– Вот теперь поговорим, – лицо Гроссмейстера изменилось, утратив приторную сладость и приняв зловещее выражение.

Господин Ким знал, что у него остается пара секунд. И из последних сил раздавил одну из тех четок, которые так и не выпустил из рук. Она лопнула, и в воздухе запахло цветами…

А потом раздался глухой стук – это метровый стальной диск нейронейтрализатора уткнулся ребром в упругий пол и завращался, как уроненное блюдце. Тут же пол содрогнулся – следом за нейтрализатором рухнули два боевых робота, каждый из которых весил не меньше тонны. Прозрачные стены зала стали серыми. Но перед этим можно было увидеть, как окружающие летающие кварталы качнулись и стали уходить вверх – дом мягко планировал к земле.

Гроссмейстер заерзал в жадно зачавкавшем кресле и тяжело поднялся на ноги. Он не был готов к такому повороту событий.

Ким легко вскочил на ноги. Гравиконденсаторы вырубились, и теперь он мог двигаться с убийственным стремительным спокойствием бойца-мастера.

– Взять! – заорал Гроссмейстер закованным в броню бойцам. – Живым!

Но те и так уже пришли в движение. Из нарукавника ближайшего охранника выскочил шнур ручного нейтрализатора и устремился к Киму. Тот уклонился без труда. Прыгнул вперед и нанес страшный удар ладонью в шлем. Боец не удержался на ногах и тяжело упал на пол. Кореец одним движением сорвал с противника шлем, ударом сведенных в щепотку пальцев ударил в открытый участок шеи и отключил бойца.

– Ублюдки! Убейте его! – вопил испуганно Абрахам Кунц.

Плазморазрядник в руке другого охранника как-то странно, болезненно кашлянул. И ничего не произошло. Батареи разрядника сели в долю секунды, разрядив сконцетрированную смертельную энергию в неизвестность, и теперь были ни на что ни годны. И остальная сложная, в высшей степени надежная техника была парализована.

С боевым кличем один из бойцов выхватил мономолекулярный нож, который без труда режет любую броню, и устремился вперед. Кореец бросил другой шарик из четок ему под ноги. Шарик подскочил два раза и прилип к доспехам на животе. Оглушительный взрыв! Массивную фигуру подбросило и опрокинуло.

Оставшийся на ногах боец испуганно отскочил, пытаясь уйти от следующего шарика, покатившегося к нему. Но шарик последовал за ним, подпрыгнул, прилип к закованному в броню плечу. И этот охранник был сметен взрывом.

Ким хищно оскалился, поднял с пола мономолекулярный нож, шагнул к Гроссмейстеру.

– Тебе придется прогуляться со мной.

– Нет! – Гроссмейстер отпрянул. Еще никогда обстоятельства так подло не выходили из-под его контроля! Он был деморализован. Старый хитрый лис, непревзойденный интриган, держал в руках многие нити жизней и событий, управлял людьми в разных частях космоса. Но сейчас перед ним была грубая сила, противопоставить которой он не мог ничего.

– Я не буду уговаривать. Я тебя просто убью, – кореец, многообещающе улыбнувшись, провел мономолекулярным ножом по груди Гроссмейстера, и рубашка из биосинтетика, теплого и ласкового на ощупь, разлезлась. – Через горло пройдет еще лучше, – заверил он.

– Хи-хи-хи, – послышался радостный смех. Это латин, во время схватки с интересом следивший за происходившим, вновь расхохотался.

– И ты пойдешь со мной, – кинул ему Ким.

– Это весело. Хи-хи-хи, – всплеснул коротенькими ручками латин.

Кореец поднял лежащий рядом с увядшим тюльпаном с Агры невзрачный приорский браслет и положил его в карман. Потом взял бластер охранника и двинулся вперед. Он в подробностях знал план дома и отлично представлял, как его покинуть.

По мере удаления от «зала приемов» электроника работала все лучше.

Господин Ким вместе с заложниками преодолел прозрачный кольцевой коридор. Ощущение было такое, будто прошелся прямо по воздуху над приближавшейся, плотно покрытой зеленью твердью. Пораженные энергоимпульсом гравиконденсаторы дома работали с перебоями, но все-таки работали, и дом мягко планировал на лесистые холмы, выбирая подходящее место для посадки.

