Если мы обратимся к «Деяниям Петра», написанным во II веке, обнаруживаются несколько интересных расхождений в его проповедях. В некотором отношении здесь другая аудитория, так как Петр проповедует уже не некрещенным иудеям Иерусалима (или язычникам, сочувствующим иудаизму, как в доме Корнилия), а язычникам или бывшим язычникам, которые ранее обратились в христианство. Главные темы речей Петра в «Деяниях Петра» обозначены в его первом обращении к христианской общине по прибытии в Рим. Здесь он говорит с людьми, которые были введены в заблуждение, полагая, что Симон Волхв является истинным представителем Бога. Речь Петра предназначена для того, чтобы разуверить их в этой мысли, поскольку, с его точки зрения, Симон, напротив, представитель врага Бога — сатаны.

Петр рассказывает толпам, «зачем Бог послал своего Сына в мир», Сына, который должен был «совершить милосердие или дать средство спасения». В частности, Бог намеревался «устранить всякую несправедливость, всякое неведение и всякое деяние дьявола». Петр признается, что сам он был одержим дьяволом, когда три раза отрекся от своего Бога, и он говорит римлянам, что «сатана-обманщик посылает свои стрелы в вас также [для того], чтобы сбить вас с пути». Но Петр убеждает людей крепко держаться истинной веры, ибо каждый, кого дьявол отвращает от веры, «есть дитя погибели во веки веков». Поэтому его слушатели должны покаяться, отказаться от своей привязанности к слуге зла (Симону Волхву) и вернуться к истинной вере в Иисуса Христа («Деяния Петра», 7).

Отчасти эта проповедь интересна тем, что в ней такое неглубокое содержание. Все сводится к тому, что замысел сатаны состоит в уничтожении веры; для этого он использует Симона, а люди должны отвернуться от сатаны (и Симона) и обратиться к Богу. Однако не очень ясно, что в сущности это может означать — прекратить следовать за Симоном. То есть нет никакого указания на теологические или практические различия между пониманием веры у Петра и Симона.

По сути дела, то же самое повторяется в уже известном нам эпизоде с оживлением рыбы. Толпа хочет знать, кто истинный слуга Бога — Симон (маг) или Петр, и поэтому люди говорят: «Покажи нам другое чудо, чтобы мы могли поверить в тебя как слугу живого Бога, ибо Симон также сделал много чудес в нашем присутствии, и поэтому мы последовали за ним» («Деяния Петра», 12). Петр отвечает: «Если вы увидите, что эта рыба плавает в воде живая, вы сможете поверить в того, кого я проповедую?» Люди отвечают, что воистину поверят. Он совершает чудо, и люди решают последовать за ним, и они «уверовали в Господа». Во что именно они уверовали, не разъясняется.

И это верно фактически для всего текста. Можно было бы ожидать, что, поскольку Симон Волхв считался отцом гностической религии, Петр обрушится на гностическую систему и покажет, что его собственная теологическая система верований превосходит ее. Но ничего подобного в тексте нет. Вместо этого подчеркивается, что Симон находится не на той стороне в противоборстве между сатаной и Богом, Петр же — на правильной стороне, и люди должны равняться на Петра, или же они заплатят вечными муками. Чудеса, которые совершает Петр и которые всегда превосходят довольно жалкие попытки Симона Волхва, показывают, что в действительности прав Петр и люди должны покаяться.

Однако в «Деяниях Петра» есть один аспект проповеди Петра, который действительно содержит некоторое реальное содержание. Это содержание не такого рода, которое все находят в его провозвестиях в новозаветных Деяниях апостолов. С другой стороны, оно согласуется с провозвестием других евангелистов в апокрифических «Деяниях апостолов». Это — благая весть аскетизма, объяснение того, что быть истинным последователем Христа значит признавать необходимость воздерживаться от всех телесных удовольствий, особенно сексуальных.

Как мы увидим позже, это становится заметной темой и в выступлениях апостола Павла, где она проступает более явственно, чем у Петра. Еще более ярко она выражена в работах, связанных с другими апостолами, например с Фомой и Титом.

