Прошлое всегда с нами.

Хотя Джайр Омсворд едва достиг того возраста, с которого юноша может считаться мужчиной, но значение этих слов он понимал с самого детства. Они означали, что жизнь будет лепить и переделывать его по–своему, и все, что с ним будет, — следствие того, что уже было. Это означало также, что люди, с которыми он когда–то общался, повлияли на его манеры и убеждения. Что весь его прошлый опыт — залог будущих решений. Что жизнь подобна цепи и ее невозможно разорвать.

Для Джайра прочнейшим из звеньев жизненной цепи был Гарет Джакс. Это звено, в отличие от других, воплотило в себе большинство воспоминаний, которыми Джайр дорожил. Он хранил их как стеклянное украшение, которое берут с полки, протирают от пыли и кладут обратно с величайшей осторожностью.

Тем летом, два года спустя после возвращения из Грани Мрака, эти воспоминания все еще преследовали Джайра. Он часто просыпался по ночам от снов, в которых Гарет Джакс вновь и вновь вступал в сражение с Джахиром. Он слышал отзвуки иных голосов в обыденных разговорах с друзьями и соседями, а в лицах незнакомцев искал сходство с Мастером Боя. Но все это не пугало, а лишь волновало его. Эти сны, отзвуки и отблески говорили, что в нем живо прошлое, которым он так сильно дорожил.

В день, когда в Тенистый Дол приехала девушка, Джайр работал в таверне, по просьбе родителей помогал трактирщику и его жене. Он стоял на пороге, прилаживая новую доску взамен той, которая треснула во время бури. От этой работы его и отвлекло появление девушки, которая как–то необычно держалась в седле. Джайр прикрыл глаза рукой от солнца, и тут она выехала из–за деревьев. Всадница сидела на огромном вороном жеребце так, словно аршин проглотила. Темные блестящие волосы волнами ниспадали до пояса. Она была невысокой, но от нее веяло уверенностью, которой не нужна грубая сила.

Девушка увидела Джайра и направила своего коня к нему. Она подъехала, отбросила с лица прядь мешавших ей волос и спросила с озорной улыбкой:

— Что, Джайр Омсворд, твой язык кошки съели?

— Кимбер Бо, — произнес он, не вполне впрочем в этом уверенный. — Не может быть.

Гостья спешилась, бросила поводья привычного к такому обращению вороного и крепко обняла Джайра.

— А ты, похоже, подрос, — сказала она и взъерошила его светлые волосы, делая вид, что на нее это не произвело большого впечатления.

Джайр мог то же самое сказать и о ней. Когда она обняла его, он на себе почувствовал, что Кимбер уже совсем не ребенок. С этим было трудно смириться. В его памяти Кимбер осталась тоненькой девчушкой. Такой она была два года назад, когда они впервые встретились на руинах Круха после памятной битвы, позволившей Джайру спасти Брин.

Юноша покачал головой.

— Я тебя даже не узнал.

Кимбер отступила на шаг.

— Так я и знала! Всегда хотела посмотреть, где ты живешь. А Брин здесь?

Брин переехала на плоскогорье, когда весной вышла замуж за Рона Ли. Они уже ждали первенца, которого (если родится мальчик) обещали назвать Джайром.

— Нет, она теперь живет в Ли. Почему ты не предупредила, что приедешь?

— Неделю назад я и сама этого не знала, — Кимбер покосилась на таверну. — Я устала с дороги и хочу пить. Почему бы нам не поговорить внутри?

Они вошли в прохладный зал и сели к столу у окна, прикрытого от солнца скатом крыши. Трактирщик принес кувшин эля и пару кружек и, уходя, подмигнул Джайру.

— Он что, подмигивает тебе каждый раз, как ты приводишь сюда симпатичную девушку? — спросила Кимбер, когда убедилась, что трактирщик ее не слышит. — И часто ты здесь бываешь?

Юноша покраснел.

— Таверна принадлежит моим родителям. Скажи, наконец, Кимбер, что случилось?

Она задумалась.

— Да сама толком не знаю. Я приехала, чтобы найти тебя и уговорить пойти вместе со мной. Но вот я здесь, и я не знаю, что тебе сказать… Может быть, не стоит даже пытаться, а просто остаться в Долине и ходить к тебе в гости, пока не надоем. Что ты на это скажешь?

