Он коротко кивнул, взгляд его явно должен был выражать раскаяние.

– Вы что, примеряли на себя эту благочестивую мину перед зеркалом? – язвительным тоном осведомилась Элис.

Ответа не последовало, да она его и не ждала. Она сложила записку и отвернулась. Ей до сих пор не верилось в то, что она позволила Лукасу себя поцеловать. И уж тем более не верилось в то, что она – о небо! – поцеловала его в ответ. Она не могла разобраться в собственных чувствах, и ей пришлось напомнить себе со всей твердостью, что ее нисколько не касается, с кем Лукас провел ту роковую ночь. Единственное, что имело для нее значение, – это то, каким образом она могла бы использовать данное обстоятельство для защиты.

Однако сейчас ее беспокоило и нечто другое. Мысль о том, чтобы провести ночь наедине с мужчиной в стенах его спальни. Суждено ли ей когда-нибудь в жизни испытать нечто подобное? Даже смутное представление о таких вещах, которое она уже получила, вызывало у нее слабость в коленях.

Тут Элис снова вспомнила о Кларке и с трудом подавила приступ вины. Правда состояла в том, что этот человек подходил ей как нельзя лучше. Он был умен, забавен и великодушен без особых к тому усилий. Но вот находил ли он ее когда-нибудь чертовски привлекательной?

Элис постаралась поскорее отбросить от себя эту мысль. Ни один порядочный мужчина не станет отзываться в подобных выражениях о женщине, на которой он собирается жениться. Был ли Кларк вообще склонен к романтике? Он никогда не дарил ей цветы, никогда не держал ее за руку и, уж конечно, ни разу не пытался ее поцеловать.

– Если вам понадобится что-нибудь еще, дайте мне знать, – обратился к ней Лукас. – Мне пора возвращаться в «Найтингейл-Гейт».

Элис резко обернулась.

– Ах да, хорошо. Я непременно свяжусь с мисс Джеймс.

– Как вам будет угодно.

Он открыл дверь, но прежде, чем она захлопнулась за ним, Элис вдруг спросила у него:

– Скажите, вы когда-нибудь покупали вашей мисс Джеймс розы?

Лукас остановился и посмотрел на нее так, словно она лишилась рассудка.

– Розы?

– Да.

– Во-первых, она не моя мисс Джеймс. Во-вторых, я не люблю дарить женщинам цветы. Я предпочитаю в таких случаях драгоценности.

– Цветы обошлись бы вам намного дешевле и, возможно, привели бы к лучшим результатам.

Лукас рассмеялся. Его голубые глаза блестели, как те самые драгоценности, которые он предпочитал дарить.

– Я преподношу им подарки не ради результата, мисс Кендалл. Кроме того, – добавил он с видом мрачного торжества, – вы явно не общались с теми женщинами, которых знаю я.

– Да, разумеется, – согласилась она, не понимая, зачем вообще затеяла этот разговор. – Я сообщу вам, как только переговорю с мисс Джеймс.

– Хорошо.

Однако ему не удалось покинуть контору – как раз в эту минуту на пороге неожиданно появился Кларк.

– Кларк! – Ее удивление при виде помощника отца, смешанное с чувством вины из-за того, что она поцеловала Лукаса Хоторна, привело к тому, что ее приветствие вышло чересчур восторженным.

Лукас вскинул голову и слегка приподнял брови.

Сожалея о том, что не может не обращать на него внимания, но вместе с тем понимая, что вежливость требовала от нее представить их друг другу, Элис произнесла:

– Вы уже знакомы с мистером Хоторном. Мистер Хоторн, это мистер Кларк Киттридж.

Кларк, который всегда вел себя как истинный джентльмен, но вместе с тем как человек твердых правил, стоял как вкопанный, не зная, на что решиться. Пожать руку преступнику? Или унизить сына одного из самых влиятельных людей в городе? Элис почувствовала прилив раздражения, однако быстро его подавила. В конце концов, чего еще она ожидала от Кларка? Он столкнулся лицом к лицу с человеком, которого намеревался привлечь к суду за убийство, а не встретился с приятелем где-нибудь на светской вечеринке.

