Первая причина состоит в том, что объединенный орден по уставу, функциям, образу жизни будет ближе к Госпиталю, чем к Храму. Показательны рассуждения, посвященные практике милосердия, которую надо отличать от практики приема странников, свойственной ордену Госпиталя. Храм упрекают, что он не подает милостыни (что неправда); ему предлагают объединиться с орденом, для которого милосердие, внимание к бедным и забота о них — будь они паломниками или нет — представляют собой изначальный смысл существования, который сохраняется и до сих пор, тогда как Храм был основан ради «воинской службы». Конечно, при слиянии он утратит свою идентичность.
Вторая причина откровенно скандальна. В контексте 1305-1306 гг. было очевидно, что новый объединенный орден утратит всякую самостоятельность, что он попадет под башмак короля Франции. При слиянии Храм исчезал в двух смыслах: как явление и как самостоятельная единица. Объединенный орден, как бы его ни назвали, станет вариацией ордена Госпиталя; им прямо или косвенно будет руководить король Франции. Добавим, что в таком случае ему не будет никакого дела до Святой земли. Хоть Филипп Красивый и был внуком Людовика Святого, это ничего не меняло — на крестовый поход ему было наплевать. Поэтому объединение орденов становилось ходом в борьбе между французской королевской властью и папством. Хватило бы у папства средств, силы характера, чтобы сохранить опеку над объединенным орденом и пресечь связанные с последним амбиции короля? Возможно, Жак де Моле проявлял чрезмерный пессимизм в отношении контроля над новым орденом. Игра была еще не кончена.
Для этого периода истории можно понять непримиримость Моле… и молчание Вилларе. Конечно, последний не писал записки об объединении орденов: он не хотел связывать себя каким-либо текстом в момент, когда, предприняв завоевание Родоса, надеялся получить средства, которые при папской поддержке позволят ему противостоять амбициям французского короля, и ожидал выгод от объединения орденов. Летом 1306 г. Жак де Моле не мог знать всего. Мы не рассматриваем Родос как место, завоеванное госпитальерами, — его им еще только обещали. Поэтому понятно, что, предвидя худшее, Моле замыкался в высокомерном отказе. Но, заняв непримиримую позицию, он отталкивал от себя короля Франции и не помогал папе бороться с амбициями этого короля. Климент V, конечно, хотел объединения орденов, но мы не сомневаемся: каким бы слабым он ни был или ни считался, появления объединенного ордена под пятой Филиппа Красивого ему было не нужно.
Разработка и обсуждение
Теперь рассмотрим вопрос, как запрашивались и писались эти памятные записки и как они были переданы адресату — папе Клименту V.
Жак де Моле и Фульк де Вилларе были — выразимся официально — приглашены папой 6 июня 1306 года. Но на самом деле проект объединения орденов вокруг папы существовал и раньше. Новые сведения найдены опять-таки в архивах Арагонской короны. 26 и 27 января 1306 г. Жак де Моле написал два письма, одно — своему другу Педро де Сан-Хусто, второе — королю Хайме II . Он сообщил им, что отправил послом в Арагон Педро де Кастильона, казначея ордена. Это был катадонец, о котором я уже говорил, что он занимал ряд второстепенных постов в командорствах ордена Храма в этой провинции; [483]ему было поручено обсудить дела дрма. В письме Педро де Сан-Хусто великий магистр добавляет, что он вспомнил: «Ранее мы велели Вам лично прибыть в монастырь при ближайшей переправе [то есть весной]». Но, пишет он, «в сем случае мы хотим оказать Вам особую милость и предоставляем на Ваше усмотрение выбор, ехать или оставаться» (Педро де Сан-Хусто предпочтет ехать на Кипр). Таким образом, капитул предполагался довольно важный, коль скоро великий магистр уведомлял о нем некоторых командоров Западной Европы, а не только магистров провинций. В марте того же года магистр провинции Арагон Беренгер де Кардона информировал Арно де Баньюльса, командора Пеньисколы, что получил письмо от «сеньора заморского магистра», где тот дает знать, что, «по причине письма папы об общей переправе», требует от Кардоны прибыть в августе на Кипр для совещания. [484]В другом письме тому же Арно де Баньюльсу Беренгер де Кардона сообщает, что должен ехать на Кипр в сопровождении двух других братьев и слуги командора Миравета. [485]
