— О, да. Выплатил все до пенни.

— Отлично, — Паккард вернулся к гвардейцу. — Значит, Барстилия? Уверен, у принца есть веская причина для такого решения.

— Не могу сказать, сэр.

— Ну что ты, Ораторио, — Паккард похлопал его по плечу. — Твой отец и я старые друзья. Мы с Грегори знаем тебя еще с пеленок. Ты можешь быть с нами откровенным.

— Ну… да, — согласился молодой человек. Он помнил, что разговаривает с людьми, наделившими принца властью. — Чарли только начинает свое правление. Его еще рано оценивать. Похоже, он намерен покончить с коррупцией, и я думаю, это совсем не плохо.

— А леди Кэтрин?

— Полагаю, у него были причины арестовать ее, хотя я и не верил, что такое может произойти. Мои люди очень расстроены по этому поводу.

— Когда государственные вопросы становятся такими запутанными, как сейчас, — сказал Грегори, — я часто спрашиваю себя, а что в этом случае сделал бы старый король? Но, допускаю, ты заешь это лучше, чем кто-либо еще, а, Ораторио?

— Сир?

— Ходят слухи, что ты видел его призрак на крепостном валу прошлой ночью.

— Не только я, — осторожно ответил гвардеец. — Многие из ребят его видели.

— Говорят, он разговаривал с тобой.

— Он передал мне сообщение для Принца Чарли.

— Какое сообщение?

— Конфиденциальное сообщение, сир. Для Принца Чарли.

— Конечно, конечно. А что сказал наш принц, когда получил его?

— У меня не было возможности доставить ему послание. Он был слишком занят.

— Сегодня мы обедаем с принцем, — сказал Паккард. — Мы можем ему все передать.

Это предложение имеет все основания, решил Ораторио. Каждый из братьев короля мог бы занять трон. Или они могли выбрать в правители любого члена семьи. Совершенно очевидно, что они не пытаются захватить власть для себя. Они посадили Чарли на трон, это факт. Ораторио вырос в атмосфере дворцовых интриг, но в данном случае не было оснований подозревать подвох. И все же. Он остановился и повернулся лицом к старикам.

— Я сожалею, — откровенно заявил он, — но это не то послание, которое может быть передано через кого-то третьего.

— В таком случае, оставляем это дело тебе, — сердечно сказал Паккард, убирая руку с плеча рыцаря. — Не смеем тебя больше задерживать, Ораторио. Будем рады тебя видеть, если захочешь нам что-то сообщить.

Он и Грегори замедлили шаги, позволяя молодому человеку отойти на достаточное расстояние, чтобы он не мог слышать, о чем они говорят.

— Не нравится мне все это, — сказал Грегори. — Мы и предположить не могли, что король вернется в виде привидения. Кто знает, что он хочет сказать? Сегодня ночью я сам ходил наверх, чтобы выследить его. Ничего не нашел.

— Учитывая обстоятельства, думаю, никто из нас не желает встретиться с ним снова.

— Но я не хочу, чтобы и Чарли с ним встречался. Он может подорвать его к нам доверие.

— Может быть. А может, он расскажет Чарли свой секрет. Это сильно облегчило бы нам задачу.

— Мы найдем его, — ответил Грегори. — У нас еще есть время. Не так много мест, где он может быть.

* * *

В замке имелась карта погоды. Еще будучи ребенком, Чарли обожал смотреть на нее, и даже сейчас был уверен, что это самая интересная штука в башне магов. Она лежала на большом столе, трехмерная модель Дамаска, Ноиля и прилегающих территорий, с крошечными ручейками и реками, со льдом, который появлялся или таял на вершинах гор в зависимости от времени года, и облаками, плывущими над поверхностью карты, в режиме реального времени отражающими идущие дожди.

Чего не хватало башне магов, так это самих вошебников. Тессалониус еще не нашелся, а Дамаск не мог позволить себе держать даже небольшой штат опытных колдунов. Чарли обнаружил там только подмастерье и двух учениц. Подмастерье наняли через кадровое агентство, молодой человек стремился наработать практический опыт. Обе девушки казались весьма способными, но проходили здесь преддипломную практику всего лишь один семестр.

