— Люсенька, — ласково попросила я, — ты мне только скажи, кого видела, больше ни о чем не прошу.

Люська вздохнула, но все же начала перечислять:

— Андрей ко мне приходил, тебя Мишка искал, к Надьке Ломовой подружка прибегала, к Редькину любовница прошмыгнула… Вот и все, больше посторонних не было.

— Хочешь сказать, ты всех приходящих-уходящих отслеживаешь? — не удержалась я.

— Могу вообще ни слова не говорить, — обиделась подружка.

— Итак, что получается? — принялась я рассуждать. — В наш дом постороннему попасть непросто, так что версию о случайном грабителе отбрасываем. Остаются только соседи и гости. Только зачем кому-то из них убивать Ваську? Впрочем, есть у меня кое-какие идеи…

— Да не томи ты, — засверкала глазами Люська.

Я выложила ей то, что услышала на посиделках, добавив свои мысли по этому поводу.

Люська послушала и загрустила.

— Это что ж выходит, убийца среди наших знакомых? Из тех, кто у Васьки был? Ну и дела, никому верить нельзя, даже тем, с кем вместе пьешь…

— Вот что, — прервала я ее философствования. — Надо с кем-нибудь из гостей поговорить, вдруг что нароем.

— Поехали к Верке, это Васькина подружка, наверняка что-то узнаем.

И мы поехали.

*

Вера встретила нас вполне спокойно, налила чаю и согласилась ответить на наши вопросы, не поинтересовавшись, с какой стати мы их задаем.

— Ты на вечеринке ничего подозрительного не видела, не слышала? — приступила к расспросам Люська, по умолчанию взяв на себя роль Шерлока Холмса.

— Нет, — пожала плечами Верка. — Я перебрала и спать захотела, ушла в дальнюю комнату и отрубилась.

— А до этого?

— Да ничего особенного, ели, пили, танцевали… Вы ведь тоже там были, должны знать.

Мы с Люськой потупились.

— А, понятно, вы же с этих красавчиков глаз не спускали, так что вряд ли что вокруг замечали…

Я подумала, что я-то как раз много чего заметила, и вздохнула с трагичностью актрисы драмтеатра.

— А тебе Васька в последнее время ни о чем необычном не говорил?

— Да нет вроде. Трындел, как всегда, о больших деньгах, только откуда им взяться? У него при слове работа нервный тик начинался, дольше трех недель нигде не задерживался.

Мы задали еще пару вопросов и распрощались.

— Все ясно, — глубокомысленно изрекла Люська, едва мы оказались на улице. — Васька что-то пронюхал и задумал поживиться, вот его и пришили.

— И что дальше? Сомневаюсь, что он оповестил широкую общественность о своем намерении подзаработать с упоминанием имени того, кого решил пощипать.

— Поспрашивай Мишку своего, вдруг он чего на той пьянке приметил…

— Не думаю, что он придет в восторг от моих вопросов.

— А ты сделай так, чтоб пришел. В твоем возрасте и с твоей внешностью пора научиться мужиками вертеть, — принялась наставлять Люська.

— Не хочу я ни кем вертеть, — оскорбилась я. — Меня привлекают исключительно простые и честные отношения.

— Простые и честные, конечно, хорошо, но и на благо расследования не мешало бы потрудиться.

— Ладно-ладно, потружусь, — быстро согласилась я, лишь бы подружка отвязалась.

— Вот и превосходно, — тульским самоваром засияла та. — Ты уж постарайся. Улыбочка поярче, юбочка покороче…

— Заткнись, — с материнской нежностью попросила я.

Подруга скуксилась, а мне в голову пришла очередная идея.

— Ты тоже будешь трудиться ради восстановления справедливости, — оповестила я Люсьенду.

— И что делать надо?

— Поинтересуйся у своего, что за гости у Васьки были, только осторожно, чтобы не понял, что мы убийством заинтересовались.

— Служу России, — козырнула Люська с залихватской улыбкой.

Глава 4

Вечер выдался замечательным — тепло, на небе ни облачка, еще и птички посвистывают… Настроение было под стать погоде, ни о каких убийствах вспоминать не хотелось. Но пришлось, потому что Миша спросил:

— Что там у тебя в подъезде произошло?

— Ваську убили.

— Грабитель?

