Что здесь у вас?

Servibilis [78]

Сейчас начнут

Последнее, седьмое, представленье —

Всегда уж столько принято давать.

Любителя на сцене сочиненье,

Любители здесь будут и играть.

Я ухожу – прошу в том извиненья:

Я сам любитель – занавес поднять.

Мефистофель

На Блоксберге такие представленья

Как раз у места, без сомненья.

Сцена 23 [79]

ПАСМУРНЫЙ ДЕНЬ. ПОЛЕ.

Фауст и Мефистофель .

Фауст. В одиночестве! В отчаянье! В страданиях долго блуждала она по земле – и вот теперь заключена, заключена в темницу на ужасные мучения, как преступница, – она, это несчастное, милое создание! Вот до чего дошло! И ты, изменник, недостойный дух, смел скрывать все это от меня! Стой же, стой теперь и вращай яростно своими сатанинскими очами! Стой и – терзай меня невыносимым своим присутствием! В плену! В не выразимом мучении! Предана власти духов и бесчувственно осуждающего человечества! И ты стараешься развлечь меня отвратительными удовольствиями, скрываешь от меня ее растущее горе, оставляешь ее гибнуть без помощи!

Мефистофель. Она не первая.

Фауст. Пес! Отвратительное чудовище! О дух бесконечный! Преврати его, преврати червя этого в его собачий образ, который он так часто принимал ночью, бегая предо мною, вертясь под ногами беззаботного путника и бросаясь на плечи, чтобы увлечь падающего. Преврати его в этот излюбленный им образ, чтобы он пресмыкался передо мной по земле, чтоб я мог ногами топтать его отверженного. Не первая! О муки, муки, невыносимые для души человека! И не одно такое создание погибло в бездне горя и несчастья! И эта первая недостаточно искупила пред очами всепрощающего все грехи прочих в своем ужасном, смертном горе! Мозг мой и мое сердце терзаются, когда я смотрю на одну эту страдалицу, а ты издеваешься хладнокровно над судьбою тысяч существ!

Мефистофель. Да, теперь мы снова приближаемся к границам нашего остроумия, туда, где человек теряет управление своим рассудком. К чему же ты вступаешь в общение с нами, когда не в силах поддержать его? Хочешь летать – и боишься, что голова закружится? Мы ли тебе навязывались или ты нам?

Фауст. О, не скаль же так на меня свои прожорливые зубы: это отвратительно! О великий, чудесный дух, удостоивший меня видеть лицо свое! Ты знаешь сердце мое, душу мою: к чему же было приковывать меня к этому постыдному спутнику, который во зле видит свою жизнь, а в убийстве – наслажденье!

Мефистофель. Скоро ты кончишь?

Фауст. Спаси ее или горе тебе! Тягчайшее проклятие на голову твою на тысячи лет!

Мефистофель. Не в моих силах разрывать узы мстителя и снимать его затворы. Спаси ее! Но кто, скажи, ввергнул ее в бездну погибели: я или ты?

Фауст дико озирается кругом.

За громы схватиться хочешь? Счастье, что не вам Даны они, жалким смертным! Сокрушить непокорного – вот известный прием тиранов, к которому они прибегают, когда их поставят в тупик.

Фауст. Веди меня туда! Она должна быть свободна.

Мефистофель. А опасность, которой ты сам подвергаешься? Знай, что в городе ты оставил следы твоего кровавого греха. На месте убийства парят мстительные духи и ждут возвращения убийцы.

Фауст. Что еще предстоит мне от тебя? Смерть и проклятие всей вселенной на тебя чудовище! Веди меня, говорят тебе, и освободи ее!

Мефистофель. Изволь, я сведу тебя. Слушай же, что я могу сделать, – ведь не все же силы земли и неба в моей власти. Я могу помрачить ум тюремщика, а ты завладей ключами и выведи ее человеческою рукою. Я буду на страже: волшебные кони, которые умчат вас, будут готовы. Вот все, что я могу.

Фауст. Туда – и сейчас же!

Сцена 24

НОЧЬ. ОТКРЫТОЕ ПОЛЕ.

Фауст и Мефистофель мчатся на вороных конях. Фауст

Зачем там слетелись у плахи они?

Мефистофель

Не знаю, но вижу, там что-то творят.

Фауст

Взлетают, кружатся, спускаются вниз.

Мефистофель

То ведьмы.

Фауст

Свершают какой-то обряд.

