Да на сердце смола не кипела!

1858

* * *

Опять знакомые виденья!

Опять, под детский смех и шум,

Прожитый день припомнил ум,

Проснулось чувство отвращенья!

О боже правый! Вот она,

И лжи и подлостей страница,

На каждой букве кровь видна...

Какой позор! Вот эти лица

Ханжей, предателей, льстецов,

Низкопоклонников, рабов,

Рабов расчета и разврата,

Рабов бездушных, ледяных,

Рабов, продать готовых брата,

И друга, и детей родных,

Рабов безделья, скуки праздной,

Страстишек мелких и забот...

II ты, в своей одежде грязной,

Наш бедный труженик-народ,

Несущий крест свой терпеливо,

Ты, за кого красноречиво

Ведем мы спор, добро любя,

Пора ль на свет вести тебя,

И ты мне вспомнился...

Угрюмо,

В печальной доле хлебу рад,

Ты мимо каменных палат

Идешь на труд с тупою думой,

Полуодет, полуобут,

Нуждой безжалостной согнут...

Неужто, молодое племя,

В тебе воскреснет наше время,

Разврат души, разврат ума,

И лень, и мелочность, и тьма?

Нам нет из пропасти исхода...

Влачась и в прахе и в пыли,

О, если б мы сказать могли:

"Вам, дети, счастье и свобода,

Широкий путь, разумный труд..."

Увы! неведом божий суд!

1858

ПЕСНЯ БОБЫЛЯ

Ни кола, ни двора,

Зипун - весь пожиток...

Эх, живи - не тужи,

Умрешь - не убыток!

Богачу-дураку

И с казной не спится;

Бобыль гол как сок6л8

Поет-веселится.

Он идет да поет,

Ветер подпевает;

Сторонись, богачи!

Беднота гуляет!

Рожь стоит по бокам,

Отдает поклоны...

Эх, присвистни, бобыль!

Слушай, лес зеленый!

Уж ты плачь ли, не плачь

Слез никто не видит,

Оробей, загорюй

Курица обидит.

Уж ты сыт ли, не сыт,

В печаль не вдавайся;

Причешись, распахнись,

Шути-улыбайся!

Поживем да умрем,

Будет голь пригрета...

Разумей, кто умен,

Песенка допета!

1858

* * *

Ноет сердце мое от забот и кручин...

Уж и где ж вы, друзья? Отзовись хоть один1

Не на пир вас прошу: до пиров ли пришло!

Дорогое душе отжилось, отцвело,

Только горе живет, только горе растет,

Уж когда ж тебя, горе, погибель вовьмет?..

Безответны друзья... Только ветер шумит,

В поле ветер шумит, гром над лесом гремит,

Ьспыхнет туча огнем, виден путь мой впотьмах,

Путь лежит - извился черным змеем в полях...

Подожди - как зимой соловей запоет,

Вот тогда-то на горе погибель придет...

Между 1858 и 1860

* * *

Средь жизни пошлой, грустной и бесплодной

Одну тебя я всей душой любил,

Одной тебе я в жертву приносил

Сокровища души моей свободной.

В заботах дня, в тиши ночей немых

Передо мной сиял твой образ милый,

Я черпал жизнь в улыбке уст твоих,

В приветном слове черпал силы.

Дитя, дитя! Я думал: я любим...

Нет, я был слеп, я был неосторожен.

И вот теперь осмеян, уничтожен,

Как раб, ненужный прихотям чужим.

О, как я мог так долго ошибаться,

Святое чувство на смех отдавать,

Служить шутом, игрушку заменять,

Так жестоког так глупо унижаться!

Еще обман! Еще один урок!..

Учись, бедняк, терпенью в доле темной!

Тебе ль любить? Иди дорогой скромной

И помни свой печальный уголок.

Не верь словам ненужного участья.

Полюбишь ли, - таи свою любовь,

Души ее, точи по капле кровь

И гордо умирай без радости и счастья!

Метду 1S58 и М60

ФИЛАНТРОП

Втихомолку гостьей дожданной,

Гостьей нежданной да неаваяай

К мужику нужда иодкрлдасв,

Щдкрадася, лривязалдса.

