В чем была причина этих неудач? Прежде всего, конечно, в нерешительности действий войск второго эшелона фронта — 2-й гвардейской армии. Но справедливости ради следует сказать, что с вводом в бой второго эшелона мы несколько поспешили».
Из мемуаров Бирюзова становятся понятны причины неудачи советских войск в сражении на реке Миус. Это — недостаточная разведка неприятельских позиций, неспособность артиллерии и авиации в ходе артподготовки подавить огневые точки врага, который за полтора года обороны на Миусе, с ноября 1941 года, сумел создать ряд долговременных укреплений. Кроме того, вспомогательные удары не имели никакого успеха и не могли отвлечь немецких сил с направления главного удара. Сыграло свою роль господство люфтваффе в воздухе, а также поспешный и плохо организованный ввод в бой 2-го эшелона — 2-й гвардейской армии. Поражению способствовала плохая связь штаба фронта со штабами армий и штабов армий — со штабами корпусов, что мешало оперативно реагировать на немецкий контрудар.
Тут следует добавить еще, что немецкий контрудар на Миусе оказался для советского командования полной неожиданностью. Еще 17 июля, вдень, когда началось советское наступление на Миусе, командующий Воронежским фронтом Н. Ф. Ватутин полагал, что немецкое наступление на Курск будет продолжено. Затем советская разведка потеряла из виду II танковый корпус СС и была потом неприятно удивлена, обнаружив его против Южного фронта.
Манштейн вспоминал: «17 июля противник, как и ожидалось, начал наступление на Донецком и Миусском фронтах (на Миусском фронте наступление началось днем раньше. — Б. С.). На участке 6-й и 1-й танковых армий противник осуществил значительные, хотя и местные прорывы. В связи с таким положением командованию группы удалось удержать хотя бы для использования в районе Донбасса наряду с 24-м тк, повернувшим уже в Донбасс, также и танковый корпус СС, предназначенный Гитлером для Италии…
На обоих участках он глубоко вклинился в нашу оборону, но ему не удалось осуществить прорыва.
6-я армия, введя в бой оба подвижных соединения, оставленных в качестве резерва в районе Донца, смогла остановить наступление противника после того, как он захватил плацдарм шириной около 20 км и глубиной 15 км на западном берегу Миуса севернее Куйбышева.
На участке 1-й танковой армии противнику удалось форсировать Донец юго-восточнее Изюма в полосе до 30 км. Но благодаря введению в бой обеих дивизий 24-го тк, подошедших из Харькова, мы приостановили дальнейшее продвижение противника южнее реки.
Если нам и удалось остановить наступление противника в конце июля, то обстановка в Донбассе оставалась весьма неустойчивой.
После того как операция «Цитадель» по приказу Гитлера 17 июля была окончательно прекращена также и группой «Юг», командование группы решило снять временно с этого фланга крупные танковые силы, чтобы с помощью этих частей восстановить положение в Донбассе… Гитлер вновь вернул в распоряжение группы для контрудара в Донбассе (но только для этого) танковый корпус СС, который он предназначал для Италии…
Так как предназначенные для Донбасса оба корпуса и 4 танковые дивизии могли прибывать только поочередно, то командование группы предполагало восстановить положение на участке 1-й танковой армии южнее Донца коротким ударом двух дивизий первого эшелона корпуса СС. Ударом всех танковых сил мы должны были затем ликвидировать большой плацдарм противника в полосе 6-й армии и вновь восстановить фронт на Миусе. Гитлер, однако, без всякого объяснения запретил проведение операции в полосе 1-й танковой армии, хотя эти действия никак не затягивали пребывания корпуса в Донбассе…
30 июля в районе действий 6-й армии началась контратака танков, подошедших с северного фланга группы. Она привела к полному восстановлению положения на рубеже Миуса. Соотношение сил в этом бою было характерным для тогдашней обстановки, но оно же еще раз показало превосходство немецкой армии. Противник имел на своем плацдарме не менее 16 стрелковых дивизий, двух механизированных корпусов, одной танковой бригады и двух противотанковых истребительных бригад. В нашей же контратаке участвовали только 4 танковые дивизии, одна мотодивизия и 2 пехотные дивизии. В результате своих атак и немецкой контратаки противник потерял около 18 000 пленными, 700 танков, 200 орудий и 400 противотанковых орудий».