Лукасу, как она уже успела заметить, все это доставляло какое-то мрачное удовлетворение. Более того, судя по тому, как он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди, он не собирался никуда уходить.

Не сводя взгляда с Лукаса, Кларк обратился к Элис:

– Я пришел к вам, чтобы поговорить о… – тут он еще больше замялся, – о празднике, который устраивают сегодня вечером Дарнеллы. Вы там будете?

– Непременно, – не задумываясь выпалила она в надежде, что Кларк попросит ее отправиться туда вместе с ним.

В ответ Лукас снова приподнял брови.

– Разве вы не собирались уходить? – осведомилась она у него многозначительно.

– Мне казалось, вы еще не закончили.

– Но вы уже закончили, – отозвалась она самым вежливым тоном, на какой только была способна.

Глаза Лукаса помрачнели, и он окинул ее с ног до головы настолько откровенным и всепонимающим взглядом, что Элис не сомневалась: Кларк наверняка догадался о том, что произошло в этой комнате перед самым его приходом. Спустя мгновение Лукас пожал плечами и произнес:

– Вы правы. Как бы мне ни хотелось остаться и присутствовать при вашем свидании, я не могу себе этого позволить.

Она бы с удовольствием дала ему пощечину, и Лукас, без сомнения, понял это по выражению ее лица. Однако он только посмотрел на нее со своей обычной самоуверенной ухмылкой, после чего покинул помещение.

Элис уставилась на закрытую дверь конторы.

– Мне очень жаль, что все так вышло, – пробормотала она рассеянно. – Пожалуйста, присядьте.

– Я не могу, – ответил Кларк. – У меня мало времени.

Она повернулась к нему:

– Но вы же только пришли.

– Я пришел сюда, как только узнал от вашего отца, что вы согласились представлять в суде Хоторна. – Тон его был строгим и озабоченным, словно он читал наставление непослушному ребенку.

– А мне казалось, вы собирались поговорить со мной о празднике.

– Ах, это. Нет, к сожалению, сейчас я так занят, что скорее всего мне не удастся туда попасть. Но мне не хотелось упоминать об этом в присутствии Хоторна.

В душе ее вспыхнуло разочарование, но она умело скрыла его под маской досады.

– Разумеется, – произнесла она с деланным равнодушием. – Вряд ли вы захотите, чтобы этот человек находился рядом, когда вы обсуждаете его дело.

Кларк как-то странно взглянул на нее, словно недоумевая, что на нее нашло, и продолжал:

– Речь сейчас не о нем, Элис. Я не могу поверить в то, что вы на это согласились.

– Почему?

Они смотрели друг на друга, разделенные письменным столом, который занимал почти все пространство ее маленькой тесной конторы. Окно было открыто, впуская столь желанный сейчас поток свежего воздуха. Экипажи один за другим проезжали мимо, и стук металлических колес вдоль булыжной мостовой далеко разносился по улице.

– Потому, что дело «Содружество против Лукаса Хоторна» имеет огромное значение для нашей конторы, – пояснил он.

– Судя по нашему разговору вчера за ленчем, я бы сказала, что оно имеет огромное значение для вас лично.

– Хорошо, пусть так. Оно имеет огромное значение для меня лично. Это моя первая возможность сделать себе имя. Разве вы не желаете мне удачи, Элис? Разве вы не хотите, чтобы я добился успеха?

– Конечно, хочу.

– Тогда откажитесь от этого дела, пока не поздно. Стоит репортерам узнать о том, что вы представляете в суде Хоторна, как они все на уши встанут. Только вообразите себе, какую вы дадите им пищу для сплетен – вы против конторы своего отца в одном из самых крупных судебных процессов за последние десятилетия! Вы против человека, которого он сам назначил своим преемником! Обстоятельства дела уйдут на второй план. Это будет фарс, а не процесс. – Морщины на его лбу несколько разгладились. – Вы сами знаете, скольких трудов мне все это стоило. Не надо сейчас портить мне карьеру.

Впервые после того памятного ленча с отцом Элис заколебалась. Как она могла выступить в суде против мужчины, к которому была неравнодушна, тем более, если этот мужчина нуждался в победе, чтобы на ней жениться? Это последнее соображение чуть было не остановило ее. Но тут Кларк добавил: