В течение следующих месяцев Раймонд VII Тулузский отвоевывал одно за другим свои владения в Лангедоке; войска Амори де Монфора тщетно старались ему в этом воспрепятствовать и неизменно терпели поражение. Многие города Лангедока сразу после смерти Симона IV де Монфора отступились от его преемника. Памье, Фуа, Ломбер и даже Альби перешли на сторону Раймонда Младшего. Сын графа де Комменжа занял несколько крепостей, и Раймонд-Роже де Фуа намеревался последовать его примеру. Амори метался из края в край владений, перешедших к нему от отца, но ничего у него не получалось, он не мог их спасти; его судно дало течь во многих местах. Пока Амори возвращал себе Альби или еще какой-нибудь город, его противник, Раймонд Младший, прибирал к рукам тот или иной город на другом конце Лангедока, или же отец последнего, Раймонд Старый, строил козни в Руссильоне, стараясь привлечь новых сторонников.

В январе 1219 года Амори начал осаду Марманта; граф де Фуа воспользовался этим, чтобы дерзко проникнуть в Лораге. Он закрепился со своими рыцарями на небольшом расстоянии от Тулузы, в Базьеже, где к нему вскоре присоединился Раймонд Младший, возглавивший как собственное конное войско, так и пешее тулузское ополчение. Сеньоры из северной Франции, превратившие Лораге, где занимались набегами и грабежами, в свой охотничий заповедник, не стали сидеть сложа руки перед такой угрозой. Братья Фуко и Жан де Берзи, которым Амори поручил охранять Каркассон и Лораге, а также Алан де Руси и некоторые другие рыцари-крестоносцы решили изгнать окситанцев из отвоеванных земель.

Но последние ждали их твердо и спокойно. Когда крестоносцы приблизились, они вышли из Базьежа и встали на берегах Эра, ища сражения в чистом поле. В отличие от битвы при Мюре, теперь, в начале 1219 года, и удача, и умение были на стороне Тулузы, Комменжа и Фуа. Окситанская легкая кавалерия окружила крестоносцев, тяжелая кавалерия вломилась в их ряды, а тулузское ополчение довершило дело, устроив резню. Французы были разбиты наголову. Жан и Фуко де Берзи попали в плен, и их под надежной охраной отправили в Тулузу.

Это поражение заставило старшего сына Симона де Монфора обратиться за помощью к сыну короля Франции, принцу Луи (будущему Людовику VIII Льву, сыну Филиппа Августа и Элизабет де Эно; он родился в 1187 году, и править ему предстояло всего лишь три года, с 1223 по 1226 г.).

Папа Гонорий III снова взялся призывать к крестовому походу, и не без успеха: вскоре принц взял крест, намереваясь сражаться с тулузскими еретиками, и в июне 1219 года обрушился на Лангедок с десятью тысячами лучников, шестью тысячами рыцарей и тридцатью графами, а за ними следовали десятка два епископов и целая толпа монахов, каноников и молодых монашков, числом «не менее пяти тысяч», как сказано в «Песни о крестовом походе», и все они читали латинские молитвы, проповедовали и наставляли. Тулузские консулы, со своей стороны, разослали гонцов по всему краю, сзывая гасконских сеньоров, и те без промедления явились на помощь графу Раймонду VII.

Тем временем французский принц Луи продвигался вперед; его огромная армия соединилась с войсками Амори де Монфора у города Марманда, осаду которого тот возобновил. И снова эти страшные дни весны 1219 года, как сообщает нам «Песнь о крестовом походе», были заполнены «стрельбой из лука, преследованием врага и кровавыми схватками». По всему городу работали плотники, которым помогали горожане, теперь готовые вступить в битву с французским принцем. Но Луи после нескольких дней боев сумел завладеть городом, несмотря на то что жители стойко его защищали. После этого он хладнокровно позволил своим войскам истребить большую часть населения. «Песнь о крестовом походе» описывает эти события так:

Обагрив кровью Марманд, теперь большая и грозная армия двинулась в июне 1219 года к Тулузе под предводительством сына французского короля. Будущий Людовик VIII, за которым следовал его знаменосец, шел по полям и дорогам, увлекая за собой «неисчислимую свору» французов, фламандцев, анжуйцев, нормандцев, немцев, баварцев и многих других, армию «убийц» (ПКП, 213), отягощенную повозками, мулами, палатками, мешками, битком набитыми золотом, — армию, численность которой наш анонимный автор оценил в «тринадцать сотен тысяч человек» (число, совершенно очевидно, преувеличенное), а за ней следовали «пять тысяч пастырей святых» — прелатов, епископов, аббатов, каноников и монахов, ибо, как осмотрительно говорили прелаты, «меч должен предшествовать кресту».

Увидев, какое огромное войско приближается к стенам их города, тулузцы испугались, и их консулы — в наши дни написали бы «муниципальные советники» — без промедления разослали во все стороны быстрых гонцов:

В ожидании вражеского наступления граф Раймонд VII заперся в городе. Он побуждал свой народ идти в бой, велел выставить в базилике Сен-Сернен мощи святого епископа Экзюпера, покровителя Тулузы, и созвал своих баронов на совет. Главный его советник, Пельфор де Рабастан, считавшийся хорошим оратором, встал и обратился с речью к собравшимся: