— Думаю... — Майя поколебалась, а потом сказала: — Думаю, что Богородский выбрал тебя не случайно. Как бы тебе, дорогая, не попасть из огня да в полымя.
— Да брось ты! — засмеялась Алена. — Лучше давай заканчивай свой мучительный ланч и пойдем пробежимся по магазинам. Мне надо купить новый купальник, кое-что из белья, в общем, все, что может понадобиться на море. Вернее, на океане. Пошли? Если ты, конечно, в силах.
— Пойдем. — Майя оживилась. — Ничто не заставит меня отказаться от удовольствия, которое может доставить шопинг в хорошей компании. Ты на машине? Отлично! Спускайся. Я забегу в редакцию, надо кое-что взять и отметиться. Сегодня у меня все равно уже никаких особых дел нет.
Какая настоящая женщина не любит шопинг? Отношение к магазинным соблазнам не меняется испокон веков, во всяком случае, с тех пор, как появились всяческие модные лавки, где красавицам предлагалось все, чтобы их красота засияла еще ярче. Алена поддалась покупательской лихорадке, а Майя от нее не отставала, хотя и вспомнила весьма к месту знаменитый роман Золя «Дамское счастье», где подробное описание большого универмага, в котором происходит большинство сцен, уже само по себе соблазнительно. Ничто не меняется. И щеки женщин, как и столетия назад, покрываются возбужденным румянцем, когда перед ними любезные продавщицы раскладывают восхитительные кружева в «Дикой орхидее», предлагают попробовать новый парфюм в «Roshas», приносят бесконечные коробки с обувью в «Villa Medici», снимают с плечиков яркие, как крылья бабочек, наряды в «Karen Millen», демонстрируют последние модели купальников. Симпатичный сероглазый мальчик в обувном магазине узнал Алену и изо всех сил старался ей услужить, принося бесконечные пары обуви и примеряя на ее ножки бесчисленные пары туфелек. Она заметила, с какой нежностью он касается как бы невзначай ее щиколотки, и улыбнулась. Алене льстило внимание мужчин, и она этого никогда не скрывала. И не только льстило. Она получала даже сейчас особое чувственное удовольствие, несмотря на всю незначительность невольного поклонника, смотревшего на нее снизу вверх сияющими глазами.
Кредитки Алены и Майи понесли значительный урон, а серебристая «ауди» заполнилась многочисленными пакетами и коробками. Обе чувствовали, с одной стороны, глубокое удовлетворение, а с другой — легкое беспокойство. Может, накупили лишнего? Но ничего страшного! Для чего еще зарабатывать деньги, если не для восхитительных мгновений, когда весь этот блистательный мир бутиков лежит под ногами! Лучшим приобретением Алена сочла сандалии на плоской подошве и с камнями под янтарь от «Giuseppe Zanotti», удобные, почти невесомые, с мягкими ремешками из натуральной светло-коричневой кожи. У этого юного продавца оказался поистине оригинальный вкус, с которым невозможно было спорить. Она уже почти предвкушала, как пройдется в них по золотому пляжу, скинет у кромки прибоя... Только теперь она поняла, насколько устала от Москвы и как ей необходимо сменить обстановку!
Все складывалось наилучшим образом. Майя, живущая в огромной квартире с отцом, никак не желающим разменивать старые сталинские апартаменты на набережной Шевченко и упускать в связи с этим из виду «непутевую дочь», не скрыла своей радости, что может под благовидным предлогом пожить некоторое время у Алены. Ведь не оставлять же неизвестно на какой срок капризного Принца и роскошные зеленые насаждения. Алена могла оставить дом на подругу с легкой душой, прекрасно зная, что Майя человек обязательный, аккуратный и ответственный, что бы там ни думал ее сварливый папаша. Принц, конечно, будет обижен до глубины души, но ничего, переживет капризное высочество.
Как всегда, перед полетом Алена спала отвратительно. Ей все время казалось, что она что-то забыла, вскакивала, принималась в который раз перекладывать вещи в чемодане и небольшой дорожной сумке, которую собиралась взять с собой в салон. Майя осталась у нее на ночь, чтобы утром отвезти подругу в аэропорт и уже оттуда ехать на работу. Алене было неловко, она не давала выспаться не только себе, это еще ладно, в полете поспит, но и Майе, которой не только вести машину, но еще и целый день торчать в Останкино, однако ничего с собой поделать не могла.
