– Ты как хочешь, а я считаю, бабам в космосе делать нечего, – мрачно сказал он Петлову.

– Да я бы и мужиков не всех пускал, – развил его мысль Ванька. – Пахнутия, подлеца, уж точно и близко бы не подпустил, будь моя воля. Ты хоть соображаешь, что он замыслил?

– Понятно что, – вздохнул Басильев, – зашвырнет нас за пределы Солнечной системы, а сам на своей половине астероида полетит к Земле. И зачем, спрашивается, мы продолжаем тормозить эту Христину?

– Не забывай: сто тысяч в сутки, – ответил Петлов. – А за десять суток целый миллион Пахнутий нам отваливает.

– Слушай, Ванька, у тебя же миллиард космобаксов за одни только проданные акции на счетах лежит, а ты за паршивый миллион тормозишь астероид для этого гада, – укоризненно сказал Басильев. – А он тем временем половину нашего богатства откусывает. Ты вообще что-то собираешься предпринять или мы так и улетим после взрыва черт знает куда?

– Обсчитываю, Саня, обсчитываю, – успокоил его Петлов, – но не так быстро, как хотелось бы. Сам понимаешь, дело серьезное. Ведь и Пахнутий соображает, что мы тоже к взрыву готовимся. И тоже меры принимает против наших мер.

– А давай, когда он приготовится к взрыву, отработаем двигателями в другом режиме, чтобы изменить амплитуду вращения астероида. Что он будет делать?

– А ты бы что сделал в таком случае? – усмехнулся Петлов.

– Да я бы, наверное, ничего не стал делать, – пожал плечами Басильев. – Снова пришлось бы все пересчитывать.

– А заранее просчитать такой вариант слабо?

– Нет, не слабо. – Капитан почесал затылок. – Если заранее просчитать алгоритмы изменения вращения, то это дела не меняет. Компьютер сделает подрыв в нужный момент, и мы полетим к чертям, а Пахнутий к Земле. А если мы еще раз успеем поменять амплитуду, компьютер тут же снова сделает поправку. Тогда мы можем один двигатель выключить, а два оставить, и не только амплитуда, но и угол вращения изменится. Что тогда?

– Хочешь узнать, что бы тогда я сделал, находясь на месте Пахнутьева? – Петлов опять усмехнулся. – Да все то же самое. Компьютер за две секунды откорректировал бы время подрыва и очередность зарядов.

– Так это получается, что никак мы ему помешать не можем? – растерялся Басильев.

– Получается так, – констатировал Петлов, – но это не повод впадать в уныние.

– Это повод застрелиться, – грустно резюмировал Басильев. – Из активного ружья.

Через несколько дней приготовления к разделочному взрыву были закончены. Буровики, подхватив свои станки, влезли в «Рассекатель» и отбыли к Земле. В жилом модуле остался Пахнутьев с двумя партнершами. Похоже, он пребывал в полной уверенности, что взрыв пройдет как надо и он на своей половине астероида тоже полетит в направлении Земли. Потому и не запасся никаким кораблем.

Басильев оторвал покрасневшие глаза от монитора, потер их, несколько раз крепко зажмурился и сообщил Петлову:

– Смоделировал я взрыв. Разница в скорости подрыва зарядов за счет их разноса от источника питания составляет двести миллисекунд. Встречная волна термобарического давления путем взаимоналожения дает смещение усилия примерно в четыре градуса по радиану. В общем…

Его напарник, только что вернувшийся из разведки, расстегивал скафандр.

– Брось, не напрягайся, – сказал он. – Миллисекунды тут ничего не значат. Сейчас «Рассекатель» подальше отскочит, и на следующем обороте астероида Пахнутий подорвет заряд.

– Хватит, не собираюсь сидеть и ждать, пока меня отправят за орбиту Урана! – Басильев сорвался с кресла. – Где мой скафандр?

– И что ты собрался предпринять? – поинтересовался Петлов.

– Возьму активное ружье и разнесу все его кабельную разверстку.

– А ты думаешь, зачем он телекамеры всюду понатыкал? – Петлов продолжал выбираться из скафандра. – Тебе сразу промышленную диверсию пришьют, и получишь по полной с конфискацией и возмещением. Тебе это надо?

