Впрочем, это система достаточно общая, ведь она обнаруживается и у тевтонцев, где командор сначала выбирает одного компаньона, совместно они назначают третьего, потом втроем — четвертого и так далее до тринадцати[328]. Орден Сантьяго тоже проводил эту процедуру с участием коллегии из тринадцати человек («Тресе»). В орденах Храма, Госпиталя, у тевтонцев эта коллегия из тринадцати выборщиков состояла из восьми рыцарей, четырех сержантов и одного капеллана. В орденах, присоединенных к Сито, капитул проводил прямые выборы под контролем представителя Сито.

Этот принцип выборности иногда подрывали. В маленьком каталонском ордене Сан-Жорди-де-Альфама, которым до 1355 г. руководил простой приор, магистра, теоретически избираемого, фактически назначал король Арагона[329]. В конце средних веков иберийские суверены бесцеремонно вмешивались в дела орденов, навязывая своих кандидатов. Как и папы: Иоанн XXII в 1319 г. использовал все свое влияние, чтобы провести кандидатуру Элиона де Вильнёва[330].

Магистр располагал значительной властью, но он не был всемогущ. Как сказано в уставе ордена Храма — и это было верно для всех орденов, — монастырь, то есть все братья ордена, обязан послушанием магистру, но «магистр обязан послушанием своему монастырю»[331]. Последний был представлен капитулом, который имел переменный состав и собирался нерегулярно. Маргатские статуты (1206) ордена Госпиталя указывают, что капитулярные бальи, главы западноевропейских командорств, являются членами капитула[332]. В орденах Святой земли они в принципе собирались раз в пять лет. На Родосе орден Госпиталя стал лучше выполнять это правило: между 1421 и 1522 гг. было созвано двадцать два капитула[333]. В иберийских орденах капитулы собирались ежегодно. Состав капитула ордена Калатравы в сентябре 1383 г. известен: помимо магистра, в него входило семеро сановников и двадцать восемь (то есть половина) командоров, а также «другие братья»[334]. На первом известном капитуле ордена Сан-Жорди-де-Альфама в 1225 г. собрались приор, сановники и «все прочие члены дома святого Георгия», еще немногочисленные[335].

Капитулы должны были собираться в центральной резиденции ордена. В Госпитале возникали кризисы, когда Гильом де Вилларе в 1297 г. созвал капитул в Авиньоне или когда Хуан Фернандес де Эредиа отказался селиться на Родосе (с 1381 г. до своей смерти в 1396 г. он не покидал Авиньона). Иногда вмешивался папа и в 1446 и 1466 гг. созывал генеральные капитулы в Риме. В ордене Сантьяго генеральный капитул должен был в силу папского решения 1175 г. собираться в Уклесе; фактически он часто собирался в Леоне (в монастыре Сан-Маркос) или в Сегура-де-ла-Сьерра, а с середины XIII в. — в Мериде. В 1264 г. папа Урбан IV кодифицировал обычай, согласно которому в конце каждого капитула должны были объявлять место созыва следующего[336]. Уклее был прежде всего местом сбора капитулов провинции или королевства Кастилия.

Решения капитулов входили в retrais ордена Храма, в статуты Госпиталя или тевтонцев, в difiniciones Калатравы или Монтесы. В последних орденах, присоединенных к Сито, difiniciones, обсуждавшиеся на капитуле, обнародовал цистерцианский аббат, ответственный за орден[337].

Капитул выбирал магистра и сановников и вместе с магистром избирал власти, ответственные за провинции (которые были обязаны отчитываться перед капитулом за свою руководящую деятельность). Кроме того, магистр советовался с ним при принятии решений о приеме новых членов, об отчуждении или приобретении собственности, а также о займах и дарах. Именно капитул ордена Сан-Жорди-де-Альфама, состоящий из приора, капеллана, майораля (mayoral, аналог командора), всех братьев дома и одной сестры ордена, 27 сентября 1229 г. принял решение продать имение Бухарадор женскому монастырю госпитальеров Сихена[338].

Магистру помогал «дом»: капеллан, толмач, кухарь, три туркопола и два сержанта — у магистра тевтонцев в Святой земле[339]. Кроме дома, магистру ордена Храма помогали два компаньона, рыцаря, которые «не должны были подвергнуться исключению из любого совета, на коем присутствует пять или шесть братьев»[340]. Подобная же структура существовала в ордене Сантьяго[341]. Этот дом магистра нельзя путать с группой сановников ордена, занимавших специальные должности и образовавших совет ордена. Оказывается, власть в военных орденах носила такой же двойственный характер, как и при королях в светском государстве того времени, у которых был королевский дом и королевский совет.

Прежде чем отразить эту центрическую организацию в форме таблицы, я привлеку внимание читателя к двум терминам, которые могут быть превратно поняты.

Слово «монастырь» (couvent), кроме общего смысла «здание для монахов», в ордене Храма могло применяться к группе боевых братьев (рыцарей и боевых сержантов). Отсюда выражение «маршал монастыря», которым называли маршала Храма[342]. Но госпитальеры тоже называли этим словом совет, состоявший из семи «монастырских» бальи, каждый из которых занимал какую-то должность (см. таблицу на следующей странице).

Слово «язык» (langue), использовавшееся госпитальерами, с 1206 г. заменило слово «нация» (natio), которое впоследствии стали применять университеты. В качестве международного ордена Госпиталь набирал своих членов по всей Западной Европе, среди всех наций и языков. Сначала их было четыре, потом семь (кроме периода между серединой XIV в. и 1422 г., когда язык Германии упразднили) и наконец восемь после раздела в 1462 г. языка Испании на два — Кастилии вместе с Португалией и короны Арагона вместе с Наваррой[343]. Таким образом, язык объединял братьев, происходивших с одной территории в географическом смысле. В региональной организации ордена Госпиталя языки были формальными, чисто географическими подразделениями, а не административными и не институциональными. Но в XIV и XV вв., как я уже говорил в отношении выборов магистра, языки стали служить основой для центральной организации ордена на Родосе: каждый язык был представлен одним «столпом» — одним из семи, а потом восьми монастырских бальи (табл. 3).

Таблица 3. Центральные институты орденов