— Наверное, трудно быть такой невероятно красивой? Люди судят лишь по внешности.

— Думаю, я бы это пережила. Как насчет рта?

— Роскошный. Полные губы.

— Разумеется.

— Очень хорошо.

Возбуждение нарастало; рисунок получался быстро.

— Брови чуть толще, и возле левой — родинка. Вот тут, — Бейли показала на свое лицо.

— Теперь я ее действительно ненавижу, — пробормотала Сара. — Не хочу знать, под стать ли ее тело такому лицу. Скажите мне, что она лопоухая.

— Боюсь, что нет, — улыбнулась Бейли, глядя на рисунок и чувствуя тепло и грусть внутри. — Она просто красивая. Это бросается в глаза.

— Мне кажется, я ее знаю.

Бейли напряглась, услышав беспечное замечание Сары.

— Правда? В самом деле?

— Могу поклясться, что где-то видела это лицо. — Поджав губы, Сара постукивала карандашом по рисунку. — Может, в каком-нибудь журнале? Она выглядит как фотомодель из рекламы дорогих духов или крема для лица. Имея лицо на миллион долларов, глупо им не пользоваться.

— Модель… — Бейли прикусила губу, силясь вспомнить. — Я не знаю.

Сара вырвала лист и вручила его Кейду:

— Что скажешь?

—Сердцеедка, — сказал он, чуть погодя. — У феи генетики в момент ее зачатия было чертовски хорошее настроение. Но я ее не знаю, а такое лицо ни один нормальный мужчина не забыл бы.

«Ее зовут Грейс, — подумала Бейли. — И она не только красивая. Она больше, чем просто лицо».

— Отличная работа, Сара, — Кейд положил рисунки на столешницу. — У тебя есть время еще на один?

Сара бросила быстрый взгляд на часы:

— У меня есть еще примерно полчаса.

— Мужчина, Бейли. — Кейд присел на корточки рядом с ней так, что их глаза оказались на одном уровне. — Теперь ты знаешь, как он выглядит.

— Я не…

— Ты знаешь, — твердо сказал он, нежно держа ее за руки. — Это важно. Просто расскажи Саре, как ты его видишь.

«Будет больно», — поняла Бейли. Ее желудок сжался при одной мысли о том, чтобы вновь представить себе это лицо.

— Я не хочу снова его видеть

— Ты хочешь получить ответы и хочешь, чтобы все закончилось. Это один из шагов. Тебе нужно его сделать.

Она закрыла глаза и поежилась. В голове застучало, когда она попыталась вновь представить себя в комнате с серым ковролином и бушующей грозой за окном.

— Смуглый, — тихо сказала Бейли. — Вытянутое узкое лицо, напряженное от злости. Перекошенный от ярости рот. Тонкие губы, решительные и упрямые. Слегка крючковатый нос. Не то чтобы непривлекательный, но опять-таки решительный. Все лицо очень решительное. И темные, невероятно темные, глубоко посаженные глаза.

Сверкавшие от ярости. Горевшие жаждой убийства. Бейли вздрогнула, обхватила себя руками и постаралась сосредоточиться.

— Впалые щеки и высокий лоб. Темные прямые брови. И волосы тоже. Хорошая стрижка: сверху попышнее, очень аккуратная вокруг ушей. И красивое лицо. Его немного портит челюсть – она мягкая, даже слегка безвольная.

— Это он, Бейли? — Кейд вновь положил руку ей на плечо, легонько сжав его в знак поддержки.

Собравшись с духом, она открыла глаза и взглянула на рисунок. Он был не вполне точен и несовершенен. Глаза должны быть расставлены чуть пошире, а губы полнее. Но и этого оказалось достаточно, чтобы она задрожала.

— Да, очень похоже, — она медленно поднялась, изо всех сил стараясь держать себя в руках. — Прошу меня извинить, — пробормотала она и вышла из комнаты.

— Дама смертельно напугана, — прокомментировала Сара, засовывая карандаши обратно в футляр.

— Знаю.

— Не хочешь рассказать мне, что у нее за неприятности?

— Я и сам не до конца уверен. — Кейд сунул руки в карманы. — Но все ближе подхожу к тому, чтобы это выяснить. Ты отлично поработала, Сара. Я твой должник.

— Я пришлю тебе счет. — Закончив собираться и поднявшись, она легко поцеловала его, изучая его лицо. — Не думаю, что ты когда-нибудь еще позвонишь мне, чтобы провести ночь в городе.