А 20 июня 1306 г. Педро де Кастильон, посол великого магистра в Арагоне, передавал Педро де Сан-Хусто, который еще не уехал, новые важные сведения:
Мы сообщаем Вам, сеньор: сеньор магистр сей земли [Беренгер де Кардона] получил нести из римской курии [из Пуатье], что досмотрщик Франции и командор Португалии, по повелению папы […], на ближайший День всех святых прибудут к нему и что они не должны ни ехать на Кипр, ни что-либо туда посылать. Великий магистр на означенный день приглашен к папе. И еще знайте, что оный командор Арагона получит сие повеление в некие дни означенного года. Великий магистр Госпиталя, прочие командоры означенного ордена, как и прочие ордены, имеющие владения, получили или получат таковое повеление, объясняемое тем, что следует обсудить объединение орденов. [486]
Таким образом, Педро де Кастильон знал о письме папы от 6 июня, созывавшем обоих великих магистров и других командоров в Пуатье на ближайший День всех святых или последующие две недели.
Значит, Жак де Моле, прежде чем получил это письмо, уже пригласил главных сановников своего ордена на Западе приехать на Кипр в августе. Папское приглашение на 6 июня составляло, таким образом, часть процедуры, уже начатой папой (причем, вероятно, начиная с его коронации в ноябре 1305 г.), — процедуры, о которой Моле знал, поскольку, исходя из полученных сведений, организовал совещание сановников своего ордена. Письмо папы уточняло место встречи (Пуатье) и дату (День всех святых), но вынуждало Моле отказаться от совещания, которое он рассчитывал провести в августе, до встречи с Климентом V. Очевидно, на этих совещаниях предполагалось выработать и записать позицию ордена Храма по обоим обсуждаемым вопросам — крестового похода и объединения орденов. В послании, датированном 15 ноября 1306 г., Климент V напоминает Гуго де Перо, что потребовал от него отказаться от поездки на Кипр, чтобы послужить Святому престолу. [487]Зато как Беренгер де Кардона, так и Педро де Сан-Хусто до острова добрались. Они не могли не получить информации о последних перипетиях; значит, они сами решили ехать; впрочем, сомнительно, чтобы папа передавал им какой-либо приказ того или иного содержания. У Климента V с ними не было настолько тесных связей, как с Гуго де Перо.
Следовательно, обе памятных записки Жака де Моле были написаны на Кипре вместе с присутствовавшими чиновниками ордена и «достойными людьми».
Возникает вопрос, каким образом эти памятные записки дошли до папы. Разные историки предлагают одну дату — декабрь 1306 г. и в качестве посредника — Юм-бера Блана, магистра Оверни и Лимузена. [488]Последнее утверждение не имеет никаких оснований, тогда как дата представляется вероятной. Имя Юмбера Блана с этой историей связали, произвольно соединив уже упомянутое письмо от 6 июня с набором из трех других писем понтифика, датированных 13 июня и имевших отношение к магистру Оверни. В этих трех письмах есть одинаковые части: первая, где содержится обращение к королям, князьям, епископам и клирикам, рекомендует им Юмбера Блана и Пьера де Лангра, гражданина Марселя, представленного как «адмирал галер, посланных на помощь Святой земле», и просит споспешествовать их предприятию по оказанию помощи латинским государствам; две других части касаются двух этих персонажей — поскольку они решили бороться с неверными и с нечестивыми христианами, которые торгуют с таковыми, им будет дозволено атаковать корабли последних и грабить их; кроме того, папа также предоставлял им привилегию брать на борт священника, правомочного исповедовать взятых в плен дурных христиан и отпускать им грехи, естественно, если те покаются. [489]