Мефистофель

Пускай их колдуют! За мною, вперед!

Сцена 25

ТЮРЬМА.

Фауст со связкой ключей и лампой перед железной дверью. Фауст

Вся скорбь людей скопилась надо мною:

Давно мне чуждым страхом я объят;

Вот здесь ее, за влажною стеною,

Невинную, оковы тяготят.

Что ж медлишь ты, войти не смея?

Боишься встретить милый взгляд?

Твой страх – ей смерть! Вперед скорее!

(Хватается за замок.) Песня внутри

Мать, распутница мать,

Погубила меня;

Мой отец, негодяй,

Изглодал всю меня;

А сестричка моя

Мои кости нашла,

Тайно в поле снесла.

Резвой птичкою я

Мчусь в чужие края!

Фауст (отворяя дверь)

Не чувствует она, что милый здесь стоит!

Лишь цепь на ней гремит, солома шелестит.

(Входит.) Маргарита (прячась на кровати)

Идут! Настал час смертный мой!

Фауст (тихо)

Молчи, молчи: свободна будешь!

Маргарита (бросаясь перед ним на колени)

Кто б ни был, сжалься надо мной!

Фауст

Потише: стражу ты разбудишь!

(Начинает разбивать цепи.) Маргарита (на коленях)

Кто власть тебе такую дал,

Палач, над бедной надо мною?

Меня будить ты в полночь стал…

О, сжалься и оставь живою

Хоть до утра, – казни тогда!

Я молода, так молода —

И вот заутра умираю!

(Встает.)

Я хороша была – за то и погибаю!

Был близок друг, теперь далек,

Цветы увяли, сорван мой венок…

О, не хватай меня ты, умоляю!

Тебе я зла не делала, поверь:

Мы в первый раз встречаемся теперь.

Палач, палач, услышь мои моленья!

Фауст

Переживу ль все эти я мученья!

Маргарита

Палач, твоя теперь я, вся твоя!

Свою бы дочь я только накормила:

Всю ночь ее в слезах ласкала я…

Ее украли, чтобы я тужила,

А говорят, что я ее убила.

Я никогда не буду весела:

Ведь про меня и песня ходит злая…

Такая в сказке, правда, мать была,

Но разве я такая?

Фауст (становясь на колени)

Возлюбленный у ног твоих лежит;

Он от цепей тебя освободит.

Маргарита (падая рядом с ним на колени)

Скорей на колени!

Смотри, у ступени,

У двери зияет

Весь ад и пылает;

Злой дух там стоит,

Шумит и гремит.

Дрожу от испуга!

Фауст (громко)

Гретхен! Гретхен!

Маргарита (прислушиваясь)

Это голос друга!

(Вскакивает. Цепи падают.)

Я слышу, он зовет меня!

Свободна я, свободна я!

К нему помчусь я, изнывая,

К нему прильну я, отдыхая!

Он звал меня: «Гретхен!» У двери стоял он,

Сквозь крики бесовские громко взывал он;

Сквозь хохот, и грохот, и яростный вой

Я слышала голос знакомый, родной.

Фауст

Я здесь!

Маргарита

Ты здесь? О, повторить нельзя ль?

(Обнимая его.)

Ты здесь, ты здесь? Где вся моя печаль,

Где страх тюрьмы? Ты цепи разбиваешь!

Ты здесь: пришел и из тюрьмы спасаешь!

Я спасена! А вот и улица опять,

Где в первый раз тебя пришлось мне повстречать.

А вот и сад я увидала,

Где с Мартою тебя я поджидала.

Фауст (увлекая ее)

Идем, идем!

Маргарита

О милый, подожди!

(Ласкается к нему.)

Так любо мне с тобой!

Фауст

Выходи!

Спеши – не то ты горько пожалеешь!

Маргарита

Иль целовать ты больше не умеешь?

Ты лишь на миг со мной в разлуке был

И целовать меня уж позабыл!

О, отчего теперь перед тобой дрожу я,

Когда еще вчера в тебе, в твоих словах

Я находила рай, как в ясных небесах,

И ты душил меня в объятиях, целуя?

Целуй, целуй скорей меня!

Не хочешь – поцелую я

Тебя сама!

(Обнимает его.)

Увы, остыла

Твоя любовь; твои уста

Так стали холодны! Твоих объятий сила

Исчезла… То ли прежде было?

О, горе, горе мне! Иль я уже не та?

(Отворачивается от него.) Фауст