Самолеты Алена ненавидела всей душой и боялась до замирания сердца, хотя летать ей приходилось не так уж редко. Как всякий телевизионщик, она насмотрелась не вошедших в хронику съемок с мест катастроф и раз и навсегда перестала доверять этим жестянкам, заполненным керосином и, с ее точки зрения, забитым мало управляемой техникой. Признаваться в своем страхе она не любила, полагая, что коллеги и знакомые ее просто на смех поднимут, но всегда брала с собой заветную фляжку с коньяком, отхлебывать из которой потихоньку начинала еще до паспортного контроля. На сей раз этот номер не пройдет. В VIP-зале ее будут ждать. Андрей Богородский собственной персоной, наверняка с охраной, и девочка с сопровождающей ее мамой. Так что дышать на них алкоголем не представлялось возможным, да и в салоне их места, по-видимому, будут рядом. О коньяке придется забыть. Правда, Майя предложила ей какой-то легкий транквилизатор, но Алена отказалась. Таблеткам она доверяла еще меньше, чем самолетам.
Дорога в ранний час оказалась на редкость свободной, Майя легко вела «ауди» Алены, беспрерывно болтая, но подруге было не до разговоров. Лицо у нее было бледным и глаза опухшими, так что никакие косметические ухищрения не помогли, тем более Алена знала, что в самолете о косметике лучше забыть, и ограничилась тушью для ресниц и легким блеском для губ.
— Вряд ли господин Богородский тебя узнает, — усмехнулась Майя, ловко подрулив к стоянке и ища место для парковки.
— Мне до этого дела нет, — мрачно бросила Алена. Ее радужное настроение предвкушения райских мест сильно портило предчувствие мучительных часов в самолете.
— Не скажи... — Майя вытащила из багажника чемодан и сумку, — Нам туда, — указала она рукой в недра аэропорта, — зал вылета с этой стороны. Так вот, дорогая моя, тебе ли не знать, что Андрей Богородский недавно развелся с очередной женой-моделью, обеспечив ее на всю оставшуюся жизнь, и теперь свободен как ветер. А он, между прочим, не только богат, но и весьма привлекателен.
— Майя... — простонала Алена, — мне не до этого. Пошли скорее, мы уже и так опаздываем.
— Ничего подобного. Мы вовремя. И прекрати ты так трястись. Это неприлично! Говорила же тебе, возьми таблеточку тазепама, от одной тебе ничего не будет, если ты уж так боишься к ним привыкнуть. По-твоему, лучше от страха сознание потерять прямо в самолете. Ах! И упасть прямо на руки благородному миллионеру. А что? Очень даже эффектно, кто бы спорил, — засмеялась Майя, легко неся не такую уж невесомую сумку.
— Ну прошу тебя, помолчи же! — вздохнула Алена, едва поспевая со своим чемоданом за ретивой подругой.
В зале ожидания их ждало живописное зрелище. Группа выглядела до такой степени нелепой, что Алена невольно улыбнулась. Миллионер, в отличие от своих элегантных охранников, облаченных в темные костюмы, в которых они наверняка парились в этот совсем непрохладный день, был одет в светлые легкие брюки и легкий белый льняной джемпер «Lacoste». Его откинутые со лба темно-русые волосы казались слегка влажными, щеки гладко выбриты, и весь его вид, подтянутый, свежий и спортивный, свидетельствовал о высшей степени довольства жизнью, которая, разумеется, удалась.
Мама с девочкой держались немного в стороне, явно стесняясь такого соседства. Женщина производила впечатление до такой степени противоположное виду Богородского, что Алена подумала: вот-вот от волнений и забот, от вполне понятного страха за дочку и смертельной усталости она упадет в обморок. «Прямо на руки благородному миллионеру», как сказала Майя. Только вот в благородстве этого миллионера она все-таки сомневалась. Алексей дал ему совсем другую оценку, и даже с поправкой на его обычную предвзятость к любому мужчине стоило отдать должное наблюдениям опытного дельца. Но сейчас не до анализа сущности господина Богородского. В конце концов, она уже здесь, и решение принято окончательное и бесповоротное.