— Вряд ли. К нам в дом так просто не зайдешь, да и брать у Васьки особо нечего…

— Тогда что?

Я вздохнула и в который раз поведала о подслушанном разговоре. Миша внимал и мрачнел на глазах.

— Если я правильно понял, убийца кто-то из наших знакомых, а ты, вместо того, чтобы рассказать все полиции и уехать подальше, решила примерить роль сыщика без страха и упрека? У меня просто нет слов…

— И что ты предлагаешь? В полиции меня и слушать не станут, а преступники тем временем еще кого-нибудь грохнут.

— Это меня и беспокоит. Ты влезешь куда не надо и тебя попросту уберут.

— И ты хочешь, чтобы я сделала вид, что ничего не знаю? — искренне возмутилась я.

— Вот именно. А еще хочу, чтобы ты переехала ко мне, дома тебе опасно находиться. Пойми, милая, есть ситуации, когда лучше притвориться слепоглухонемым, дабы избежать неприятностей. Тебе что, жизнь не дорога? Бросай заниматься самодеятельностью и переезжай ко мне, — повторил он.

— И не подумаю! Убийцы будут разгуливать на свободе, а я засяду в углу, наблюдая за их подвигами? Вот уж дудки!

— В таком случае, я сам к тебе перееду, — категорично заявил Миша.

Я хотела возмутиться, но он схватил меня за руку и потащил к стоянке такси.

*

Переступив порог моей квартиры, Миша с интересом огляделся.

— Уютненько, — вынес он вердикт.

— Ага, — фыркнула я, — еще скажи, бедненько, но чистенько.

— Чего ты злишься? Я же о твоей безопасности забочусь, а ты ворчишь, вместо того, чтобы это ценить, — обиженно забухтел Мишка.

Я махнула рукой и отправилась на кухню готовить ужин. Руки машинально выполняли свою работу, а в голове теснились мысли. Похоже, мое расследование заканчивается, так и не начавшись. Вера ничего ценного не рассказала, Миша, если что-то и знает, откровенничать не собирается… Можно, конечно, обойти всех, присутствовавших на той памятной пьянке, плюс Васькиных родственников и знакомых, только вряд ли это что-то даст. И что остается? Подобраться к полукриминальному деятелю Фролову и выяснить, кто обтяпывает свои делишки у него под носом. Только как это сделать? Заявиться к нему и порадовать: «Так и так, гражданин Фролов, я знаю, что вы занимаетесь крышеванием наших почтенных бизнесменов, посему хочу предупредить — кто-то из вашей команды подрабатывает на стороне в обход ваших интересов…» и так далее и тому подобное. Полный бред. Фролов либо не поверит и засмеется мне в лицо, либо посчитает, что я слишком много знаю… Думаю, не надо вам объяснять, что случается с обладателями лишней информации. Ну и положеньице!.. Наверное, я бы еще долго ломала голову над извечным «Что делать?», но тут Миша поинтересовался:

— О чем ты так усиленно думаешь, что моих вопросов не слышишь?

К тому моменту мы уже сидели за столом, Миша о чем-то спрашивал, но ответа не дождался, и это нему совсем не понравилось.

Я судорожно пыталась что-нибудь придумать, но вранье не понадобилось.

— Все ясно, — мигом разозлился сердечный друг. — Слава Шерлока Холмса покоя не дает? Тебе что, неприятностей захотелось? Да ты подумала…

Далее в течение десяти минут Мишка усиленно пытался вправить мне мозги, не замечая, что я вновь погрузилась в размышления и попросту ничего не слышу. Наконец ему надоело сотрясать воздух и он ласково попросил:

— Милая, давай пошлем все к черту и уедем отдыхать. Куда ты хочешь? В Турцию? Во Францию? В Италию? Три недели вдвоем, только ты и я…

— Никуда не хочу, — отрубила я.

Миша открыл рот, намереваясь продолжить нравоучения, но я трусливо покинула поле боя.

Глава 5

На следующее утро я встала ни свет ни заря и тихо смылась из дома. Выяснять с Мишкой отношения совсем не улыбалось. Выйдя из квартиры, я задумалась. В одиннадцать мне надлежало быть в редакции одного из журналов, куда я отдавала свои опусы. Но до одиннадцати еще два с лишним часа. И я позвонила в Люськину дверь.