Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Извините, матушка, — сказал Анри, целуя руку госпоже Массе. — Но сегодня у меня есть оправдание. Я заинтересовался из ряда вон выходящим открытием. Великая задача воздухоплавания наконец решена!

Анри говорил, по-видимому, спокойно, но блеск его серых глаз выдавал его. Его закидали вопросами.

— Воздухоплавание? Где? Когда? Как? Расскажи нам о новом открытии.

В нескольких словах молодой инженер объяснил все. Еще вчера он показывал изобретенный им легкий двигатель. Теперь найдено применение этому мотору, найдено благодаря Веберу, который сидит тут же и молча, самодовольно посмеивается. Уже много лет у Вебера хранился чертеж искусственной птицы, которой не доставало одного — жизни. Эту жизнь вдохнет в нее иркон! О! Анри уверен в этом. Чертежи и вычисления Вебера не оставляют никакого сомнения. Искусственная птица отныне не фантазия, а действительность. Его самого поразила простота создания механической птицы. Надо только заказать отдельные части машины специалистам-механикам, выстроить в саду, на террасе, временный сарай с маленькой кузницей, чтобы можно было собрать машину. Надо приготовить составные части по мерке, а затем оживить машину вот той катушкой, которая стоит неподвижно на доске камина. На все это понадобится не больше шести недель. А там изобретение будет осуществлено, птица создана! Три или даже четыре пассажира могут подняться на этом приборе сначала над Парижем, а затем над земным шаром.

— Браво! Ура! — закричал Жерар. — Конечно, я тоже буду зачислен в это число трех или четырех пассажиров? Ведь ты дашь мне местечко на твоей птице?

— И тебе, и Веберу, и доктору Ломону, если им хочется. Вы все мои сотрудники. Только сначала я попробую подняться на моей птице один.

— Прошу покорно, я тоже имею право на первый полет! — сказал Вебер. — Пусть вам принадлежит честь изобретения мотора, но над изобретением механической птицы я провел много бессонных ночей. Согласен: вы будете капитаном, я — боцманом во время первого полета и во все последующие.

Госпожа Массе слушала этот спор с тайным страхом. Вдруг она побледнела.

— Анри, дитя мое, — заговорила она взволнованно, — позволь мне один вопрос: конечно, я счастлива, я горжусь тем, что тебе удалось решить трудную задачу; но скажи, эта искусственная птица предназначается для…

— Для путешествия по воздуху, конечно, дорогая матушка! — отвечал, сосредоточенно улыбаясь, Анри.

— Ах! Я так и знала! — вздохнула бедная женщина, откидываясь на спинку кресла и всплеснув руками.

— Неужели, дорогая матушка, вы хотели бы, чтобы я уступил другим право воспользоваться моим изобретением?

— Ах! Боже мой! Я вовсе не требую этого! Строй свою машину, но не поднимайся на ней сам. Довольно мы помучились, довольно терпели. Все вы подвергались страшным опасностям. Наконец-то я успокоюсь, думала я. Нет, нет, я слышать не хочу, что ты поднимешься на аэроплане!

— Я не стану обманывать вас, матушка: если только мне удастся соорудить мою машину, даю вам слово, что я никому не уступлю права подняться на ней раньше меня!

— Значит, решено! — тихо сказала госпожа Массе, и глаза ее подернулись слезами. — Прощай, покой, наступлению которого после стольких волнений я так радовалась. Прощай, покой тихой пристани. Снова перед нами разверзается пропасть, более ужасная, чем волны морские! Я думала, что наступил конец невзгодам. Но, должно быть, наука спасла мне зрение только для того, чтобы я могла видеть, как оба мои сына, поднявшись на высоту, упадут и разобьются у моих ног!

— Зачем представлять себе дело в таких мрачных красках, милая Мари? — воскликнул старик Массе. Его и самого ужаснула нарисованная ею картина, но он не хотел признаться в этом. — Надо уметь смотреть на все спокойно. Аэроплан еще не выстроен. Когда он будет создан, Анри и его друг Вебер не станут действовать бессознательно. Они вовсе не желают сломать себе шею. Помимо нежелания разбиться, они не захотят потерпеть фиаско. Я знаю их хорошо. Уж если они решаются, значит, они уверены в успехе.

— На них можно положиться, — сказал доктор Ломон. — Я лично нисколько не побоялся бы пуститься с ними, ну, не более, как если бы я отправился на пароходе из Гавра в Трувиль. Впрочем, все эти разговоры преждевременны. Мы еще не имеем никакого понятия об этой механической птице. Может быть, ознакомившись с чертежами, мы сами увлечемся этим изобретением.

