Придя к озеру, Нгао зашла за большой камень и, сняв шкуру, скользнула в воду. Она любила купаться, что опять-таки отличало ее от неуверенных на воде сиху. Нгао отлично плавала и могла провести в воде хоть весь день, но сегодня у нее не было настроения.

Быстро вымывшись, она вышла на берег и огляделась. Может незаметно вернуться к пещерам и спрятаться? Нет, отец все равно найдет ее, и тогда Нгао жестоко накажут. Только уйдя из племени можно было спастись от Милона, но вдали от пещер и защиты огня ее сразу же съедят звери.

Внезапно на плечо опустилась тяжелая рука.

– Почему Нгао не возвращается? – послышался голос отца.

– Нгао не станет женой Милона! – она вырвалась. – Нгао не станет ничьей женой!

Она изо всех сил побежала по берегу озера, но Тхен догнал беглянку в несколько прыжков. Она услышала за спиной его дыхание, а через секунду рука отца вцепилась в волосы и свалила на песок.

– Нгао бежит, как коза Арна от охотника, – усмехнулся сын Ога, волоча дочь обратно к камню. – Но ведь Тхен не будет убивать Нгао. Тхен готовит Нгао к жизни в доме сына Воуна.

Остановившись, он разжал пальцы. Нгао вскочила, собираясь снова бежать, но удар кулаком по лицу сбил ее с ног.

– Глупая Нгао хочет убежать, – Тхен ударил ее ногой в живот, затем снова в лицо. – Тхен не позволит совершить такую глупость.

Он продолжал бить дочь ногами. Ее попытка сбежать совсем вывела его из себя. Свернувшись в клубок, Нгао рыдала, закрыв лицо ладонями.

Несколько секунд Тхен смотрел на плачущую дочь, затем ногой перевернул ее на спину. Склонившись, он прижал ее за плечи к песку. Нгао с криком билась в руках отца. Его жестокость всегда внушала ей ужас. Глаза Тхена горели животной страстью и ненавистью.

С ужасом и каким-то непонятным отвращением Нгао вырывалась из-под навалившегося на нее отца. На ее лицо опустилась тяжелая ладонь. Сын Ога зажал ей рот, а пальцы другой руки с силой сдавили шею.

Тхен в бешенстве все сильнее сжимал горло дочери. Страх, отвращение и гнев заволокли разум Нгао. Ее пальцы, беспомощно шарившие по песку, наткнулись на камень и тут же сжали его. Из последних сил Нгао подняла камень и обрушила его на голову отца. Это было последнее, что она помнила. Все заволокло туманом ярости и отчаяния.

Когда туман рассеялся, и разум вернулся к Нгао, она сидела на песке и все еще сжимала в руке окровавленный камень. Ее лицо и все тело были в синяках и ушибах. На шее отпечатались пальцы отца. Перед ней вниз лицом лежал Тхен сын Ога. Его затылок был сплошной раной.

– Нгао убила Тхена! – поняв это, она в ужасе уронила камень. – Нгао не сможет вернуться в пещеры!

Всхлипывая, она натянула снятую перед купанием шкуру. Теперь возврат в племя означал неминуемую смерть. Впрочем, уход из племени тоже был равносилен смерти. В горах ее найдут свои охотники или растерзают звери. Спуститься с гор в лес у подножия было еще опаснее. В лесу ей не прожить и ночи. Тогда уж лучше не тянуть. Если умирать, то легко и быстро.

Вскочив, дочь Тхена бросилась в воды озера. Пусть вода, дарующая жизнь всему живому, заберет ее жизнь себе. Вода мягкая и нежная, Нгао не будет больно. О смерти отца она не жалела. Отплыв от берега, Нгао легла на спину и отдалась воле волн.

Пусть ее отнесет дальше на середину. Там она нырнет вглубь озера и навсегда исчезнет в воде. На противоположной стороне озеро заканчивалось водопадом. Если Нгао не захлебнется в воде, то ее обязательно разобьет о скалы.

Доплыв почти до середины, она вдохнула и погрузилась в воду. Дочь Тхена опускалась все глубже, пока не возникло стеснение в груди. Воздух кончился.