Джайр откинулся на спинку стула и улыбнулся.

— Полагаю, что скажу: добро пожаловать, Кимбер, оставайся у нас, сколько захочешь. Ты этого хотела?

Кимбер отпила чуть–чуть эля и покачала головой.

— Чего я хотела — не имеет значения. Может, и то, чего хочешь ты, тоже не имеет значения, — она посмотрела в окно. — Меня послал дед. Он велел сказать тебе: то, что мы считали сделанным два года назад, не завершено. Похоже, остался оборванный конец.

— Оборванный конец?

— Помнишь, как твоя сестра уничтожила книгу Идальч в Грани Мрака?

Джайр кивнул.

— Такое, даже если захочешь, то не забудешь.

— Дед сказал, что она пропустила страничку…

Обедали у Джайра дома. Обед юноша приготовил сам — суп из свежих овощей с огорода, хлеб, сыры и сушеные фрукты, оставленные ему родителями, уехавшими на юг, поскольку южанам потребовался их дар целителей.

Джайр и Кимбер сидели за обеденным столом и смотрели, как за окнами сгущается темнота и укрывает окрестности черным шелком. Небо было ясным, и на его тверди сверкали драгоценные камни звезд.

— Дед не сказал тебе, зачем я ему понадобился? — уже раз в пятый или шестой спросил Джайр.

Кимбер терпеливо покачала головой.

— Он только сказал, что нужен именно ты. Не твоя сестра, не твои родители и не Рон Ли. Только ты.

— А насчет эльфийских камней он ничего не говорил? Ты уверена?

Она посмотрела на него с легким раздражением.

— Знаешь, это самый лучший обед в моей жизни. Честное слово. Чудесный суп, дашь потом рецепт? Но сейчас мне достаточно того, что я его ем. Давай ты перестанешь задавать дурацкие вопросы, и мы будем просто наслаждаться, хорошо?

Джайр скорчил обиженную гримасу и принялся за суп. Некоторое время он молчал. Ему трудно было поверить в рассказ Кимбер, еще труднее — согласиться на то, о чем она просила. Два года назад брат и сестра Омсворды выбрали разные пути, чтобы добраться до тайника Идальч, книги темной магии, чье колдовство во времена Шиа и Флика Омсвордов породило Чародея–Владыку и его Слуг Черепа, а совсем недавно выпустило в мир Мордов. Магия книги была так сильна, что рукопись обрела собственную жизнь, стала подчинять создания из плоти и крови и превращать их в лишенных смерти чудовищ. Так продолжалось, пока Брин и Джайр не уничтожили книгу.

Впрочем, сначала Идальч чуть не уничтожила Брин. Владеющая магией Песни желаний, властью творить и разрушать словами и музыкой, Брин была не только достойным противником, но и привлекательным союзником. Вероятно, она оказалась бы на стороне книги, не вмешайся Джайр вовремя. Но как раз за этим Король Серебряной Реки и послал юношу — найти ушедшую с Алланоном Брин. Джайр знал, чего от него ждали. Его собственная магия была куда слабее — всего лишь способность изменять видимость вещей, не меняя их сути. Но чтобы справиться с заданием, хватило и этого.

Потому–то Джайра несколько смутило нынешнее желание деда Кимберли вызвать именно его. Какой бы ни была опасность от возрожденной книги Идальч, Джайр был вооружен против нее хуже всех. Он недаром сомневался в выборе старика — юноша давно убедился, что Коглин непредсказуем и далеко не всегда гребет веслами в такт другим. Кимбер могла верить ему во всем, но это вовсе не значило, что и Джайр должен ему доверять.

Еще больше сомнений вызывало утверждение старика, что книга Идальч не была уничтожена полностью. Ведь Брин приложила к этому все усилия. Сестра воспользовалась своей магией, чтобы превратить книгу в пепел целиком, страницу за страницей. Как могло что–то сохраниться? Как могла Брин ошибиться в столь важном деле?

Джайр знал, что не выяснит этого, пока не съездит вместе с Кимбер повидаться со стариком и не выслушает того, но Каменный Очаг был далеко, в Восточных землях, и путешествие туда отнимет много сил и времени. А если окажется, что Коглин ошибся?