Джереми, подмастерье, сообщил Чарли плохие новости.

— Дела обстоят неважно, Ваше Высочество.

— Но урожай обещает быть хорошим.

— Это сейчас, сир. У нас еще идут небольшие дожди. И будут продолжаться. Но на сегодняшний день за год выпало всего лишь девять дюймов осадков. Водохранилища пусты на семьдесят процентов. Если и дальше так будет продолжаться, посевы окажутся под угрозой. Что-то мы все-таки вырастим, но этого будет недостаточно.

— Как насчет урожая фруктов?

Джереми опять посмотрел на карту. Маленькие облака, сбившиеся в линию, двигались через стол, распыляя легкий дождик на горы размером со спичечный коробок. Реки, змеившиеся с гор по маленьким канавкам, бежали в Ноиль. Горсточка мелких ручейков, каждый размером не толще волоска, сочилась в Дамаск.

— Предварительные летние прогнозы будут близки к норме. Но позже созревающие плоды высохнут на виноградных лозах и деревьях. Ничто не поможет сохранить их до осени.

Чарли ткнул пальцем в канавку, символизирующую реку Органза, заставив воду огибать препятствие.

— Это всего лишь проекция, верно? У вас есть подтверждающие данные?

— Эви, покажи ему гусениц.

Эвелин, более высокая ученица, принесла картонный диск. Он был покрыт числами, линиями и поделен на разноцветные секторы. По диску ползало несколько полосатых гусениц.

— Существуют различные формулы для предсказания погоды, основанные на числе и толщине полосок на гусеницах.

— Я еще в детстве этим занимался. Это действительно работает?

— О, да, — ответила Эвелин. — Я писала курсовую работу на эту тему. Сейчас, я ее найду. Твизи, она не у тебя?

Девушка помладше, имевшая вид белокурой швабры, выступила вперед и протянула принцу переплетенный отчет. Он был написан четким и красивым почерком на розовых тетрадных листочках, и украшен множеством маленьких сердечек.

— По формулам сейчас не скажешь, насколько тяжелым будет положение, но все они предсказывают дефицит дождя.

— Джереми, ты можешь вызвать дождь?

Подмастерье, перед тем как ответить, отступил назад и встал перед светло-голуым стеклянным экраном.

Чарли заметил, что когда бы маги ни говорили о погоде, они обязательно стояли перед голубым экраном и совершали странные размашистые пассы руками. Принц никогда не спрашивал, зачем они это делают. Он предполагал, что это обязательная часть ритуала по предсказанию погоды.

— Нет, — ответил Джереми уверенно. — Не могу. Ни я, ни Тессалониус, ни кто-либо еще. Погодные системы слишком сложные. В одной грозе больше энергии, чем во всех существующих заклинаниях вместе взятых. И не верьте во все эти разговоры о том, что взмах крыльев бабочки в Ангостуре может вызвать шторм в Иллирии. Великий волшебник Амбергрис думал, что сможет сделать это. Он потратил годы на вычисления, извел кипы бумаги на графики и таблицы, придумал так называемую карту решения для поиска точки притяжения. И вот, когда теоретическая работа была закончена, он отправился в предгорья Аласии, и в определенном месте и в определенное время выпустил одну единственную бабочку. И посмотрел, что произошло.

— И что же произошло? — спросила Твизи.

— Нашествие гусениц, — ответил Чарли. — Потребовалось десять лет, чтобы избавиться от этой напасти. Готов поклясться, садоводы были очень недовольны.

— Не справедливо обвинять гусениц, — сказала Эвелин. — Они всего лишь делали то, что им положено природой. Амбергрис должен был проявить бдительность и не использовать для опыта беременную бабочку.

Чарли подумал, что она слишком любит гусениц.

— Он мог бы использовать бабочку — мальчика.

— У-ф-ф, — разом выдали Эвелин и Твизи. Обе они кинули на принца взгляд, в котором ясно читалось: «Типичная мужская позиция».

— Дело в том, — Джереми попытался вернуться к основному вопросу, — что предсказать погоду очень трудно, а тем более ее контролировать.

— Хорошо, насколько точны ваши прогнозы?