Джобс надорвал белый полиэтиленовый пакет, подвинул его к себе коленом и спросил тоном человека, уже знающего ответ:
– Хотите увидеть классную штуку? – Извлеченный из пакета предмет напоминал настольный календарь. Обтянутый коричневым фетром футляр раскрылся, и все увидели макет компьютера. Одну половину занимал экран, другую клавиатура, как у пишущей машинки. – Это моя мечта, – сказал Джобс. – То, что мы будем производить в середине или в конце восьмидесятых. – Мы не добьемся такого в Mac One или в Mac Two, но это будет Mac Three. Кульминация всей линейки Mac.
Деби Коулман, финансового директора подразделения, больше интересовало прошлое, а не будущее, и она, подобно ребенку, желающему услышать перед сном знакомую сказку, спросила Джобса, как ему удалось заткнуть рот основателю Osborne Computers, чьи портативные компьютеры продавались гораздо лучше, чем продукция Apple.
– Расскажи, как ты срезал Адама Осборна, – попросила она.
Вздохнув и пожав плечами, Джобс сделал паузу, подогревая любопытство слушателей.
– Адам Осборн всегда критиковал Apple. Он все время высмеивал проект Lisa, спрашивал, когда мы начнем отгружать компьютеры, потом переключился на Mac. Я пытался оставаться спокойным и вежливым. Но он продолжал донимать меня вопросами: «Что это за Mac, о котором ходит столько слухов? Он реален?» Он так меня достал, что мне пришлось сказать ему: «Mac настолько хорош, что после того, как он разорит твою компанию, ты все равно пойдешь и купишь его для своих детей».
Группа работала то в помещении, то на свежем воздухе, расположившись среди зеленой травы. Некоторые брали с собой картонные коробки с едой и надевали футболки, на груди которых неровными буквами было выведено название компьютера. Эта поездка напоминала нечто среднее между религиозным собранием и семинаром. В шутках чувствовалась некоторая нервозность и напряжение, но старожилы, уже участвовавшие в подобных мероприятиях, признавали атмосферу спокойной и сдержанной. Два программиста сначала ворчали, что лучше бы остались работать в Купертино, но в конце концов улеглись на траве и терпеливо и внимательно слушали сообщения других членов группы.
Кое-кто взял с собой корзинки с фруктами, очищенные грецкие орехи и мятые банки с прохладительными напитками. Майкл Мюррей, темноволосый сотрудник отдела маркетинга, с ямочками на щеках и в зеркальных солнцезащитных очках, рассказывал о планах производства, предполагаемых объемах продаж и доле рынка. Он говорил, что Mac займет нишу между более дорогими офисными компьютерами, которые производят такие конкуренты, как IBM, Xerox и Hewlett Packard, и дешевыми домашними компьютерами компаний Atari, Texas Instruments и Commodore.
– Наш продукт будет продаваться и за пять тысяч долларов, но мы хотим – и сделаем для этого все возможное – продавать их меньше чем за две тысячи. Мы намерены значительно расширить нашу целевую аудиторию.
Его спросили, как продажи Mac повлияют на Lisa, офисный компьютер компании Apple, более сложный, но разработанный с использованием тех же принципов.
– Да, возможен и катастрофический сценарий, – признал Мюррей. – Следует признать, что Lisa стала серьезным испытанием для Apple.
– Lisa будет невероятно успешной, – решительно перебил его Джобс. – Мы продадим двенадцать тысяч штук за первые полгода и пятьдесят тысяч за год.
Сотрудники отдела маркетинга стали строить планы повышения продаж. Они указывали, как важно продать или подарить несколько сотен компьютеров Mac самым лучшим университетам.
– Почему бы не позиционировать Mac в качестве компьютера для секретарей? – спросила Джоанна Хоффман, бойкая женщина, в речи которой проскальзывал легкий иностранный акцент.
– Мы не хотим, чтобы в деловых сферах машину воспринимали только как текстовый процессор, – возразил Мюррей.
– Эта проблема имеет и другое решение, – не согласилась с ним Хоффман. – Мы можем сказать секретарям: «Это ваш шанс для профессионального роста».
Затем развернулась дискуссия о том, как повысить продажи за рубежом.
