анна прощалась с ним навсегда.

Карета быстро исчезала из виду, а Тесарж все смотрел ей вслед.

— Продолжать погоню? — спросил кто-то из жандармов.

— Нет, — тихо произнес Рихард, все еще придерживая безжизненную Еву. — Все кончено.

Солнце высоко поднялось над горизонтом. В Праге начинался новый день.