Госпожа Массе с сомнением покачала головой. Дочь и Лина старались успокоить ее, хотя тоже бледнели при мысли о предстоящем полете.

Анри, наскоро позавтракав, уже вставал из-за стола.

— Если хотите, приходите в лабораторию, я вам все покажу, и вы увидите, как это просто.

— Стоило только сделать изобретение! — добавил Жерар.

— Или лучше не станем терять времени, — сказал Анри. — Сегодня вечером Вебер объяснит вам все. Ведь искусственная птица — его детище! А я похлопочу пока о постройке сарая. Так вы думаете, сколько метров? — спросил он, выходя на террасу.

— Тридцать метров ширины и сорок длины. Для кузницы надо будет сделать пристройку в три квадратных метра, — отвечал Вебер.

Молодой инженер отмеривал уже шагами пространство.

— Тридцать девять… сорок… — считал он. — Прекрасно! Сарай займет только часть террасы. Он не загородит окон столовой. На постройку понадобится не больше пяти-шести недель. Ну-с, приступим к разделению труда. Я дам работу плотникам и поеду на автомобиле к Кабрунья, скупщику старых зданий на сломку, на бульваре Барбес. У него есть готовые домики, которые только нужно поставить. Дня в два он нам поставит сарай. От него я отправлюсь в кузницы на Шантье-Обервиллье заказывать стальные цилиндры. Сколько метров?

— Для остова восемьдесят и столько же для крыльев, ну, скажем, сто девяносто метров всего, чтобы наверняка хватило, — сказал Вебер. — Для грудной клетки и черепа нужно шестнадцать плоских пластинок; я дал рисунок Моризо, он изготовляет их прекрасно. Шатуны, рычаги, сочленения я поручу сделать Жанкуру. Я сам поеду сейчас и закажу каучук. Ну, а пружины придется выписать от Рансена, из Безансона; дней через десять мы их получим. Через месяц машина будет готова.

— Долго, но делать нечего. Идите своей дорогой, а я пойду своей, — сказал Анри.

Они говорили убежденно. Видно было, что они не фантазируют, а идут к верно намеченной цели.

На следующее же утро от Кабрунья пришли фургоны, нагруженные досками, балками, болтами. К вечеру сарай был уже поставлен на четырех огромных столбах, а через тридцать шесть часов его уже покрыли толем и пристроили к нему кузницу. На третий день со стороны Сены поставили огромный парусиновый шатер, в пятнадцать метров вышиной.

Между тем привезли стальные цилиндры, каучуковые пластинки, бочонки клея. В мастерской и в кузнице работали два работника, в преданности которых Вебер был уверен, потому что они уже не раз исполняли его заказы.

Леса, которые должны были поддерживать механическую птицу, мало-помалу поднимались; металлические цилиндры спаивались, приставлялись на места, соединялись в суставы. Каучуковые правильные перья прикреплялись к искусственным крыльям.

Доставлены были от Моризо и составные части машины, которые должны были образовать череп и грудную клетку.

Благодаря стальным брускам, части машины могли двигаться, как члены живой птицы.

— В механизме все связано между собой, — сказал по этому поводу Анри. — Если бы стальные бруски не были изобретены для велосипеда, вы не могли бы теперь заставить вертеться крылья птицы, милый Вебер!

— Ба! В силу необходимости, их изобрели бы теперь!

— Вы так уверены? — улыбнулся Анри. — Но теперь они у нас есть. Остается поработать еще дней двенадцать, и механическая птица будет готова.

Трудно было поверить этому, взглянув на машину, которая пока представляла из себя только огромный скелет. Стальные ребра проходили от полого внутри железного болта, заменяющего спинной хребет, к грудной клетке. Шея состояла из колец, или звеньев. К ней прикреплен был череп, в котором должны были помещаться двигатель и кормчий. Вместо глаз было вделано два полупортика. В хвосте, напоминающем по форме хвост ласточки, должен был находиться руль. Крылья прикреплены к плечам. От хвоста до клюва машина имела двадцать пять метров длины, шириною была в пять метров при сложенных крыльях и тридцать восемь при раскрытых крыльях. Размеры головы достигали пятнадцати кубических метров. Вместимость грудной клетки равнялась ста десяти кубическим метрам. Свет проникал сверху, снизу и с боков, в решетчатые оконца.

2
{"b":"173466","o":1}