Благодаря своему географическому положению Палестина и Сирия стали зоной взаимодействия крупнейших цивилизаций Месопотамии и Египта. Культура ханаанцев[1], населявших данную территорию во втором тысячелетии до н. э., в полной мере отражает это взаимодействие, хотя так и не достигла уровня развития своих великолепных соседей. Вместе с тем нельзя забывать, что ханаанцы навсегда вошли в человеческую культуру благодаря изобретению алфавита. Ограничение рамок настоящей работы вторым тысячелетием до н. э. определяется тем, что этот период был временем становления и расцвета ханаанской цивилизации.

Первые сведения о ханаанцах были обнаружены в ходе археологических раскопок в Палестине и затем существенно расширены благодаря изучению табличек из Эль-Амарны, содержавших политическую переписку ее вождей. Все эти материалы стали предметом фундаментальной работы старейшины палестинских археологов Р. Х. Винсента «Ханаанеяне в свете последних исследований», напечатанной на французском языке в 1907 году, в которой была раскрыта одна из ярких страниц истории человечества.

После появления данной работы наши знания о ханаанцах увеличились во много раз благодаря археологическим раскопкам в Сирии и Палестине, исследованию различных памятников культуры. Грандиозные открытия, сделанные в королевских гробницах в Библосе, в храмах и дворцах в Мегиддо и Бет-Шане и особенно в храме Ваала, дворцах и домах города Рас-Шамры дали огромный научный материал, о котором будет рассказано ниже.

Менее впечатляющими, но не менее значительными являются предметы из других поселений, они дают необходимый материал для сравнительных исследований, дополняя открытия, полученные в ходе изучения большого количества литературных источников и административных документов из Рас-Шамры. Возможно, что новые материалы, сейчас еще не известные исследователям, приведут к пересмотру современных представлений о происхождении ханаанцев.

Ханаанитские литературные памятники и документы из Рас-Шамры содержат более обширную информацию, чем те обобщенные выводы, которые можно найти во многих книгах по ветхозаветной истории. Настоящее исследование вызвано необходимостью собрать и проанализировать всю информацию, которая накопилась за последнее время.

Мы верим, что, несмотря на ограниченный объем, данная работа дает достаточно полное представление о масштабе и значении приводимых нами революционных по своему значению материалов, и надеемся, что читатель благосклонно примет выводы и обобщения, к которым мы пришли в подготовленных нами «Законах Ханаана».

В данной работе мы придерживаемся упрощенного написания, без ударений и диакритических знаков, обычно используемых при транслитерации семитских слов.

Воспользуемся теперь возможностью, чтобы отдать дань уважения новаторской работе Чарльза Виролло, главного редактора во всех значениях этого слова, и его преемнику Рене Дюссо. Если мы и не приняли всех их замечаний, то в полной мере воспользовались их чутьем и живым опытом.

Отметим также самоотверженную работу профессора С. Х. Гордона, который перевел основной корпус текстов и снабдил нас превосходным грамматическим справочником. Мы также воспользовались недавними переводами и специальными комментариями в трудах профессора Г. Р. Драйвера («Ханаанитские мифы и легенды», 1956) и профессора Дж. Айстлейтнера («Мифологические и культовые тексты из Рас-Шамры», 1959, и «Словарь угаритского языка», 1963).

Приносим свою благодарность профессору О. Эйсфельду (Галле, Германия), который возглавил исследования после смерти профессора Дж. Айстлейтнера в 1960 году, великодушно приславшего нам в подарок книгу. Выражаем свою признательность профессору О. Эйсфельду и за его превосходные и конструктивные исследования недавно обнаруженных административных текстов из дворца в Рас-Шамре и за серию исследований, посвященных религии Ханаана.

В ходе подготовки настоящей работы меня поддерживали и воодушевляли многие знакомые, например знаменитый археолог, раскопавший Рас-Шамру, профессор С. Ф. А. Шеффер, которому мы бесконечно благодарны не только за его методические и успешные полевые работы, но также за его обильные и постоянные советы и предоставленную нам «Сравнительную стратиграфию и хронологию Восточной Азии», а также за любезное предоставление материалов из Рас-Шамры для иллюстративного ряда книги.

Мне хотелось бы также поблагодарить и тех, с кем мне довелось встречаться во время раскопок в Палестине, Сирии и Ливане: Р. П. Роланда Де Во, главу французской археологической школы, и доктора Юсуфа Саада, директора Палестинского археологического музея в Иерусалиме, эмира Мориса Хебаба, директора Национального музея в Бейруте, и его помощника мистера Роджера Саида, а также Фейсала Сейрафи, директора Музея древностей в Алеппо, щедро предоставивших мне материал для иллюстраций и помогавших в моих исследованиях, а также сделавших мое пребывание на Ближнем Востоке не только полезным, но и приятным.

При подготовке рукописи существенную помощь мне оказал мой подающий надежду молодой коллега Уильям Джонсон, преподаватель факультета еврейских и семитских языков Абердинского университета. Проницательно и внимательно он прочитал рукопись и составил указатель. Вернувшись из Рас-Шамры, мистер Джонсон произвел сверку текста вместе с моей женой, за что я безмерно благодарен.

Безмерно признателен помощи Х. А. Шелли, подготовившего карты, а также М. Л. Роу из Кембриджа и мистеру М. Спинку из издательства «Теймс и Хадсон» за подготовку рисунков с учетом всех моих замечаний. Что же касается остальных рисунков и планов, то я должен отдать должное профессиональным навыкам моего друга мистера Джеймса Л. Сомервиля из Абердена. Его заинтересованность, а также терпеливое и тщательное обсуждение деталей работы оказались воистину бесценными.

И наконец, приношу свою благодарность доктору Глинну Даниэлу и всей редакции «Теймс и Хадсон» за проявленное ими терпение при тех задержках, которые были вызваны подбором иллюстраций, и за их умелое руководство в тех деталях, которые сопровождали подготовку рукописи.

Чаще всего о ханаанцах узнают из Ветхого Завета. Там говорится, что они составляли большую часть населения Палестины, поглощенной Израилем, стремившимся занять «страну с молочными реками и кисельными берегами». Ветхозаветные пророки, проповедники и переписчики Ветхого Завета с негодованием говорят об «отвратительных ханаанейцах». Их ярость вызвана тем, что многие евреи поклонялись ханаанским божествам плодородия Ваалу и Аштарот, с культом которых было неразрывно связано представление о неукоснительном следовании естественным проявлениям природы, то есть о сексуальной свободе.

В настоящей работе мы будем опираться на материалы и документальные свидетельства, полученные в результате многочисленных археологических раскопок. Они дают подробную и наиболее объективную картину культуры и быта жителей Древнего Ханаана.

Название «Ханаан» происходит от семитского слова «кинахна», которым жители Месопотамии во втором тысячелетии до нашей эры обозначали часть сирийского побережья Средиземного моря от залива Александретта (современный Искендерун) до мыса Кармель. Отсюда они получали высоко ценившуюся ими пурпурную краску (кинахху), которую там производили из раковин, добытых в прибрежных водах.

Более узкое и, соответственно, более специфическое употребление названия Ханаан встречается в Ветхом Завете. Иисус Навин называет землей Ханаанской окрестности Сидона (Нав., 13: 4), пророк Исаия – окрестности Тира (Ис., 23: 11). В Книге Судей говорится о царях Ханаанских, которые сражались около вод Мегиддонских на западе великой центральной равнины Палестины (Суд., 5: 19).