– Тогда придумай, как задержать взрыв. – Капитан принялся влезать в скафандр в то время, как Петлов из своего скафандра уже выбрался. – Может, какие-то помехи навести? Замкнем компьютер и остановим все это дело. Сколько у нас времени?

– Минут двадцать, – Петлов укладывал свой скафандр в шкаф. – Только компьютер тормозить бесполезно. Пахнутий нашел простое и эффектное решение. Он поставил солнечный датчик. Как только астероид повернется к солнцу нужной стороной, так тут же произойдет инициация термовзрывчатки. Гениальная идея!

– И чему ты радуешься? – в отчаянии закричал Басильев. – Где мой шлем? За двадцать минут я успею к этому датчику. Просто затеню его рукавицей. А ты думай, что делать, у тебя на это целый оборот будет.

И тут раздался раскатистый противный хохот. Это с экрана голографа заливался Пахнутьев. К нему жались две смазливые партнерши и тоже хохотали.

– А у меня два датчика, – ржал брокер. – Только второй ты не найдешь. Я вас, умники, насквозь вижу! Давай, Саня, сюда, маши варежками. Так и улетишь со мной. Я с тебя недорого возьму за доставку на Землю – по миллиончику в день. Кстати, до подрыва осталось пятнадцать минут.

– Ошибаешься, Парамоша, – улыбнулся Петлов. – До подрыва осталось четыре секунды. Три, две, одна…

Голографический Парамон расплылся цветной кляксой. Петлова с Басильевым бросило на стену. Звезды в иллюминаторе шарахнулись в сторону.

– Предупреждать надо, – просипел капитан.

– А я предупредил. И даже отсчет сделал, – не согласился Петлов. – Кстати, что там на дисплеях? О-о, полет нормальный, курс – Земля.

– Жулики! Мошенники! – раздался истошный вопль Пахнутьева. – Засужу! Мерзавцы!

Звуковым фоном шел визг партнерш. Петлов поморщился и убавил звук.

– Вот так-то лучше. А в чем дело, Парамоша? Раздел прошел в штатном режиме, радоваться надо, а не хамить.

Но брокер продолжал орать и грозить карами небесными и земными. Пришлось его отключить. Но еще долго в космическом пространстве раздавались отчаянные крики и ругань Парамона Пахнутьева. Интересно, что непрерывную шестичасовую видеозапись этой ругани потом успешно продавали с маркировкой «Только для взрослых». Она имела большой успех.

– Ванька, ты что сделал? – ахнул Басильев. – Мы же к Земле летим!

– А помнишь нашу единственную скважину? – Петлов довольно ухмыльнулся. – Я ее по примеру Парамона тоже на солнечный датчик зарядил, только сориентировал его в нашу пользу. В нужный момент включился электроподжиг, а то, что следом запалилась пахнутьевская закладка, я не виноват.

– Да-а, – восхищенно выдохнул Басильев, – ты, Ванька, – гений.

Главное, все чисто: на своей половине астероида сколько угодно и когда угодно взрывать можно.

Шесть миллионов тонн ванадия летели к Земле. И так же стремительно рос спрос на акции «Королей ванадия». Акции «Императора ванадия» на бирже не котировались вообще. На возвращение с осколка астероида брокер Пахнутьев истратил все остававшиеся деньги. Дальнейшая судьба его неизвестна и мало кому интересна. На ванадии взлетел, на нем и погорел. Бывает.

Петлов и Басильев стали несусветными богачами. Половинку астероида, точнее, все их акции, купил консорциум «Глобальный проект» за 30 миллиардов космобаксов. И в списке самых богатых людей планеты они были записаны под первым и вторым номером. Первым – Басильев, потому что продал «глобалистам» комбинат. Из-за этого считалось, что у него денег больше. Правда, на Петлова был оформлен «Гленн Супер», но он стоил дешевле космического завода.

Друзья по-прежнему жили на корабле, но каждый на своем. Капитан Басильев в ободранной «Белке», а бывший директор Петлов – в «Гленне». Корабли стояли в сотне метров один от другого на заштатном космодроме «Салка» где-то под Нижним Тагилом, и ежедневно Петлов ходил в гости к Басильеву, а Басильев в гости к Петлову. Тут им не досаждали любопытствующие граждане, профессиональные невесты и репортеры.