В «Деяниях Петра» именно этот специфический аспект его провозвестия приводит к мученической смерти Петра. Рассказывается, что у префекта Рима, человека по имени Агриппа, были четыре любовницы: Агриппина, Никария, Евфемия и Дорида. Они слышат проповедь Петра о необходимости соблюдать целомудрие перед Богом, и в результате «они согласились между собой воздержаться от сожительства с Агриппой». Агриппа все понял: «Тот христианин [Петр] научил вас не сожительствовать со мной. Говорю вам, я уничтожу вас и сожгу его живьем» («Деяния Петра», 33).

Дальше положение еще более обостряется. У римского императора был друг по имени Альбин, чья жена, Ксантиппа, слышит, что проповедует Петр, и решает воздержаться от сексуальной жизни со своим мужем. В это же время «множество других женщин восхитились проповедью целомудрия и отделения от своих мужей, и мужчины также перестали спать со своими женами, потому что они возжелали служить Богу в целомудрии и чистоте». С гордой скромностью автор описывает последствия: «И было большое волнение в Риме».

Рассказ о том, что Петр проповедовал воздержание, может показаться чем-то новым читателям Нового Завета, где ничего подобного не встречается. Но в действительности это была распространенная тема во всех писаниях о Петре, созданных во II–III веках. В одном из любопытных эпизодов (предположительно из жизни Петра), содержащихся в коптской рукописи, обнаруженной в 1896 году, мы имеем фрагментарное описание отношений Петра и его собственной дочери, которую он намеревается сохранить девственницей на всю жизнь. Согласно тексту, известному как «Деяние Петра», к нему собралась большая толпа. Люди привели с собой своих больных, чтобы он исцелил их. Но кто-то в толпе выразил сомнение, что Петр может исцелять толпы, если у его собственной девственной дочери полностью парализована одна сторона тела и она лежит беспомощная в углу комнаты. Почему, хотелось бы знать, Петр пренебрегает своей собственной плотью и кровью?

Петр отвечает, что он, конечно, имеет силу от Бога исцелить девочку, если пожелает этого. В порядке доказательства, он приказывает, чтобы она встала и подошла к нему. Она делает это, и толпа радуется. Но затем Петр приказывает ей вернуться на место, снова стать беспомощной, и она повинуется. Толпа сбита с толку и расстроена, но Петр объясняет людям, что когда девочка родилась, он получил видение от Бога, предупреждающее, что его дочь «повредит многим душам, если ее тело выздоровеет». И по мере того как она подрастала, пророчество сбывалось. Далее текст фрагментарен, но понятно, что когда девочке исполнилось десять лет, она уже стала настоящей красавицей. И ее украл один богатый мужчина по имени Птолемей, который увидел ее купающейся (возможно, публично) со своей матерью. Мы не уверены в том, что тогда произошло, поскольку две страницы рукописи «Деяния Петра» отсутствуют как раз в данном месте. Но в конце истории Птолемей вернул девочку на порог дома Петра, парализованную с головы до пят. Очевидно, Бог поразил девочку, чтобы воспрепятствовать ей быть причиной сексуального падения Птолемея (и возможно, других), который в конечном счете раскаялся в своих греховных желаниях, стал последователем Христа и умер к вечной жизни.

Другими словами, девочка подрастала слишком соблазнительной, чтобы ей могло быть позволено оставаться здоровой, и поэтому Бог пожелал, чтобы она оказалась постоянно парализованной. Вряд ли это может сойти за благородный комментарий ко взгляду автора на женщин, но данная история вполне сопоставима с тем, что можно найти в других текстах, имеющих отношение к Петру. Например, в тексте, приписываемом апостолу Титу (спутник Павла, согласно Новому Завету), в тексте, который был подделан где-то в IV веке, мы читаем о другом примере того, как Петр «исцелил» молодую девушку. В данном случае это была не его собственная дочь, а дочь крестьянина, который привел ее, совершенно здоровую, к Петру, прося его помолиться за ее здоровье. Петр попросил, чтобы Бог сделал то, что хорошо для ее души, и девушка упала замертво. Автор текста считает, что совершилось великое дело: «О, достойно награды и вечно богоугодно избегать бесстыдства плоти и искоренять гордыню крови!» Отец девушки, понятно, несколько менее доволен. К ужасу рассказчика и Петра в этой истории, он умоляет Петра воскресить девушку из мертвых. Тот подчиняется, а через несколько дней этот человек совращает девушку и убегает с нею, после чего его больше никогда не видели. На этом автор заканчивает историю. Мораль, очевидно, состояла в следующем: лучше сама смерть, чем греховная жизнь во плоти.