Вот и гравитационный лифт. Двое человек и один инопланетник шагнули на его платформу, которая стремительно взмыла вверх, пронеслась мимо стоянки глайдеров на уступчатой крыше, сделала дугу и рухнула в темное чрево дома. На миг свет погас. А когда зажегся снова, платформа застыла перед анфиладой комнат с тяжелой старинной золоченой мебелью.

– Вперед, – кивнул господин Ким.

Справа спускалась узкая металлическая лестница, которая пульсировала, постоянно меняла форму, ступеньки затвердевали только под подошвами ботинок. Внизу она упиралась в глухую стену, в которой была дверь с витиеватой бронзовой ручкой.

Кореец потянул ручку, и дверь нехотя, со скрипом несмазанных петель, отворилась. За ней плавно изгибалась широкая сиреневая мерцающая труба с грубыми задраенными металлическими люками и шершавыми скобами, там же разноцветно переливались контактные панели. Это был технический уровень, обеспечивающий функционирование сверхсложной квазиразумной системы, которой являлся дом Гроссмейстера.

– Сюда! – прикрикнул кореец, толкая перед собой Гроссмейстера.

Впереди в трубе возникла, будто по волшебству, долговязая фигура в черном комбинезоне.

Ким выстрелил первым. Ослабленный заряд – электроника здесь действовала вполовину мощности, угодил противнику в ногу, и тот покатился по полу, выронив массивное плазменное ружье.

– Не стрелять! Это я! – взвизгнул Абрахам Кунц, пригибаясь. Обидно пасть от руки одного из собственных слуг, которым он платил немалые деньги за обеспечение своего комфорта и безопасности.

И тут дом сильно тряхнуло.

– Прибыли, – кивнул удовлетворенно господин Ким. Это сотрясение означало, что дом соприкоснулся с твердью и остался цел.

– Быстрее, – пнул кореец Гроссмейстера. Латина же не требовалось уговаривать. Он, радостно подпрыгивая и повизгивая от удовольствия, как жизнерадостный щенок, бежал по трубе рядом с людьми. Ситуация приводила его во все больший восторг.

Господин Ким остановился. Извлек из кармана узкую серебристую полоску и приложил к поверхности трубы. Стена завибрировала, и от полоски пошли лучами трещины. Крепкий материал начал осыпаться, превращаясь в порошок, мельчайшие частички которого поднимались в воздух и медленно опадали. Через полминуты в трубу проник свежий теплый ветерок, подняв клубы порошка, в глаза ударил яркий солнечный свет. В стене образовалась дыра диаметром в полтора метра.

– Не застрянь, – кореец толкнул Гроссмейстера к проделанному проходу.

– Здесь высоко! – запротестовал Абрахам Кунц, оценив, что полтора метра до поверхности – это слишком много для него.

– Голову отрежу, – Ким с угрозой взмахнул мономолекулярным лезвием.

Гроссмейстер с трудом протиснулся в отверстие и, крякнув отчаянно, прыгнул. Послышался звук, будто упал тяжелый мешок с песком.

Господин Ким подхватил под мышку латина и вместе с ним проследовал за Гроссмейстером. На мягкую, покрытую ковром невысокой шелковистой синеватой травы, поверхность планеты Антареса-девять он приземлился пружинисто, как большая, сильная кошка. Латин недовольно заверещал, вырвался из рук человека, ударил его длинным носом в бок и насупился, сложив руки на груди.

Ким осмотрелся. Дом из последних сил дотянул до относительно ровной площадки на берегу широкой, серебрящейся в лучах солнца реки. Из-за бирюзовых и синеватых крон деревьев поднимался ввысь изящными каменными башенками мрачный серый замок.

Воздух завибрировал, и со всех сторон загремел угрожающий голос:

– Частное владение! Вы нарушили границы частного владения!

– Вот удивил, – усмехнулся кореец.

Он поднял голову и разглядел стремительно увеличивающуюся темную точку в небе. Та вскоре превратилась в зеленый угловатый пассажирский восьмиместный глайдер. Он завис метрах в трех над землей, качнулся и плавно уселся на траву, раскачиваясь из стороны в сторону на тонких опорах. Гостеприимно раскрылись двери, приглашая пассажиров. В салоне никого не было – глайдер пришел на автоматике.