Запрещая использовать две танковые дивизии СС для контрудара на Донце, Гитлер имел свои резоны. Плацдарм на Миусе он справедливо считал гораздо более опасным, чем плацдарм на Донце. С него мог быть осуществлен выход в глубокий тыл группы армий «А», что грозило не только потерей Донбасса, но и окружением значительных германских сил. Если бы эти дивизии сначала использовали на Донце, они бы там оказались в значительной мере обескровлены, потеряли бы часть танков, и удар по миусскому плацдарму был бы ослаблен и не достиг бы поставленной цели. Ведь И танковый корпус СС был главной ударной силой контрудара. Отбывший в Италию лейбштандарт оставил свою бронетехнику двум оставшимся дивизиям.
КуртТиппельскирх в «Истории Второй мировой войны» так оценил результаты контрудара на Миусе: «Тем временем, по-видимому, с целью сковать силы немцев войска Южного и Юго-Западного фронтов на нескольких участках между Изюмом и Таганрогом предприняли 17 июля наступательные действия местного характера против правого фланга 8-й полевой армии, а также против 1-й танковой и 6-й полевой армий, объединенных к тому времени в группу армий «А». На Северском Донце по обе стороны Изюма и западнее Ворошиловграда эти атаки были отражены. На реке Миус в районе Куйбышево русским удалось глубоко вклиниться в оборону 6-й армии. Так как вклинение приняло угрожающий характер, командованию группы армий пришлось бросить на выручку 6-й армии крупные резервы. 30 июля силами трех пехотных, четырех танковых и одной гренадерской моторизованной дивизии 6-я армия нанесла контрудар, завершившийся весьма успешно. В ходе ожесточенных трехдневных боев удалось вернуть захваченный русскими район шириной 20 и глубиной 10 км, и 2 августа 6-я армия вышла на свои прежние позиции на реке Миус. Русские, помимо тяжелых потерь убитыми и ранеными, потеряли почти 18 тыс. пленными и большое количество техники. Тем не менее, используя крупные силы, они сковали немецкие резервы на участке, который не считали самым решающим».
При описании хода Миусского сражения 17 июля — 2 августа 1943 года мы воспользуемся данными исследования А. В. Исаева «Прорыв «Миус-фронта». В ходе Миусской наступательной операции Южный фронт начал наступление, нанося два главных удара основными силами шести из семи стрелковых дивизий, одной танковой ботгады и одного танкового полка 5-й ударной армии и точно такой же группировки 28-й армии 17 июля с рубежа Дмитриевка, Куйбышево, Ново-Ясиновский. Его конечной целью был Таганрог. Вспомогательный удар силами трех из семи стрелковых дивизий 51-й армии и одной танковой бригады наносился на правом крыле фронта из района М. Николаевка, Орлово в направлении Петрово, Красноселье, чтобы отвлечь сюда германские резервы. На втором этапе войска Южного фронта дожны были выйти к реке Еланчик, чтобы во взаимодействии с Юго-Западным фронтом разгромить донбасскую группировку противника. 5-я ударная армия наступала в районе Дмитриевки, а 28-я — в районе Куйбышево. На участке 28-й армии планировался ввод в бой 2-й гвардейской армии (6 стрелковых дивизий, два механизированных корпуса) для развития успеха в юго-западном направлении. В составе 2-го гвардейского мехкорпуса этой армии был 1543-й тяжелый самоходно-артиллерийский полк, имевший 12 СУ-152 и 1 КВ. На своем правом фланге 44-я армия должна была осуществлять демонстрацию наступления силами одного стрелкового полка, чтобы содействовать соседней 28-й армии. В резерве Южного фронта оставались одна истребительно-противотанковая и одна танковая бригады, а также три укрепленных района. Действия фронта поддерживала 8-я воздушная армия.
В противостоящей Южному фронту немецкой 6-й армии генерала пехоты Карла Холлидта было 8 пехотных, одна авиаполевая, одна горно-егерская и одна моторизованная (панцер-гренадерская) дивизии, а также пять батальонов штурмовых орудий. Одна из пехотных дивизий, 335-я, действовала против Юго-Западного фронта.
