Столь же сомнительным выглядит и история с безымянным харьковским раненым. Он, вероятно, должен был висеть достаточно долго, не менее суток, а то и больше. Его должны были видеть десятки, если не сотни жителей. Не каждый день все-таки людей распинают! Но почему же этот страшный случай не отразился в чьих-то дневниках, письмах, а были только трое жителей соседнего дома, совершенно одинаково рассказавших на суде эту историю. По катынскому делу мы хорошо знаем, как умели в НКВД готовить свидетелей.

Любопытно, что история о погибших в 1943 году в Харькове советских раненых сама стала порождать мифы: Бывший военный разведчик и писатель Овидий Горчаков в своей повести «Внимание: чудо-мина!» писал, что осенью 1941 года, сразу после первой немецкой оккупации Харькова, «с разрешения коменданта и начальника гарнизона города эсэсовцы из дивизии «Викинг» заживо сжигают и расстреливают около четырехсот раненых красноармейцев в армейском госпитале на улице Тринклера — госпиталь не успели эвакуировать». То, что это чистой воды фантазия, доказывается всего лишь одним фактом: в 41-м году, как, впрочем, и в 43-м, дивизия СС «Викинг» в Харьков не входила, она действовала на подступах к Ростову-на-Дону. Горчаков сведения о расправе бойцов «Викинга» с ранеными в Харькове взял из книги Петера Ноймана «Черный марш». Эта книга, впервые вышедшая в 1956 году на французском языке под названием «Черный марш», затем была переведена на английский и стала бестселлером в США. «Черный марш» выдавался за подлинный дневник офицера дивизии «Викинг» (в конце войны — гауптштурмфюрера). На самом деле «Черный марш» — это художественное произведение, и не только потому, что в «Викинге» никогда не было офицера Питера Ноймана. Характерно, что немецкого издания книги до сих пор, кажется, не появилось, что наводит на мысль, что первоначальный текст был написан не на немецком, а на французском языке. В книге полно нелепостей, и, кроме эпизода с ранеными в Харькове, она насквозь л итературна. Кстати, Харьковский процесс был хорошо известен на Западе. Сталин рассматривал его как репетицию будущего Нюрнбергского процесса и допустил в Харьков иностранных корреспондентов. Эсэсовцы в книге Ноймана представлены настоящими зверьми, убивающими, пытающими и насилующими мирных жителей, особенно евреев (Нойман, в частности, собственными руками душит свою невесту-еврейку и вместе с друзьями убивает евреев в «Хрустальную ночь»). Из книги Ноймана, в частности, пошла байка о том, будто в училищах войск СС курсантов заставляли на учениях окапываться в очень ограниченное время. Тех, кто не успел вырыть достаточно глубокий окоп, танки будто бы давили насмерть.

«Черный марш» — это, несомненно, пропагандистский роман, замаскированный под подлинный документ. Данное произведение должно было разоблачить войска СС, доказать, что Нюрнбергский трибунал был прав, когда объявил их преступной организацией. «Черный марш» должен был противостоять книге Хауссера «СС в бою» и другим мемуарам бывших эсэсовских генералов и генералов вермахта, которые как раз в середине 50-х годов начали появляться в Германии, США и европейских странах. Петер Нойман — это, несомненно, псевдоним, напоминающий о «новом человеке», которого хотели создать нацисты, и каков, дескать, этот человек на деле. Имя Петер тоже, возможно, подобрано не случайно. В переводе с греческого оно значит «камень» и, быть может, намекает на твердость автора дневника в нацистской вере. Может быть, когда-нибудь мы узнаем имя истинного автора. Но можно не сомневаться, что он никогда не служил ни в дивизии «Викинг», ни вообще в войсках СС.

Сегодня мы не можем с уверенностью сказать, убивали ли бойцы лейбштандарта раненых в харьковских госпиталях в марте 43-го или не убивали. Несомненно другое. Отдельные солдаты и офицеры войск СС в ходе войны не раз совершали военные преступления, т. е. убийства военнопленных, убийства и другие виды насилия по отношению к гражданскому населению, включая расстрелы заложников. Но точно такие же преступления совершали и солдаты вермахта, а также Красной Армии, равно как, пусть и в меньшей мере, войска западных союзников. Но к преступлениям против человечества войска СС не причастны. Этим занимались СД и гестапо.

Вечером 18 марта 1943 года штаб 4-й танковой армии подвел итог четырех недель контрнаступления. В приказе по армии утверждалось, что были разбиты следующие советские соединения:

— 25-й танковый корпус с тремя танковыми бригадами и одной моторизованной бригадой;

— 15-й танковый корпус с двумя танковыми бригадами;

— 12-й танковый корпус с двумя танковыми бригадами и одной моторизованной бригадой.

А также:

— 10 стрелковых дивизий;

— 3 стрелковые бригады;

— 2 танковые бригады;

— 1 бригада НКВД;

— 1 чехословацкий легион.

