Я подняла Даниэлу с кровати, поставила ее вертикально и стала хлопать по щекам, лихорадочно пытаясь вспомнить, сколько же в пузырьке оставалось лекарства, в какое время она его выпила и что теперь делать. Что же делать, Господи, что делать?

Даниэла вяло зашевелилась и издала слабый звук, похожий на стон. Я подхватила ее на руки и понесла в ванную, продолжая что есть мочи звать Пегги. Где-то открывались двери, из коридора доносился топот бегущих ног, но это я сознавала лишь смутно. Голова Даниэлы лежала на моем плече и болталась из стороны в сторону. В ванную влетел Йен Лиалл, за ним по пятам – Пегги.

– Какого черта…

– Она выпила все лекарство! Пегги, принесите соль! Быстрее!

Пегги бросила лишь один взгляд на вялую Даниэлу и побежала в кухню. Йен Лиалл встал рядом со мной на колени и попытался приподнять веки Даниэлы. Я была в отчаянии.

– Надо сделать так, чтобы ее вырвало!

У Даниэлы затрепетали веки, она открыла глаза, взгляд был застывшим и ошеломленным. Тут в крошечную ванную втиснулась Пегги с пакетом соли. Йен налил воду в стакан, потом я держала Даниэлу, а он вливал ей в горло раствор соли. Она стала упираться, пыталась отвернуться, ему пришлось крепко держать ее голову, вода проливалась на ее ночную рубашку и на мои руки. Через несколько секунд я почувствовала, как ее желудок стал сокращаться, и ее вырвало. Маленькое тело Даниэлы содрогалось, по щекам текли слезы. Лицо Йена было пепельно-серым.

– Пегги, – сказал он, – сходите за ее матерью.

Пегги молча передала мне полотенце и сделала, что ей было сказано. Я сидела с Даниэлой на кафельном полу, укачивала ее и обтирала ее лицо полотенцем. Она слабыми ручонками обвивала мою шею.

– Мне не нравится, когда меня рвет.

Я мягко покачала ее.

– Дорогая, нам это тоже не нравится, но нам нужно было освободить тебя от лекарства, которое ты выпила, и если бы мы не сделали так, чтобы тебя вырвало, то тебе было бы очень-очень плохо.

Даниэла заворочалась у меня в руках.

– Я его не пила. Я не пила лекарство.

Йен попытался забрать у меня Даниэлу, но она теснее прижалась ко мне и крепче обхватила мою шею.

– Я хочу остаться с мисс Мэттьюз.

Я встала и вынесла Даниэлу из ванной в ее комнату. Пустой пузырек от лекарства стоял на прежнем месте.

– Я его не пила, честное слово, не пила.

Я поцеловала Даниэлу в лоб. Было не время устраивать перекрестный допрос.

– Дорогая, давай-ка я уложу тебя в постельку.

В коридоре послышались быстрые шаги, в комнату влетели Хелена и Джон Ван де Ноде.

– Дэнни, что случилось? Дорогая, ты в порядке?

Даниэла неуверенно улыбнулась, мать взяла ее на руки.

– Дорогая, тебе было плохо, теперь тебе лучше? Хочешь выпить воды?

Даниэла вспомнила соленую воду и содрогнулась.

– Это было ужасно.

– Попей немножко, и тебе сразу станет лучше.

Йен сполоснул стакан и до половины наполнил его водой из-под крана. Пегги тем временем принялась убирать в ванной. Йен отрывисто спросил:

– Как к ней попало лекарство?

– Я не знаю. Она не могла… – пролепетала я.

– Но она смогла! – отрезал Йен с мрачным видом.

– Что еще за лекарство? – спросил Джон Ван де Ноде.

– Лекарство, которое она принимает на ночь, чтобы лучше спать. Сегодня вечером я дала ей одну ложку, а остальное убрала. Но когда я позже вошла в спальню, пузырек стоял здесь.

– О Господи! – ахнула Хелена Ван де Ноде. – Она так много выпила…

Джон Ван де Ноде был ошеломлен. Он спросил меня:

– Но как? Люси, а вы точно не оставляли здесь лекарство?

– Нет, конечно, – ответила я. – Лекарство хранится в аптечке в ванной, туда я его и убрала.

– Даниэла не могла бы его достать.

Джон Ван де Ноде посмотрел на аптечку, которая висела в ванной на стене довольно высоко.

– Значит, как-то добралась. Если бы я проявила небрежность и оставила пузырек в спальне, я бы так вам и сказала. Честное слово, я бы сказала. Но я его не оставляла, я убрала его обратно в аптечку.

– Вы точно это помните? – спросил Джон Ван де Ноде.

– Ну разумеется.

Хелена Ван де Ноде устало сказала:

– Давайте оставим эти расспросы до утра. Я останусь здесь и буду играть с Дэнни в карты, чтобы она не заснула. Спокойной всем ночи, Йен, идите спать. И вы, Люси, тоже.

– Люси, как вы могли? – воскликнула Пегги с упреком. От переживаний ее голос дрожал. – Как вы могли?

– Пегги, но я не оставляла здесь лекарство! Я убрала его на место, в аптечку. Я знаю, что я это сделала.

Пегги отвела взгляд.

– Ох, Люси…

Похоже, она мне не верила. Она тяжелой походкой вышла из спальни в коридор. А я поплелась в свою комнату и села на кровать. У меня начиналась реакция на произошедшее, я вдруг почувствовала озноб, и меня стала колотить дрожь. Если бы я не вошла к Даниэле тогда, когда вошла… Но я же пришла, и с Даниэлой теперь все в порядке. Я закрыла глаза и попыталась уснуть.

Утром за завтраком Йен спросил:

– Вы уже видели Даниэлу?

– Я к ней заглядывала, но она еще спала.

– А разве вам не следовало ее разбудить? – небрежно поинтересовалась Леония.

– Она спала совершенно нормальным сном. И поскольку за ночь она вымоталась, я не стала ее беспокоить.

Леония вдруг продемонстрировала нетипичное для нее великодушие.

– На вашем месте я бы не слишком себя винила, – сказала она. – Вы же не могли знать, что глупый ребенок выпьет лекарство. В конце концов, оставлять бутылочку с лекарством на столике возле кровати вполне обычное дело.

Меня это разозлило.

– Даниэла не глупый ребенок. И я не оставляла лекарство на столике возле кровати.

– Правда? – Леония подняла брови, и на ее губах заиграла ехидная полуулыбка. – Как странно…

– Ничего странного, это просто правда.

– Но тогда как она достала лекарство?

– Не знаю. Но когда Даниэла проснется, она, без сомнения, нам расскажет. Передайте мне, пожалуйста, тост.