Она вернулась на свое место, с удовлетворением заметив одобрительный взгляд Лукаса Хоторна.

После первого обмена речами дневное заседание тянулось медленно и однообразно, если не считать короткого перерыва на ленч. Обвинение приглашало одного свидетеля за другим, подвергая самому тщательному разбору каждый дюйм переулка, где произошло убийство, не говоря уже о всех малейших подробностях преступления. Элис показалось, что почти все люди, находившиеся в ту ночь в пределах полумили от места, где было найдено тело, предстали перед жюри присяжных, и она решила не подвергать никого из свидетелей перекрестному допросу. Ей было незачем играть на руку обвинению, вникая в суть их показаний. К концу дневного заседания очередь дошла до Тони Грин.

Когда девушка заняла место для дачи свидетельских показаний, подняв сначала левую, а затем правую руку, чтобы принести присягу, она вся дрожала и выглядела неестественно бледной на фоне черной Библии.

– Мисс Грин, – начал Кларк с важным видом, – не могли бы вы сообщить присяжным, что именно вы видели в ночь тринадцатого июля?

Тони что-то пролепетала в ответ, но так тихо, что судье пришлось податься вперед.

– Говори громче, женщина! – грубовато потребовал он.

У Тони глаза округлились от страха, со стороны казалось, будто она вот-вот расплачется. Кларк попытался успокоить свидетельницу:

– Все в порядке, мисс Грин, не волнуйтесь. Итак, вы говорили, что…

Тони начала снова, нервно заламывая руки:

– Я говорила, что шла по переулку…

– Куда вы шли? Домой?

– Возражаю, – произнесла Элис, поднявшись с места. Взоры всех присяжных тотчас обратились в ее сторону, они были недовольны тем, что женщина позволила себе перебить мужчину.

– Представитель обвинения задает свидетельнице наводящие вопросы.

– Возражение принято, – согласился судья. – Пожалуйста, измените формулировку вашего вопроса, мистер Киттридж.

Кларк с понимающей улыбкой взглянул на Элис.

– Хорошо. – Он снова обернулся к Тони: – Скажите нам, мисс Грин, что именно вы делали в ту ночь в переулке?

– Я… я возвращалась домой.

Незаметно для присяжных Кларк хмуро взглянул на Элис.

– Благодарю вас, – произнес он с наигранным пафосом. – И что именно произошло, когда вы возвращались домой?

– Я услышала чьи-то шаги и голоса, поэтому отступила в тень.

– Почему?

– Никогда нельзя предугадать, кто может попасться тебе на пути в такой поздний час. Обыкновенный хулиган или толстосум, готовый хорошо заплатить за услуги.

Глаза у Кларка, как и у всех присяжных, округлились, судья неловко откашлялся, а Элис улыбнулась про себя. Свидетельница, по сути, сама призналась суду в том, что она женщина легкого поведения.

– Я всегда остаюсь в тени, – продолжала Тони, словно не замечая смущения Кларка, – пока не смогу убедиться в том, что прохожий стоит того, чтобы…

– Спасибо, я вас понял, – перебил ее Кларк. – И что именно вы видели из своего укрытия в ту ночь?

Тони пришла в замешательство.

– Убийство, мисс Грин, – подсказал ей Кларк.

– Возражаю! Он оказывает на нее давление, ваша честь.

– Осторожнее, мистер Киттридж, – предупредил его судья. – Слушания только начались, и я не позволю, чтобы они и дальше продолжались в том же духе.

– Да, разумеется, сэр. – Кларк усилием воли взял себя в руки. – Мисс Грин, вы сообщили в полицию о том, что видели. Пожалуйста, объясните суду, как это было.

– Ах да, я вспомнила. Убийство. Я видела, как была задушена Люсиль Руж.

– И кто же, позвольте вас спросить, убил бедняжку?

Глаза Тони на миг затуманились.

– Мисс Грин?

– Лукас Хоторн, – наконец ответила она. Несмотря на то, что все эти подробности в течение почти двух месяцев появлялись на страницах газет, возглас изумления и ужаса пронесся по залу подобно набежавшей морской волне, а следом за ним послышались приглушенные перешептывания.

– Тишина в зале! – потребовал судья, стуча молотком. Как только публика на галерке немного успокоилась, Кларк продолжал:

– Откуда вы знаете, что это был именно Лукас Хоторн, мисс Грин?