По мнению штаба корпуса СС, также понесли тяжелые потери и частично утратили боеспособность следующие советские соединения:

— 6-й гвардейский кавалерийский корпус с двумя кавалерийскими дивизиями;

— 6 стрелковых дивизий;

— 1 артиллерийская бригада.

Еще несколько соединений понесли потери, но не утратили боеспособность:

— 1-й гвардейский кавалерийский корпус с тремя кавалерийскими дивизиями;

— 1-й гвардейский танковый корпус с одной танковой бригадой, одной моторизованной бригадой и одной стрелковой дивизией.

Среди прочего, были захвачены или уничтожены в период с 21 февраля по 18 марта 1943 года:

— 567 танков (включая 29 разведывательных);

— 1072 артиллерийских орудия;

— 68 орудий противовоздушной обороны;

— 1182 противотанковых орудия.

Цифры по трофейной и уничтоженной боевой технике и вооружению, скорее всего, близки к истине, особенно если учесть, что немцам досталась практически вся бронетехника окруженных танковых корпусов, находившаяся в ремонте.

На Воронежский фронт пришлось спешно перебрасывать резервы Ставки. 2-й гвардейский танковый корпус был передан в 69-ю армию, а 3-й гвардейский танковый корпус — в 40-ю армию. 1-я танковая армия была спешно переброшена в Курск. 21-я армия заняла оборону между 40-й и 69-й армиями. 64-я встала между 69-й и 3-й танковой армиями. Эти меры наряду с наступившей распутицей исключили возможность развития наступления группы армий «Юг» на север с целью ликвидации Курского выступа. Кроме того, столь масштабную операцию нельзя было проводить без участия соседней группы армий «Центр». А она как раз в дни сражения за Харьков занималась эвакуацией ржевско-вяземского плацдарма и отражением наступления центрального и правого крыла Воронежского фронта. К переходу в немедленное наступление эта группа армий не была готова.

Потери танкового корпуса СС в период между 30 января и 20 марта 1943 года убитыми, пропавшими без вести и ранеными распределялись между дивизиями следующим образом:

— «Лейбштандарт Адольф Гитлер»: 167 офицеров, 4373 унтер-офицера и рядовых. Итого: 4540.

— «Райх»: 102 офицера, 4396 унтер-офицеров и рядовых. Итого: 4498.

— «Тотенкопф»: 94 офицера, 2170 унтер-офицеров и рядовых. Итого: 2264.

— Корпусные части и подразделения: 2 офицера, 215 унтер-офицеров и рядовых.

Итого: 217.

— Всего: 365 офицеров, 11 154 унтер-офицера и рядовых.

Поданным сборника о потерях, подготовленного Министерством обороны России, в Харьковской оборонительной операции в феврале — марте 1943 года Юго-Западный фронт потерял 15 412 убитыми и пропавшими без вести и 12 813 ранеными и больными. Воронежский фронт безвозвратно потерял 29 807. Его санитарные потери составили 28 437 человек.

Стоит отметить, что из трех дивизий корпуса «Тотенкопф» понес вдвое меньшие потери, чем каждая из двух других дивизий корпуса. Это вполне естественно, так как дивизия «Мертвая голова» прибыла лишь к середине наступления. Общие потери других немецких войск, скорее всего, как минимум вдвое превышали потери танкового корпуса СС. Учтем, что по численности другие войска, участвовавшие в сражении за Харьков в феврале — марте 1943 года как минимум вдвое превышали по численности корпус СС, но играли менее активную роль в сражении и несли меньшие потери. Тогда общие потери немецких войск, действовавших в районе Харькова и на подступах к Днепру в период с начала февраля и до 18 марта можно оценить как минимум в 35 тыс. убитых, раненых и пропавших без вести. Потери советских войск только в Харьковской оборонительной операции в период с 4 по 25 марта, в которой были задействованы 6-я армия Юго-Западного фронта и 3-я танковая, 40-я и 69-я армии Воронежского фронта, а на заключительном этапе еще и 21-я армия, срочно возвращенная из состава Центрального фронта на юг, составили 45 219 человек безвозвратные и 41 250 человек санитарные. И это только по официальным данным, значительно занижавшим, как правило, безвозвратные потери. Кроме того, на сражения с участием танкового корпуса СС пришлась основная часть потерь Воронежского фронта и 6-й армии Юго-Западного фронта в ходе Воронежско-Харьковской операции, проходившей с 13 января по 3 марта 1943 года. В этой операции они потеряли 41 599 убитых и пропавших без вести и 74 539 ранеными. Несомненно, что советские потери превосходили немецкие в несколько раз. По немецким оценкам, цитированным выше, советские потери составили более 9 тыс. пленными и 35 тыс. убитыми, причем только в «котлах» в районе Лозовой (т. н. кегичевский «котел») и у Харькова, в районе Змиева — Чугуева.