К слову сказать, шахматная игра, это прекрасное изобретение человеческого ума, была, конечно, неизвестна каллистянам Широков – большой любитель шахмат – в дни поездок по Земле научил играть Диегоня и Вьеньяня, которые очень заинтересовались этой игрой. Было несомненно, что шахматы получат на Каллисто большое распространение.

Каллистяне предоставили своим гостям отдельные каюты. Двери выходили на лестницу, ведущую в нижний круглый коридор, вокруг которого помещались каюты экипажа. Верхний коридор служил для прохода в лаборатории и астрономические наблюдательные пункты. Часть корабля вокруг атомного «котла» не имела жилых помещений.

К вечеру девятого мая погрузка была полностью закончена. Корабль и его экипаж были готовы к старту, который должен был состояться на следующий день ровно в двенадцать часов.

Эту последнюю ночь на Земле даже каллистяне провели в лагере. Не только Широков и Синяев, но и гости из другого мира не могли без грусти думать о разлуке с Землей, к которой успели привыкнуть за десять месяцев. Что касается обоих ученых, готовящихся покинуть родную планету, то они даже не волновались. Состояние, в котором они находились, лучше всего характеризовалось словом «болезнь». Они были тяжело больны, и их вид соответствовал этому понятию.

В эту ночь в лагере никто не заснул ни на одну минуту.

Синяев находился в палатке со своей семьей, приехавшей проводить его. Жалел ли он о принятом решении, раскаивался ли в том, что покидает родных и, может быть, больше не увидит их? Этого никто не знал. Но когда утром он вышел из палатки, его лицо было спокойнее, чем вечером.

Широков всю ночь провел с Куприяновым и Лебедевым. Оба профессора, стараясь отвлечь его от беспокойных мыслей, еще и еще раз говорили о том, что и как он должен изучить на Каллисто, хотя обо всем этом было уже переговорено.

Куприянов с трудом сохранял спокойствие. Он очень любил Широкова, и ему тяжело было смотреть на него и сознавать, что он видит своего ученика в последний раз. Дожить до возвращения звездолета он не рассчитывал. Но он ни разу не повторил той фразы, которая нечаянно вырвалась у него при первом разговоре с Широковым об его намерении лететь на Каллисто, – «Мы с вами никогда больше не увидимся, Петя…» Он видел и знал, что Широков не забыл этой фразы и память о ней будет мучить его долгие годы.

Другие участники экспедиции не расставались с каллистянами. Они тоже не спали, за исключением Диегоня, который, по настоятельному требованию Синьга, отдохнул несколько часов. Ему необходимо было иметь свежую голову, когда он утром сядет за пульт и поведет космический корабль в далекий путь.

Как только солнце поднялось над горизонтом, в лагере снова закипела работа. Свертывались палатки, грузились на автомашины, поле постепенно пустело. Потом стали уезжать люди.

Проводить каллистян собралось более тридцати тысяч человек. Аэродром и далеко за ним все поле было заполнено самолетами, автобусами и автомобилями. Делегации со всех концов СССР и несколько тысяч иностранцев ждали за насыпью железной дороги момента старта. Было запрещено приближаться к звездолету ближе чем на пять километров. Этот огромный круг был оцеплен солдатами полка Черепанова. Именно этому полку была предоставлена честь проводить гостей. Сам подполковник находился в лагере. На расстоянии пятисот метров корабль окружали стальные «доты», в узкие амбразуры которых смотрели объективы автоматических киноаппаратов.

К десяти часам утра в лагере остались только каллистяне и десять человек ученых во главе с академиком Неверовым, а еще через полчаса последние автомобили покинули поле.

Минуты прощания были тяжелы и для тех, кто покидал Землю, и для тех, кто оставался на ней.

Приехав на аэродром, Неверов, Куприянов и их спутники поднялись на сигнальную вышку. Отсюда хорошо был виден космический корабль, одиноко стоявший среди пустого поля. В сильный бинокль можно было заметить крохотные фигурки, и Куприянов пытался найти между ними Широкова, но это было невозможно.

– Прощай, Петя! – беззвучно шептали его губы.

Самолеты, летавшие над кораблем все утро, очистили небо, словно уступая дорогу в бездонную глубину.

И вдруг над звездолетом появились четырнадцать точек. Они быстро приближались к огромной толпе, встретившей их оглушительным громом приветствий.

Двенадцать каллистян, Широков и Синяев низко пролетели над всем полем, покачивая крыльями в знак последнего привета.

Куприянов еще раз близко увидел хорошо знакомое лицо, и ему показалось, что синие глаза пристально взглянули на него, и Широков кивнул головой ему одному.

Часы на здании аэровокзала показывали без двух минут двенадцать.

Людям, заполнившим поле, не был виден космический корабль. Его скрывала высокая насыпь. Он появится, когда поднимется над землей, чтобы начать долгий путь по дорогам вселенной.

Все знали, что старт будет беззвучным. Ни взрывов, ни грохота не будет слышно. Глушители, установленные на каждом двигателе, не пропускали звуков.

Двенадцать часов…

Далеко, почти на горизонте, поднялась над землей темно-бурая туча. Где-то, в самой ее середине, на секунду блеснула яркая точка. Порыв ветра пронесся над полем.

Там, на месте, где был лагерь, бушевал сокрушающий вихрь, во много раз превышающий силу самого страшного урагана. Многотонной тяжестью обрушивался потрясенный воздух на землю, вздымая ее вверх клубящимися массами. Сломанные у самого корня одинокие березы катились по земле, ломая ветви. Многие из тщательно укрепленных стальных кинокамер, вырванные из земли, были далеко отброшены силой ветра. Исполинский шар медленно и плавно отделился от земли и повис в воздухе. Только киноаппараты, заряженные пленкой, чувствительной к инфракрасным лучам «видели» сквозь бурую тучу, как он, словно в нерешительности, остановился на секунду. Еще сильнее, еще яростнее заметалась под ним черная стена земли. Разъяренный воздух раскидывал ее во все стороны, вырывая на месте, где стоял корабль, глубокую яму…

Тихо было на поле.

Огромная толпа затаив дыхание не спускала глаз с темной тучи, которая все больше и больше расширялась.

Но вот, словно вынырнув из пучины моря, над ней показался и засверкал на солнце космический корабль. Заметно для глаз, все быстрей и быстрей, поднимался он в сияющую бездну, пока не превратился в еле видную серебристую точку.

Исчез…

И долго в торжественном молчании стояли люди, всматриваясь в голубую бесконечность, за которой скрылся звездолет Каллисто, унесший двух человек Земли, отважившихся покинуть ее.

Вернутся ли они? Или, скрывшись в неведомой людям дали, они никогда не ступят на родную Землю, взрастившую их, наделившую их пытливым умом, пылким и мужественным сердцем?