– Ну, главным образом по его волосам. Прекрасным темным волосам. Они блестят, когда на них падает свет. – Тут ее щеки покрылись густым румянцем.

– А еще?

– Я… э-э… я уже встречалась с ним раньше.

– Хорошо, мисс Грин. Ну а теперь не могли бы вы указать нам человека, который убил Люсиль Руж?

Тони понурила голову, уставившись на свои руки, потом украдкой взглянула на Лукаса, отвела глаза в сторону и указала на место для представителей защиты. Зал снова ахнул, судья ударил молотком, и Элис могла ощутить гнев, который закипал в душе Лукаса, обволакивая ее со всех сторон. Теперь она знала наверняка, что девушка лжет.

Элис бросила взгляд на отца и успела заметить удовлетворенное выражение на его лице прежде, чем оно снова сменилось уже привычной равнодушной миной.

В зале суда царило смятение, и до того момента, когда Судья должен был объявить в заседании перерыв до завтрашнего утра, оставалось каких-нибудь полчаса. Реймонд Парке спросил Элис, не желает ли она подвергнуть свидетельницу перекрестному допросу.

– Да, ваша честь.

Задумчиво склонив голову, Элис приблизилась к месту для дачи свидетельских показаний. Сложив перед собой руки, она подняла глаза на Тони Грин и, глядя в лицо девушке, начала:

– Мисс Грин, вы говорили, что находились в ту ночь в переулке, возвращаясь к себе домой. Верно?

Взгляд Тони метался из стороны в сторону.

– Да, мэм.

– Откуда вы возвращались домой?

– С работы.

– С какой работы, мисс Грин?

– Возражаю!

Когда Кларк ничего не добавил к своему протесту, судья приподнял брови и спросил:

– На каком основании?

– Род занятий мисс Грин не имеет отношения к делу.

– Судья Парке, – возразила Элис, – мы должны кое-что знать о личности свидетельницы, чтобы установить, заслуживает ли она доверия.

Судья утвердительно кивнул.

– Возражение отклоняется.

Кларк еле удержался от ворчливого замечания, хотя, по правде говоря, Элис сомневалась в том, что он и впрямь надеялся сохранить род занятий Тони в тайне от присяжных.

– Пожалуйста, продолжайте, мисс Грин.

– Что… что? – Глаза девушки испуганно бегали по залу.

– Я о вашей работе, мисс Грин. Чем вы зарабатываете себе на жизнь?

Не поднимая глаз, она пробормотала:

– Я… я проститутка.

Элис наклонилась к ней:

– Пожалуйста, говорите громче.

Тони повторила свои последние слова, хотя и чуть слышно.

– Мисс Кендалл, – рявкнул судья, – мы все слышали! Проклятие!

На сей раз она перегнула палку. Эпизод потряс ее, выбив из колеи.

– Да, ваша честь. – Элис покорно кивнула, после чего снова обратила все свое внимание на свидетельницу.

Однако ее усилия ни к чему не привели. Она так и не сумела сдвинуть Тони с места. Девушка все время бормотала себе под нос одно и то же: она находилась в ту ночь в переулке, газовые фонари были включены, и она видела Лукаса с его темными волосами.

Когда стрелки часов приблизились к пяти, Элис вздохнула с облегчением.

– Ваша честь, у меня есть к свидетельнице еще несколько вопросов, – произнесла она, несмотря на то, что уже исчерпала все вопросы, которые собиралась задать, – но, поскольку час уже поздний, не лучше ли нам объявить перерыв, чтобы продолжить заседание завтра?

«Необходимо время на перегруппировку!» Судья некоторое время присматривался к Элис, потом наклонился к ней поближе.

– Я не представляю, о чем еще вы можете ее спросить, но я готов предоставить вам небольшую поблажку. Возвращайтесь домой, мисс Кендалл, и соберитесь с мыслями. – Затем он выпрямился и объявил, обращаясь к суду: – Мы собираемся завтра ровно в девять часов утра. – Он стукнул молотком. – Заседание суда отложено.

Все поднялись с мест, судья скрылся в своем кабинете. Сначала из зала гуськом вышли репортеры, заполнявшие галерку, затем представители обвинения. Элис сделала вид, будто занята папкой с документами, голова ее была опущена, словно в глубоком раздумье. Она не знала, как ей смотреть в лицо Хоторнам – и в особенности Лукасу – после такого провального выступления.