В фантастике было очень мало действительно прогностических идей (сейчас их, к сожалению, больше не стало). НФ Г.Альтова, начиная уже с «Подводного озера», отличалась тем, что в ней была чрезвычайно велика доля именно таких идей — идей-изобретений, идей-открытий, в отличие от идей-рацпредложений, весьма в то время популярных.

В рассказе «Богатырская симфония» можно найти прогностическую научно-техническую идею межзвездного возвращаемого корабля-автомата, в рассказе «Полигон «Звездная река» — идею не просто прогностическую, но революционную по сути. В то время Г.С.Альтшуллер уже сформулировал главные приемы, с помощью которых алгоритм изобретений позволял устранять технические противоречия. И естественно, что писатель-фантаст Г.Альтов взял эти приемы на вооружение. В данном конкретном случае речь идет о самом простом и популярном приеме — приеме увеличения.

В качестве объекта, подлежавшего увеличению, в рассказе «Полигон «Звездная река» была избрана мировая постоянная — скорость света. Скорость света неизменна в любой системе отсчета — таков основной принцип частной теории относительности. Ну и что? Увеличим эту скорость! (Таков еще один прием создания фантастических идей — изменить то, что считается неизменным.) «Если свет излучается в очень мощном импульсе, — утверждает герой рассказа, — то скорость пучка может намного превысить стандартные 300 тысяч км/сек».

В рассказах конца 50-х — начала 60-х годов Г.Альтов только нащупывал пути создания принципиально новых прогностических идей, как и путь создания собственного литературного героя. Путь этот был пройден к середине шестидесятых.

Принято считать, что в рассказах Г.Альтова главными персонажами были научно-фантастические идеи, а люди играли роли второго плана и совершенно, в отличие от идей, не запоминались. Принято считать, что Г.Альтов утверждал: главное в фантастике — это идеи, все остальное несущественно.

Мифы живучи, но это всего лишь мифы. Г.Альтов никогда не говорил, что люди в фантастике — ничто, а идеи — все. Он утверждал, что хорошая фантастика немыслима без новых идей, и разве это не так на самом деле? Разве может запомниться персонаж, изрекающий банальности, повторяющий то, что до него уже сотни раз говорили другие, или совершающий все те же, всем известные, подвиги?

«Персонаж не может быть умнее автора, — говорил Генрих Саулович, — и сколько бы автор ни называл своего героя гениальным ученым, достаточно прочитать, что этот «гений» изрекает, и становится понятно, что «новую теорию мироздания» автор вычитал в журнале «Знание — сила»… Новая научно-фантастическая идея — это каркас, без которого невозможно построить здание рассказа. Но один лишь каркас — не дом, жить в нем невозможно. Хороший фантастический рассказ не получится, если у автора нет сверхзадачи, если ему, как личности, нечего сказать читателю. Зачем ты взялся за перо? Чтобы рассказать о замечательной идее? Тогда пиши научно-популярную статью, при чем здесь литература?.. Если реалистическая литература — человековедение, то фантастика — мироведение. Писателю-реалисту достаточно изобразить характер и отразить реальность. Фантаст должен еще и создать свой мир, свою вселенную… И еще в рассказе должна быть масса мелочей, деталей, без которых мир останется неживым, не запомнится. Детали создают ткань рассказа. А настроение рассказу придает стиль. Рассказ может быть грустным, веселым, он может ужасать, заставлять задуматься, может даже изменить жизнь читателя. Но нейтральным, безразличным рассказ не должен быть никогда… Если все это тебе удастся, то и рассказ получится».

Герои рассказов Г.Альтова были личностями, как сам автор: и звездный капитан Зорох, утверждавший, что разбегание галактик — следствие астроинженерной деятельности сверхцивилизаций («Порт Каменных Бурь»), и добрый отшельник Антенна, изобретатель универсального ферромагнитного порошка и лазерного звездолета, о возможности которого впоследствии было написано немало научных статей («Ослик и аксиома»), и Панарин с Витовским, открывшие множественную память («Клиника Сапсан»), и Осоргины, отец с сыном, построившие уникальный корабль, использующий для движения энергию волн цунами («Создан для бури»).

