* * *

Мо перепугал всех зелёных, когда прямо с неба грохнулся на вершину горы, оставляя за собой горящий шлейф раскалённого воздуха. Хабэлуана жёсткое приземление Мо напугало не меньше, чем зелёных, но увидев, как из расплавленной жижи возник рыжий кот, он обрадовался и бросился к нему.

— Мо! — только и сказал он, теребя пахнущую горелым рыжую шерсть и пряча в неё своё лицо. Мо, проведя лапой по спине мальчика, быстро подошёл к кокону и накинул на него свою сеть. Хабэлуан, наблюдающий все со стороны, увидел, как Мо расплылся и начал обволакивать кокон новым слоем.

— И что теперь? — не понял Хабэлуан.

— Нужно ждать, — сказал Грохо Мом, а Хабэлуану показалось, что в последнее время слово «ждать» ему приходиться слышать чаще, чем бы хотелось.

В это время внизу, у подножия горы, пришедшие в себя Палдор и Полиния, растерянно рассказывали о появлении в их таборе Монсдорфа и пропаже Онти и Хабэлуана. Полиния никак не могла успокоиться и, придя в себя, беспрерывно плакала, а Палдор чувствуя себя беспомощным перед обстоятельствами, совсем растерялся и потерял голову.

Когда Мо грохнулся на вершине горы, звук его приземления и пылающий след в небе были хорошо различимы внизу, и Кристлин, вместе с Миралин и Орвиком, отправились посмотреть, что там случилось, а Занзир с артистами остался внизу, чтобы каким-нибудь способом утешить родителей Онти.

Увидев незнакомых людей, Хабэлуан напыжился, не зная, что от них ожидать, но Миралин сразу его успокоила, спросив:

— Ты Хабэлуан?

Он кивнул головой, и Миралин продолжила:

— Там, внизу, твои родители пришли в себя и беспокоятся о тебе и сестре, — она посмотрела него и спросила: — А где Онти?

— Она там, — Хабэлуан показал на кокон.

— Грохо Мом, а ты что здесь делаешь? — спросил Кристлин. — И кто эти зелёные человечки?

— Они мои… — замялся Грохо Мом и Хабэлуан ему помог: — Родственники.

— Подождите вы со своими родственниками, — прервала их Миралин и повернулась к Хабэлуану: — Ты сказал, что она здесь?

Она подошла к кокону, возле которого настороженно остановился Орвик, и внимательно его осмотрела. Внутри, в полупрозрачной массе было какое-то движение, что неприятно поразило Миралин.

— А что она здесь делает? — повернулась она к Хабэлуану.

— Её лечит Мо, — сообщил Ментор, отделяясь от зелёной массы родственников.

— Та-а-ак! — открыла рот Миралин. — Чем дальше, тем запутанней. И кто такой этот Мо? — уставилась она на всех.

— Мо это кот, — сообщил Хабэлуан.

— И кот лечит? — скептически спросила Миралин, подозрительно глядя на зелень и Хабэлуана.

— Он большой кот, — объяснил Хабэлуан, но для Миралин это был не аргумент. Интересный разговор мог бы продолжаться ещё некоторое время, если бы кокон неожиданно не распался на несколько частей.

Удивились, собственно, Миралин да Кристлин, остальные, увидев Мо и лежащую на дереве Онти, с радостным криком бросились к ним. Зелёные тут же окружили дерево с Онти плотным кольцом и затянули песню:

«Слава, слава милый кот, вот, вот, вот,

Онти милая живёт, йот, йот, йот,

С нами милые друзья, и я, и я, и я,

Наша милая семья, моя, моя, моя».

От их «милых» песен Миралин закрыла уши и громко крикнула:

— Перестаньте сейчас же, вы что не видите, что она голая?

Она сняла с себя накидку и прикрыла спящую Онти. Хабэлуан тут же положил Онти на Мо, прикрыв вдобавок своей курткой.

— Пойдём вниз, а то ваши родители места себе не находят, — предложила Миралин и тут увидела ещё одного персонажа:

— А это кто?

— Это тот, кто спас Онти, — сообщил Мо, оглянувшись на Рохо.

— Так вы ещё и разговариваете? — удивилась Миралин и внимательно посмотрела на Мо.

* * *

Тёмный стоял на носу «Зверобоя», положив левое копыто на борт, а правым подпирал грустную лошадиную физиономию. Он с удовольствием смотрел вниз на расстилающееся зелёное великолепие лесов и лугов, кое-где отмеченное цветными точками городов и посёлков, и думал о том, что в его родной туманности, дожидаться таких планет придётся ещё долго. «Может слепить себе по-тихому парочку похожих», — размечтался Тёмный, тут же понимая, что скрыть такое не удастся, и как бы ему не пришлось занять место рядом с Блуждающим Нефом.

Когда его по сходням подняли на корабль, он с интересом рассматривал конструкцию судна, удивляясь изобретательностью аборигенов, умудрившихся задаром тырить энергию станции репликации. Молодой человек, именуемый Аделем, имеющий небольшой опыт общения с животными, заворожено гладил Тёмного по шее и теребил чёлку на лбу. Тёмный ему не мешал, наслаждаясь его восторгом и испытывая удовольствие не меньше Аделя.

— Что ты его гладишь, — усмехнулся тогда стоящий у трапа Анапис и добавил, — скоро он пойдёт на мясо.

Тёмный прочитал в голове у Анаписа, что означает «на мясо» и не удивился — примитивные не умеют пользоваться свободной энергией. И тут же прочитал энергичную мысль юноши, которая посылала Анаписа в интересное место. «Нужно запомнить», — подумал Тёмный, и забросил словосочетание Адела в ближайшие глифомы.

Анапис подошёл, похлопал Тёмного по спине, и произнёс, глядя на Адела:

— Что, лошадка, как ты думаешь, какая из тебя выйдет колбаса?

— Никакая, — ответил Тёмный, и был прав — на вкус он трава травой, к тому же его расчленённые куски плоти тут же стремятся друг к другу, что, несомненно, представляло опасность. О чем можно говорить, если бифштекс, съеденный на обед, рвётся наружу, не зная никаких преград.

— Я тоже думаю, никакая, — согласился Анапис, и запоздало спросил: — Ты что, говоришь? — остро понимая, что пища говорить не может.

— Немного, — успокоил его Тёмный. Анапис оглянулся, не слышат ли его остальные и шёпотом спросил:

— Ты, правда, говоришь?

— Говорю, — ответил Тёмный, и, глядя честными глазами, добавил: — Только ты никому не рассказывай.

Анапис, озабоченно ощупал свою обгорелую голову и подумал: «Может обратиться к доктору?» — и скрылся в каюте, где тут же завалился спать.

Весть о том, что лошадь разговаривает, не осталась незамеченной и быстро разнеслась по судну. Матросы всё время норовили найти какое-нибудь дело возле Тёмного, который с интересом заглядывал им в головы, брал понравившееся и отправлял в свои глифомы.

Когда толстый боцман Даринт, разгоняя матросов, протиснулся мимо Тёмного, тот остановил его и сказал:

— У тебя песок в печени.