– Наша продукция обладает неким очарованием хай-тек, которая может привлечь японцев, – заметила Хоффман. – Но им не добиться успеха здесь, потому что здесь есть мы, а у них в Японии нам все равно нет равных.
– До сих пор дела в Японии шли отлично, – высоким, прерывающимся голосом заметил Билл Фернандес, худой как щепка лаборант.
Затем слово взял Крис Эспиноза, руководитель группы, готовившей руководства по эксплуатации. Ему было всего двадцать один. Он вытащил несколько листков из красного рюкзака и объявил:
– Вы все пропустили грандиозную вечеринку.
– Я слышал, там бесплатно раздавали ЛСД, – вставил кто-то.
– Его продавали на улице, – фыркнул Эспиноза.
– А поставлять потребителю мы будем твою вечеринку? – резко спросил Джобс.
Эспиноза побледнел и сразу перешел к делу. Он сообщил коллегам, что ему с трудом удалось нанять квалифицированных специалистов, что им для работы нужно больше прототипов Mac и что отдел графики Apple не склонен выполнять некоторые его требования.
– Мы хотим сделать потрясающие книги, – заявил он, – которые вы прочтете, а потом поставите на полку, потому что они классно выглядят.
* * *
Рабочие совещания перемежались перерывами на кофе и прогулками по пляжу, играми во фрисби и любованием лиловыми закатами. Ужин подавали на длинных походных столах, но на военный лагерь это вовсе не было похоже. На каждом столе красовались бутылки с зинфандель, каберне и шардонне, однако хлебные палочки заканчивались гораздо быстрее вина. После ужина мужчина с внешностью скромного ортодонта – седые волосы, очки в круглой оправе – исполнил то, что в компьютерных кругах получило название кабаре-шоу. Мужчину звали Бен Розен. Поверх футболки с надписью «Mac» на нем была белая рубашка с длинными рукавами, какую обычно надевают к вечернему костюму. Заработав себе репутацию на Уолл-стрит в качестве аналитика, специализирующегося в сфере электроники, издателя информативного и живого бюллетеня, устроителя ежегодных конференций по персональным компьютерам, он занялся венчурным бизнесом. До того как Розен начал вкладывать средства в компьютерные компании, его комментариев ждали не меньше, чем его благосклонности.
Розен приготовил для группы Mac непринужденную речь, полную наблюдений, едких замечаний, советов и циркулировавших в отрасли слухов. Он кратко описал некоторых конкурентов Apple, исключив из них Texas Instruments, которую назвал «компанией для учебного разбора в бизнес-школах», хотя после паузы добавил: «Через три недели они должны представить свой новый компьютер, почти полностью совместимый с IBM».
– По какой цене? – поинтересовался Джобс.
– На двадцать процентов ниже аналогичных машин, – ответил Розен.
Коснувшись дешевых домашних компьютеров, он упомянул о компании Commodore:
– У меня есть несколько наблюдений по поводу Commodore, которые я не могу произнести в приличном обществе. Чем больше знаешь об этой компании, тем сложнее сохранять оптимизм.
Но когда речь зашла об IBM, чей персональный компьютер составил серьезную конкуренцию продукции Apple, тон Розена стал куда серьезнее.
– Одна из опасностей для Apple, – сказал он, – это намерения IBM. – Розен признался, что был впечатлен недавним посещением подразделения персональных компьютеров компании IBM в Бока-Ратон и рассказал, что думает об их планах выпуска трех новых персональных компьютеров. Затем обвел взглядом комнату и произнес: – Здесь собралась основная часть Apple Computer. Mac – это и оборонительное, и наступательное оружие. Я не видел ничего, что могло бы с ним сравниться. – Потом насмешливым тоном сообщил очередной слух: – А на Уолл-стрит поговаривают о слиянии IBM и Apple.
– IBM уже заявила, что не продается, – парировал Рэнди, молодой белокурый программист.
Члены группы Mac засыпали Розена вопросами. Один хотел знать мнение Розена о продукции Apple. Другой интересовался, когда компания, разрабатывающая программы для персональных компьютеров, выйдет на сумму продаж 100 миллионов долларов, а третий, проявив склонность к стратегическому мышлению, спрашивал, как Apple добиться того, чтобы розничные продавцы компьютеров освободили место на своих тесных полках для модели Mac.