— Я люблю ее, — просто сказал Кейд.

— А то я не догадалась. — Сара она повесила сумку на плечо и дотронулась до его щеки. — Я буду по тебе скучать.

— Я буду рядом.

— Конечно, — согласилась она. — Но дикие и безумные деньки для тебя позади, Пэррис. Она мне нравится. Надеюсь, у вас все сложится.

Грустно улыбнувшись напоследок, художница развернулась:

— Я знаю, где выход.

Кейд все равно проводил ее и, закрывая дверь, вдруг понял, что действительно отказывается от части своей жизни. От свободы появляться и исчезать, когда и с кем ему вздумается, от поздних ночей в клубах с перспективой последующего дружеского, ни к чему не обязывающего секса, от ответственности только за самого себя.

Он взглянул вверх на лестницу. Бейли была там, а также связанные с ней ответственность, стабильность, обязательства. Единственная женщина в его жизни — отныне и до самого конца. Снедаемая тревогами женщина, которой еще только предстоит произнести такие нужные ему слова, и дать так необходимые ему обещания.

Кейд все еще мог бы просто уйти, и она не стала бы его ни в чем обвинять. Он был уверен, что как раз этого Бейли от него и ожидает. Кейд задался вопросом: кто же уходил от нее раньше?

Покачав головой, он без малейшего сожаления поднялся наверх, к ней.

Бейли стояла в спальне и смотрела в окно, сложив руки на груди и повернувшись спиной к двери.

— Ты в порядке?

— Да. Прости, что была невежлива с твоей подругой. Даже не сказала ей спасибо.

— Сара понимает.

— Ты давно ее знаешь?

— Ага, несколько лет.

Бейли сглотнула:

— Вы были любовниками?

Кейд поднял бровь, решив, что приближаться к ней не стоит.

— Да, я с ней спал. У меня были другие женщины, Бейли. Женщины, которые мне нравились, которые были мне небезразличны.

— Которых ты знал. — Сказав это, она обернулась. В глазах ее сверкала ярость.

— Которых я знал, — согласился он, кивнув.

— Это неправильно. — Она провела руками по волосам. — Ты и я, Кейд, и все остальное – это неправильно. Этого не должно было случиться.

— Однако случилось. — Он почувствовав в ладонях напряжение и засунул их в карманы. — Собираешь стоять и рассказывать мне, как ты расстроена встречей с женщиной, с которой я когда-то спал? Потому что я не пришел к тебе таким же, какой ты пришла ко мне?

— Ничего не помнящей? — Слова вылетели из нее словно пули. — Ты не пришел ко мне ничего не помнящим. У тебя есть семья, друзья, любовницы. Жизнь. А у меня нет ничего, кроме осколков, которые невозможно сложить вместе. Мне плевать, переспи ты хоть с сотней женщин!

На этих словах голос Бейли прервался, и она яростно прошептала:

— Но ты их помнишь. Ты можешь их вспомнить.

— Ты хочешь, чтобы я сказал, что они ничего для меня не значат? — Гнев в нем начал нарастать под действием паники – она пыталась отдалиться, оторваться от него. — Разумеется, все они что-то значили. Я не могу ради тебя взять и перечеркнуть свое прошлое, Бейли.

— Я и не хочу, чтобы ты это делал.

Она на мгновение закрыла лицо руками, стараясь сохранить так и норовившее ускользнуть самообладание. Решено. Нужно просто быть сильной, чтобы довести начатое до конца.

— Извини. Твоя личная жизнь до моего появления в ней меня не касается, да суть и не в этом. А в том, что эта жизнь у тебя была, Кейд.

— И у тебя тоже.

— И у меня тоже, — кивнула Бейли, думая о том, что именно это ее и пугает. — Без тебя я бы ни за что не сумела так близко подойти к тому, чтобы это выяснить. Но я также понимаю, что мне следовало сразу пойти в полицию. Я лишь все осложнила, не сделав этого, но теперь намерена все исправить.

— Ты не доверяешь мне закончить начатое?

— Не в этом дело…

— Разумеется, не в этом, — сказал Кейд. — Речь не о том, чтобы пойти в полицию. Речь о тебе и обо мне. Ты думаешь, что можешь уйти отсюда, оставив все, что есть между нами.

Он выдернул руки из карманов и схватил ее за руки.