Последним большим НФ-произведением Г.Альтова стала так и не дописанная до конца повесть «Третье тысячелетие» (1974). Повесть эта (а может, это был бы роман — сюжет так и остался очень далеким от завершения) должна была выйти в издательстве «Молодая гвардия», где в шестидесятых и начале семидесятых годов публиковали лучшую в СССР фантастику. Но в 1974 году старую редакцию С.Жемайтиса разогнали, а «новой поросли» научно-беспартийная фантастика Г.Альтова была не нужна. Договор расторгли, повесть осталась недописанной, книга не вышла.

К фантастике Г.Альтов больше, к сожалению, не возвращался — у автора ТРИЗ было более чем достаточно другой работы.

Свою долю критики он, однако, получить успел. Не за то, что идеи у него были «живее» людей, не за то, что для юношества он писал сложнее, нежели иные авторы для умудренных жизненным опытом читателей. Когда был опубликован рассказ «Порт Каменных Бурь», на Г.Альтова со страниц газеты «Известия» обрушился известный в те годы философ, академик В.Францев. Дело в том, что герой рассказа космонавт Зорох, живущий, понятно, при коммунизме, имел дерзость задуматься над тем, какая общественная формация придет коммунизму на смену. Все ведь развивается — значит, и коммунизм не может быть последней точкой в истории человечества. Так что же будет потом?

Ответа Г.Альтов не дал, только вопрос поставил. Но уже и это было по тем временам кощунством. Вообще-то после критической статьи в центральной газете иным авторам вовсе закрывали дорогу в издательства. Альтов, однако, продолжал писать так, как считал нужным. Кстати, он вовсе не считал необходимым для фантастики заниматься социальной критикой и показывать властям, как он говорил, «кукиш в кармане».

— Государственный строй таким образом не изменишь, — говорил он, — а научной фантастике только навредишь. Перепугавшись намеков, начальство вообще прикроет эту область литературы — от греха подальше.

Как в воду глядел…

В Союз советских писателей фантаста Г.Альтова не приняли, хотя принимали, как известно, порой таких слабых авторов… Кто их сейчас помнит?

На заседании президиума СП Азербайджана у Альтова спросили:

— Почему вы все время о будущем пишете? Почему бы вам не поездить по республике, не написать о героях труда нашего, а не будущего времени? Хороший роман получился бы.

— Если такой, какие пишут сидящие здесь авторы, — ответил Альтов, — то лучше не надо. Вы думаете, это — литература?

Естественно, президиум проголосовал «против»…

После 1974 года Г.Альтов написал около десятка небольших фантастических рассказов для газеты «Пионерская правда», где он в течение нескольких лет вел страничку «И тут появился изобретатель». Однако исследовать эту область литературы Г.Альтов продолжал — с иных позиций. Он собрал и систематизировал уже существовавшие НФ-идеи. Проделав работу, аналогичную той, что была сделана уже для систематизации изобретений, Г.Альтов создал «Регистр научно-фантастических идей и ситуаций», куда вошли около 10 тысяч идей (новую фантастическую ситуацию можно, в принципе, приравнять к новой идее, поскольку она выполняет аналогичную функцию в произведении). Все собранные идеи были разделены на 10 классов. Каждый класс содержал идеи, разделенные на подклассы, группы и подгруппы, что позволило впоследствии, пользуясь однородным материалом, сформулировать основные приемы создания новых НФ-идей. На Западе уже в то время существовали достаточно обширные энциклопедии фантастики, однако в этих изданиях не были практически никак отражены идеи русской и советской фантастики, и кроме того, западных систематизаторов не интересовала «тонкая» градация идей, и потому популярные энциклопедии разделяют фантастическую литературу по ее поджанрам, а не по однородности идей и ситуаций. Работа же Г.Альтова, в свою очередь, имела тот (вполне естественный для шестидесятых и даже более поздних годов) недостаток, что в Регистре содержатся в большинстве идеи русской и советской фантастики.