– И тогда появляется предсмертный холод?

– Конечно, – сказала Велоксуа. – В лето, предшествующее извержениям, закаты становились все более красными, а небо – холодным, и от него стали холодными воды океана… словно он был на пороге смерти. Мелкие течения замедлили свой бег, хотя глубокие потоки остались такими же сильными.

– А разве вода стала холоднее? – спросила Бризис. – Я ничего не заметила.

– И мы тоже, – признала Велоксуа. – Мы живем в прохладной глубине, куда солнечный свет почти не проникает. Мы и не могли заметить столь слабые изменения.

– Верно, – подтвердил Куайсин. – А вот мелководные эльфы заметили.

– Димернести? – спросила Бризис.

– Откуда тебе это известно? Наши дальние родственники избегают общения, – заметила Велоксуа.

– Не все, – вздохнул Куайсин. – Так же как не все Даргонести отвергают внешний мир.

– Ты общаешься с мелководными эльфами? – удивленно спросила Велоксуа.

– С некоторыми из них, – признался Куайсин. – Никто не живет так близко от берега, как Димернести. И они утверждают, что красные закаты в последнюю декаду стали обычным делом. Более того, поверхность океана остыла.

– Если даже и так, этого недостаточно, чтобы ослабить кораллы и вызвать новые течения, которые мы обнаружили. Вот только… – Бризис оборвала фразу и издала несколько щелкающих звуков, которые заставили Маленького Тирана тотчас приблизиться к эльфийке. Она успокоила развеселившегося дельфина и провела пальцем по трем линиям, пересекавшим его бока. – Эти течения… Они имеют один источник, а потом расходятся наподобие трезубца.

– Мы знаем, – сказала Велоксуа. – Я сама наносила эти линии.

– Они сходятся вот здесь. – Бризис показала на залив Балифор.

– И что с того? – спросил Куайсин.

– Эти новые течения необычайно сильны. Не все рыбы могут их преодолеть, а что уж говорить о мелких рачках и водорослях? Эти течения способны унести с собой все малые создания и лишить кораллы необходимого питания.

– Димернести тоже об этом говорили, – заметил старик. – Но они называли и еще одну причину охлаждения морской воды.

– Какую?

– Через Разоренную Обитель к океану теперь текут две реки. Обе они проходят мимо нескольких вулканов и засыпанных пеплом равнин. Мелководные эльфы говорили, что воды рек несут пепел и засоряют океан… наш океан.

– Ох! – воскликнула Велоксуа. – Это может объяснить гибель кораллов. От пепла и ила вода становится мутной и мешает солнечным лучам добираться до кораллов. Они гибнут из-за недостатка света.

– И из-за того, что вода остывает, а новые течения уносят с собой массу живых существ, – добавила Бризис.

– А откуда взялись эти новые течения? – спросил Куайсин. – Мы должны отправиться к тому месту, где они расходятся, а это, если верить карте, где-то в заливе Балифор. Придется плыть на запад, к заброшенному поселению Микайза.

Ночные темные воды казались странными… странно знакомыми. Хотя они всего четыре дня плыли на запад, океан стал заметно теплее, и выталкивающая сила увеличивалась.

– Даже на вкус вода здесь совершенно другая, – сказала Бризис.

Куайсин втянул в рот значительную порцию и выпустил ее через жаберные щели за ушами.

– Соль, – сказал он. – Здесь ее так много, как я ожидал встретить только на глубине в несколько сотен морских саженей.

Бризис улыбнулась.

– На вкус она такая же, как дома, – сказала девушка и тоже позволила себе сделать глубокий вдох, а потом выпустила струю через жабры.

Вода действительно оказалась намного солоней, чем они ожидали. Соль довольно тяжела, и чем глубже погружаешься, тем большее ее количество несут в себе подводные течения. В сочетании с холодными водами выталкивающая сила в глубине океана больше, чем в теплых и менее соленых водах у поверхности или побережья.

В их случае получалось все наоборот.

– Это явление может послужить причиной миграции, – заметил Куайсин. – Не все морские организмы способны переносить такой насыщенный раствор соли.