Когда разум совсем померк, молодое не желающее умирать тело рванулось вверх. Некоторое время Нгао барахталась под водой. Затем послышался плеск, перед глазами мелькнуло небо. Жадный вдох, за ним еще. Усилившееся течение тащило дочь Тхена к водопаду, но жажда жизни уже пробудилась в ее теле. Через несколько минут борьбы с течением она лежала на песчаном берегу недалеко от обрыва. Вода отказалась принять ее, значит, она должна жить.

Немного передохнув, Нгао поднялась и в последний раз посмотрела на родные скалы. При переселении племя огибало озеро почти до водопада и потом спускалось на равнину. Сейчас Нгао находилась недалеко от этого спуска.

– Вода говорит, что Нгао должна жить, и показывает дорогу, – поняла она. – Нгао должна уйти из племени вниз к Большой Воде.

Глубокий трепет заполнил все ее существо. Она была одна перед бескрайним миром. Ей больше не придется бояться собственных соплеменников, но в то же время и не на кого надеяться в случае опасности. Она могла идти куда угодно, и ей некуда было идти.

Племя сиху, к которому принадлежала Нгао, было более оседлым племенем по сравнению с соседями. Полгода они жили на небольшом плато в горах, где в скалах было множество пещер, заменявших им дома. Когда наступали холода, сиху спускались с гор и пересекали лес у подножия. Эти полгода они жили в степи почти без укрытия, ведь на равнине зима не так чувствовалась, как в горах.

За лесом было море, называемое племенами Большой Водой. По пляжу вдоль него кочевало племя карамов – водных людей. Карамы питались в основном рыбой и жили в ненадежных пещерах, которые сами и строили.

Несколько зим назад сиху воевали с карамами из-за территории. Сиху первые напали на соседей, но карамы оказались сильнее. Они загнали врагов обратно, отрезав им путь к переселению, и сиху пришлось остаться зимовать в горах. Многие из них погибли, не выдержав суровой зимы. Потом был заключен мир. Карамы выделили в своих владениях тропу для прохода сиху во время переселения, и больше племена не пересекались.

Воинственные сиху так и искали предлог напасть на соседей. Карамы тоже держались настороже и никого не допускали в свои владения. Еще несколько племен кочевали в лесах и степи, но сиху с ними почти не сталкивались, и Нгао ничего о них не знала.

Дочь Тхена выжала мокрую шкуру и снова надела ее. Она вышла на тропу, проложенную племенем сиху во время переселений и начала спуск на равнину. Тропа шла на небольшом расстоянии от водопада, поэтому она почти все время слышала шум воды, а иногда и видела низвергающиеся со скал потоки.

До равнины Нгао добралась после полудня. У подножия гор недалеко от тропы за скалами находилась пещера, в которой устроил свое логово Ирр – саблезубый тигр. Именно он убил сестру Нгао Ион, когда племя заканчивало свое очередное переселение. Тигр напал на людей среди дня, и никто из мужчин даже не пошевелился, когда он схватил ее.

Последние полчаса спуска Нгао кралась по тропе, как тень. Она дрожала от страха перед тигром, но мысль о возвращении в племя была еще ужасней.

Уже на равнине до нее долетели человеческие голоса. Они доносились со стороны пещеры тигра. Нгао обернулась. Страх и любопытство боролись в ней. Только сумасшедший мог так близко подойти к логову Ирра, да еще и разговаривать в полный голос. Может, эти люди не знают об угрожающей им опасности? Хотя не знать о тигре они могли, только если пришли издалека, оттуда, где нет тигров.

Нгао прокралась в ту сторону и осторожно выглянула из-за скал. В ноздри ударил мускусный запах хищника. За скалами открылась большая расщелина, в глубине которой находилась пещера. В начале расщелины стояли двое мужчин. Нгао заворожено разглядывала их. Это были карамы Дети Воды – люди из племени рыболовов, живущих на берегу моря.

Рослые и мускулистые карамы были молоды, не намного старше самой Нгао. Каждый вооружен копьем, дубиной и кремневым ножом, висящим на поясе. Они казались разочарованными тем, что не застали Ирра в логове.

Кожа карамов была намного светлее, чем у людей из племени сиху. Волосы у того, что повыше почти белые и прямые. У второго слегка рыжеватые и волнистые. Одеты в набедренные повязки из оленьей кожи. Но больше всего Нгао привлекли их лица. Что-то было в их глазах и мимике, что удержало ее, и она не бросилась бежать, сломя голову, от ненавистных мужчин.