С сумой нищенской оставила,

Снимать шапку всем заставят...

Ах! головушка поклонная!

У тебя ли ночь бессонная,.

Щеки бледные да внилгае,

Да без хлеба дети малые,

На беку даба раскрытая,

Что пустырь - гумно забгаюе!

Пожалел богач голодного,

Бесприютного, холодного,

Не казной помог, так ласкою.

Не советами, так сказкою.

Ты забудь, дескать, и сон и лень,.

Работай-трудись и ночь и день:

За трудом ты не измучишься,

Уму-разуму научишься...

Уж спасибо ж тебе за слово,

Что сказал красно да ласково!

Только в горе да при бедности

Не до сна и не до лености.

Не дари ж ты бедных золотом

Да не бей речьми, как молотом.

Между 1858 и 1861

СТАРЫЙ СЛУГА

Сохнет старик от печали,

Ночи не спит напролет:

Барским добром поклепали,

Вором вся дворня зовет.

Не ждал он горькой невзгоды.

Барину верно служил...

Как его в прежние годы

Старый слуга мой любил!

В курточке красной, бывало,

Весел, завит и румян,

Прыгает, бьет ка,к попало

Резвый барчук в барабан;

Бьет, и кричит, и смеется,

Детскою саблей звенит;

Вдруг к старику повернется:

"Смирно!" - и ножкой стучит.

Ниткой его зануздает,

На спину сядет верхом,

В шутку кнутом погоняет,

Едет по зале кругом.

Рад мой старик - и проворно

На четвереньках ползет.

"Стой!" - и он станет покорно,

Бровью седой не моргнет.

Ручку ль барчук шаловливый,

Ножку ль убьет за игрой,

Вздрогнет слуга боязливый:

"Барин ты мой золотой!"

Шепотом тужит-горюет:

"Недосмотрел я, злодей!"

Барскую ножку целует...

"Бей меня, батюшка, бей!"

Тошно под барской опалой!

Недругов страшен навет!

Пусть бы уж много пропало,

Ложки серебряной нет!

Смотрит старик за овцами,

На ноги лапти надел,

Плечи покрыл лоскутами,

Так ему барин велел.

Плакал бедняк, убивался,

Вслух не винил никого:

Раб своей тени боялся,

Так напугали его.

Господи! горе и голод...

Долго ли чахнуть в тоске?..

Вырвался как-то он в город

И загулял в кабаке.

Пей, бесталанная доля!

Пил он, и пел, и плясал...

Волюшка, милая воля,

Где же твой свет запропал?..

И потащился полями,

Пьяный, в родное село.

Вьюга неслась облаками,

Ветром лицо его жгло,

Снег заметал одежонку,

Сон горемыку клонил...

Лег он, надвинул шапчонку

И середь поля застыл.

1859

* * *

Живая речь, живые звуки,

Зачем вам чужды плоть и кровь?

Я в вас облек бы сердца муки,

Мою печаль, мою любовь.

В груди огонь, в душе смятенье

И подавленной страсти стон,

А ваше мерное теченье

Наводит скуку или сон...

Так, недоступно и незримо,

В нас зреет чувство иногда,

И остается навсегда

Загадкою неразрешимой,

Как мученик, проживший век,

Нам с детства близкий человек.

1859

* * *

Перестань, милый друг, свое сердце пугать.

Что нам завтра сулит - мудрено угадать.

Посмотри: из-за синего полога туч

На зеленый курган брызнул золотом луч"

Колокольчик поник над росистой межой,

Длой краской покрыт василек голубой,

?ироты-повилики румяный цветок

Приласкался к нему и обвил стебелек.

Про талан золотой в поле пахарь поет,

В потемневшем лесу отголосок идет.

В каждой травке - душа, каждый звук - говорит,

В синеве про любовь голос птички звенит...

Только ты все грустишь, слов любви не найдешь,

Громовых облаков в день безоблачный ждешь.

1859

* * *

И дождь и ветер. Ночь темна.

В уснувшем доме тишина.

Никто мне думать не мешает.