– Но что могло вызвать подобную концентрацию? – спросила Бризис. – По пути сюда я не заметила ничего необычного.

– Здесь есть встречные течения, которые уходят вглубь. Возможно, при слиянии западные потоки уступают и на восток перемещается более соленая вода.

– Может, Велоксуа выдвинет свою теорию, – сказала Бризис.

– Наверно, – согласился Куайсин. – Но я предпочитаю не оставлять ее надолго наедине с Маленьким Тираном. Давай ради его блага поскорее закончим осмотр и вернемся.

– Хорошо, хотя… Велоксуа не желает зла Маленькому Тирану, – уверенно заявила Бризис.

– Я это знаю, – ответил старик, поглядывая на эльфийку из-под белых бровей. – Но с каких это пор ты защищаешь нашего картографа?

– За эти дни я стала немного лучше ее понимать, – ответила девушка, пожимая плечами.

Чтобы нейтрализовать выталкивающую силу, она выдохнула весь воздух из легких и устремилась вниз. Куайсин последовал за ней и стал погружаться в мутную воду, насыщенную микрочастицами и облаками ила. Ночью в толще океанских вод было совсем темно, но почти невидимые глазу рои крошечных существ на любое раздражение отзывались зеленоватым сиянием, которое окружало легким нимбом все движущиеся тела. Потоки воды пульсировали неярким светом, но он быстро угасал. Бризис и Куайсин скользили в воде, и невидимые существа прилипали к их коже, озаряя силуэты эльфов призрачным ореолом. Бризис с удовольствием наблюдала за переливами света, то появляющегося, то исчезающего в зависимости От ее движений, но Куайсин с недоверием относился к красивым вещам и явлениям. Он постоянно подгонял свою спутницу. Та подчинялась, хотя и с большой неохотой.

Через некоторое время двое эльфов выплыли на покрытое илом плато, дальний край которого скрывался в мутной темноте океана. Несколько зазубренных скал и кустов коралла торчали из-под толстого слоя придонного осадка, но в целом этот участок дна производил впечатление унылой пустыни. Время от времени в поле зрения попадали гигантские океанские скаты. Их широкие плавники-крылья постоянно колыхались и благодаря мельчайшим организмам светились зеленоватым огнем. Несомненно, здесь было множество и другой рыбы, затаившейся в темноте.

– Что мы ищем? – спросил Куайсин.

– Морских дьяволов, плоских голубых змей, жалящих медуз или крылаток – все пригодится.

Старик кивнул и медленно поплыл над поверхностью равнины, а Бризис держалась немного позади.

С каждым днем их находки становились все более скудными. Пищи тоже оказывалось все меньше. Теперь Куайсин искал не только необходимые ингредиенты для мазей Бризис, но и съедобные растения.

Наконец, девушка заметила светящееся крыло пятнистого ската, шевельнувшегося под слоем осадка. Куайсин тоже обратил на него внимание. Но ни один из них не смог разглядеть зубчатого длинного хвоста с ядовитыми шипами, хотя эльфы хорошо знали об этой особенности своей жертвы. Пятнистый скат считался не самым опасным противником, но Куайсин все же приказал Бризис держаться сзади, а сам занял положение над скатом и приготовился метнуть в него свой трезубец.

Старик нырнул, и светящиеся полосы отметили стремительное погружение его трезубца. Эльф целился в голову, как можно дальше от смертоносного хвоста. Мощный бросок поразил ничего не подозревающего ската, и его тело изогнулось в предсмертной судороге. Но затем, совершенно неожиданно, вода вокруг Куайсина вспыхнула.

Бризис с ужасом увидела, что старик и скат исчезли в светящемся облаке микроорганизмов осадочного слоя. В следующее мгновение засияла и вода – стаи потревоженных светлячков стали подниматься со дна и разлетаться во все стороны. Десятки лежащих скатов, испуганных предсмертной агонией своего собрата, ринулись вверх. С губ Бризис сорвалось проклятие, и она тоже стала поспешно подниматься. Теплая и соленая вода привлекла в это место множество скатов. Девушка знала, что это возможно, и должна была предусмотреть опасность. А теперь приходилось подниматься среди целой стаи мечущихся опасных тварей.