Интересный случай из жизни Иеффая передает книга Судей Израилевых (гл. 11). Отправляясь на войну с аммонитянами Иеффай дал обет Господу: “Если Ты предашь аммонитян в руки мои, то, по возвращении моем с миром от аммонитян, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение”. Победив аммонитян, Иеффай возвращается домой, “и вот дочь его выходит навстречу ему с тимпанами и ликами; она была у него только одна, и не было у него еще ни сына, ни дочери”. И он совершил над нею обет свой; по толкованию некоторых древних раввинов, действительно принес ее в жертву всесожжения, а по мнению других, только обрек ее на всегдашнее девство и служение скинии. Первое толкование представляется однако же более основательным: его придерживается и св. Иоанн Златоуст, высказавший предположение, что Иеффай дал свой обет по внушению злого духа – диавола.
Замечательна мысль, высказанная пророком Михеем от лица грешника, ищущего своего примирения с Богом: “С чем предстать мне пред Господа, преклониться пред Богом небесным? Разве дам ему первенца моего за преступление мое и плод чрева моего за грех души моей” (Мих. 6, 6, 7).
Впрочем, по беспредельной милости Своей к человеческому роду, Господь вообще не допустил того, чтобы евреи приносили Ему в жертву своих первенцев. Тотчас, по объявлении закона о посвящении первенцев. Господь повелевает чрез Моисея еврейскому народу самых первенцев-сыновей в жертву не приносить, а делать за них выкуп. Вот что сказал по этому поводу Моисей своему народу: “каждого первенца человеческого выкупай. И когда после спросит тебя сын твой, говоря: что это, то скажи ему: рукою крепкою вывел нас Господь из Египта, из дома рабства. Ибо, когда Фараон упорствовал отпустить нас, Господь умертвил всех первенцев в земле Египетской, от первенца человеческого до первенца из скота, – посему приношу в жертву Господу все разверзающее ложесна, мужескаго пола, а всякого первенца из сынов моих выкупаю” (Ис.. 13, 13-15). Свое повеление Господь повторил чрез Моисея и некоторое время спустя: “всех первенцев из сынов твоих выкупай” (Исх. 34, 20). Сначала еврейские первенцы, в своем значительном числе, были заменены левитами, отделенными исключительно на служение Богу (ср. Числ. 3, 45), пoтом они были выкупляемы деньгами по пяти сиклей за человека, но – больше всего, а впоследствии и исключительно – жертвенными животными; люди достаточные и богатые должны были приносить в жертву Богу за своего сына однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу в жертву за грех; а люди бедные, бывшие не в состоянии приобрести агнца, должны были приносить двух горлиц или двух молодых голубей, одного во всесожжение, а другого – в жертву за грех (ср. Лев. 12, 6-8). Таким образом здесь мы уже ясно видим, что ветхозаветные еврейские кровавые жертвоприношения заменяли собою принесение в жертву самых людей.
Но есть ли в книгах Св. Писания Ветхого Завета хотя какое-нибудь указание на то, чтобы евреи могли оправдывать употребление в пищу жертвенного человеческого мяса или крови? В книге “Эц Хаим” в оправдание этого изуверного обычая делается ссылка на два места в писании Моисея Числа, а именно 19, 9: “Против Господа не восставайте и не бойтесь народа земли сей, ибо он достанется вам на съедение, защиты у них не стало, а с нами Господь” и 23, 24: “Вот народ (израильский), как львица встает, и как лев поднимается; не ляжет, пока не съест добычи и не напьется крови убитых”. Толкования этих мест в духе еврейских раввинов мы однако же не найдем ни у кого из древних христианских писателей. Впрочем, справедливость требует сказать, что из греческих писателей Аппион утверждал, что евреи времен царя сирийского Антиохона ели мясо приносимых ими в жертву иноплеменников (греков); а из рассказа Диона Кассия мы узнаем, что в греческом городе Кирени были перебиты все евреи за то, что похищали греческих младенцев для употребления их крови при своих праздничных обрядах.
Часть 2
Священное писание.
В книгах Священного Писания Ветхого Завета приведено много наставлений относительно совершения кровавых жертвоприношений, – и на основании их мы можем составить себе более или менее верное представление о том, какой смысл заключал в себе, этот наиболее распространенный в до-христианскую эпоху религиозный культ. Сам по себе, без своего внутреннего смысла и значения, культ ветхозаветных кровавых жертвоприношений для нас навсегда бы остался более, чем непонятным; а для разума человеческого он мог бы быть только вечным позором. По крайней мере мы никогда бы не разрешили вопроса: каким образом человеческий разум мог прийти к заключению, что Божеству будет приятно, когда человек зарежет и сожжет совершенно невинное, а для него лично весьма полезное животное или даже своего собственного, нередко единственного и любимого сына (как это делали и наиболее культурные язычники). Само по себе, бе особого внутреннего смысла, это было бы действием не разума, а – необъяснимого безумия. Вопрос становится еще более трудным, когда мы примем во внимание, что к мысли о богоугодности кровавых жертвоприношений пришли не отдельные лица, а все человечество, истреблявшее таким образом неисчислимое множество животных и даже людей в течение целых пяти тысяч лет. И мы нисколько не удивляемся тому обстоятельству, что многие, и древние и современные нам мыслители – философы и богословы рационалистического направления (например, Гартман, Фон-дер-Альм, Ренан, Штраус, Бруно-Бауэр, а в особенности – Вольтер и его единомышленники-энциклопедисты, деисты и рационалисты, даже Шлейермахер и Неандер), не верующие в Божественное Откровение и не руководящиеся им в своем понимании религиозных истин, оказались бессильными разрешить этот трудный и далеко не праздный вопрос. По их объяснению, принося в жертву животных и людей, древнiе язычники и евреи были уверены, что они кормят своих измышленных богов, и тем задабривают их. Хороших же богов изобрел себе разум человеческий, если без помощи людей они обречены были бы на голодную смерть и если они, подобно бесчестным чиновникам, принимали бы от своих поклонников всякого рода взятки, не брезгая даже голубями и горлицами!.. Правда, относительно языческих жертвоприношений мы не располагаем достаточным литургическим материалом, чтобы со всею основательностью показать, какой смысл им был приписываем жрецами и богомольцами. Но что касается ветхозаветных еврейских жертвоприношений, то ниже мы ясно и неопровержимо докажем, что сами евреи не понимали их ни в смысле кормления своего Бога, ни в смысле задаривания Его взятками. Для евреев кровавые жертвоприношения их имели иное значение и более глубокий смысл.
Впрочем, считаем необходимым предупредить, что многие недоразумения могут встретиться нам и относительно ветхозаветных еврейских кровавых жертвоприношений. Так, прежде всего нам приходится иметь дело с большим затруднением при разрешении вопроса: кто и когда установил эти жертвоприношения? Были в древности еврейские и христианские ученые богословы, да и теперь еще есть таковые, – которые, как ветхозаветным еврейским жертвоприношениям, так и ветхозаветному культу вообще приписывают только Божественное происхождение. Они ссылаются на свидетельство Библии, по которому Сам Бог повелел Моисею, а чрез Него и всему еврейскому народу приносить кровавые жертвы. В книге Исход (20, 24) говорится: “Сделай мне жертвенник из земли и приноси на нем всесожжения твои и мирные жертвы твои, овец твоих и волов твоих; на всяком месте, где Я положу память имени Моего, Я приду к тебе и благословлю тебя”. На основании этого и подобных ему свидетельств Библии указанные ученые богословы утверждают, что все культовые установления Моисея, а в том числе и кровавые жертвоприношения у евреев первоначальны, оригинальны и заповеданы Богом; у язычников же сходные с ними культовые формы явились только вследствие подражания евреям и заимствования от них. С таким объяснение трудно однако же согласиться, так как против него говорит не только история, но и Библия. Именно, в самой Библии мы можем указать много мест, которые ясно свидетельствуют, что некоторые культовые формы как у язычников, так и у евреев, сходные с культовыми формами, установленными Моисеем по повелению Божию, несомненно существовали раньше Моисея. Так тесть Моисея Иофор был уже священником в земле Мадиамской раньше призвания Моисея, а следовательно, и раньше законодательства Моисея, Иофор в присутствии Моисея, Аарона и всех старейшин Израилевых приносит всесожжение и жертвы Богу раньше, чем даны были о них законы Богом Моисею (Исх. 18, 12). Моисей, по повелению Божию, просит фараона отпустить из Египта народ еврейский в пустыню для того именно, чтобы совершить служение Богу – принести жертву Господу (ср. Исх. 3, 12, 18; 5, 1, 3, 8, 17, 8, 27, 9, 1, 10, 3, 9, 11). Фараон и народ понимают; ясно, что речь о жертвоприношении ничего нового не заключала в себе. Моисей устраивает жертвенник Господу в пустыне Син (Исх. 17,15) раньше данного ему особо повеления (Исх. 20, 24) и раньше устроения скинии свидения (Исх. 25, 8 и 9). У евреев были священники (Исх. 19, 22, 24) раньше повеления Божия об избрании и постановлении Аарона и его сыновей для священнического служения (Исх. гл. 28), наконец, у евреев был “ковчег свидетельства” (Исх. 16, 34, 33) раньше “ковчега откровения” (Исх. 27. 21; 25, 22) или “ковчега завета”, сделанного по тому образцу, какой был показан Богом Моисею на горе (Исх. 25, 40). В первый раз Библия упоминает о жертвоприношениях Каина и Авеля. Каин принес от плодов земли дар Господу. И Авель принес от первородных стада своего и от тука их (Быт. 4, 3-4). Кровавая жертва Авеля, приносившего первородных от своего стада, была благоугодна Богу: “И призрел Господь на Авеля и на дар его”. Апостол Павел поясняет нам, что жертва Авеля была принесена верою, чего Каину, вероятно, недоставало: “Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин; ею получил свидетельство, что он праведен, как засвидетельствовал Бог о дарах его; ею он и по смерти говорит еще” (Евр. 11,4).
