Луиза вышла через деревянные ворота. Оказавшись в переулке, стряхнула с юбки кирпичную пыль. На улице она окликнула кеб. И уже скоро ее привезли к «Бостон-стрит фэктори». Уилл принял ее у себя в кабинете. Она изложила ему свой план, которым собиралась поделиться с Робертом.

— И ты готова рискнуть и поставить на это все свои сбережения? — спросил Расселл.

— Да! Мало того, я собираюсь набрать заказов в кредит где только возможно — и здесь, и во Франции. Но мне понадобится большой склад и место, где все это можно было бы впоследствии сбыть, оптом и в розницу. Ты мне поможешь?

Его лицо расплылось в широкой одобрительной улыбке.

— У тебя железные нервы. Я всегда это знал. Естественно, помогу, но я хотел бы тебя кое о чем спросить.

— Да?

— Почему ты не поделилась своим планом с мужем, а пришла ко мне? Учитывая, что в его распоряжении «Престберис»…

— Нет! — Луиза вскочила со стула, сжав кулаки. — Я больше никогда ничего не буду делать от лица «Престберис»! С этим покончено. Все товары будут распроданы под моей девичьей фамилией.

Расселл задумчиво потер подбородок.

— Ясно. У меня есть предложение.

— Даже и не думай меня отговаривать!

— Не собираюсь. — Он лениво поднялся и обошел вокруг стола. — Просто хотел предложить тебе взять меня в долю, если не возражаешь. По закону женская подпись на контракте считается недействительной, но мы с тобой в частном порядке заключим партнерское соглашение, и тогда уже никто не сможет претендовать на ту продукцию, которую изготовят мои рабочие, никто.

Она даже не знала, какими словами благодарить его за то, что он готов разделить с ней такой серьезный риск.

— И ты готов это сделать ради меня?

Ему хотелось сказать, что ради нее он готов пойти на все, но сейчас было не время и не место.

— Так по рукам?

— О да! — Счастливый исход авантюры зависел от события слишком скорбного, оба это понимали и не стали проявлять бурного восторга. — Компаньоны! — И они крепко пожали друг другу руки. Потом каждый отправился по своим делам.

В Манчестере, Лидсе и Брэдфорде были сделаны заказы. Уорт, которому была послана телеграмма, связался с французскими фабриками, в том числе и лионскими. Он и сам незамедлительно отправил все необходимое, и на ящике с партией гагатовой отделки и черного позумента значилось имя Уорта. Время шло, состояние принца-консорта было по-прежнему неопределенным, а между тем на «Бостон-стрит фэктори» без конца прибывали тюки похоронной материи для флагов и драпировки окон, огромные рулоны крепа, а также всевозможных тканей, от нежнейшего черного бархата до прочного сукна и даже специального шелка для изготовления траурных шейных платков и нарукавных повязок, над которыми уже неутомимо трудились швеи.

Луиза все так же ровно несла свои ежедневные обязанности дома и в «Престберис», если не считать того, что дала расчет Лили Эшкрофт. Нанимать и увольнять служащих было прерогативой Роберта, но он только небрежно пожал плечами, когда она ему все рассказала, сделав вид, что поглощен газетой, которую принес с собой на работу.

— Снова надерзила? Ты, помнится, жаловалась на нее на прошлой неделе. — И он зашуршал страницами, чтобы показать, как увлечен чтением. — Тут пишут, что принц Альберт не оправдал ожиданий врачей. Досадно, не правда ли? Я-то думал, что он поправится.

Жена промолчала, и он украдкой покосился на нее из-под газеты. Она вдруг погрустнела, посерьезнела и как будто сразу осунулась. Вряд ли она стала бы так переживать из-за члена королевской семьи, значит, это тревога другого рода. Может, подозревает насчет него с Лили? Или просто потеряла терпение от развязности этой девчонки? Что бы там ни было, он не станет расспрашивать, не стоит рисковать. Лили совсем необязательно работать в «Престберис», чтобы он мог прийти к ней в любое удобное ему время.

Известие о смерти принца-консорта потрясло нацию. Никто не мог этому поверить. Болезнь длилась совсем недолго, пресса поддерживала в народе оптимизм. Было трудно представить, что этого высокого серьезного мужчины, который, казалось, всегда будет подле королевы, больше нет. Требовалось немедленно отдать дань уважения, а значит, покупать черную одежду, черные драпировки для дома и рабочих помещений, черные банты для семейных экипажей и детских колясок, черные вуали для нянь, черные нарукавные повязки для слуг и даже самых маленьких детей. Через несколько часов все лондонские торговцы уже знали, что на «Бостон-стрит фэктори» имеются неограниченные запасы всего необходимого, и в тот же день туда со всех концов страны рекой полились заказы. Уилл держал наготове дополнительных рабочих, но и их помощи оказалось недостаточно. Взмокший, в одной рубашке, он разбирал заказы, его упаковщики работали всю ночь, упаковывая и отправляя фургоны, которые беспрерывно выезжали со двора фабрики либо на вокзал, либо ехали дальше по дороге. Откуда-то издалека приезжали на собственных фургонах лавочники, они набивали свои повозки до отказа.

В «Престберис» тоже дел хватало, и Луиза с продавщицами сбились с ног. Когда в магазине истощились запасы, Роберт поехал к Расселлу на фабрику пополнить склад. Роберт пришел в ярость, узнав, что ему придется встать в очередь за остальными торговцами. Он поехал в другое место. Приближался день государственных похорон, и скупка черного набирала обороты. Весь Лондон был затянут трауром, остальные крупные и небольшие города тоже. В витринах лежали траурные одежды, на гигантских портретах почившего принца-консорта развевались самые лучшие материи с «Бостон-стрит фэктори», а самые элегантные универмаги словно завернулись в лионский шелк, что было довольно дорогим знаком уважения.

Луиза увиделась с Уиллом только после государственных похорон. Это было на следующий день, на вечере, устроенном одним их общим знакомым. Все женщины были в черном. В гостиной Луиза, пришедшая с Робертом, едва обменялась с Уиллом кратким приветствием, но за ужином он то и дело смотрел на нее через разделявший их стол сверкающими смеющимися глазами, а потом при первой же возможности отвел Луизу в сторону.

— Чего бы тебе хотелось больше всего? — спросил он с тихим смехом. — Все того же? Открыть салон одежды?

Она затаила дыхание.

— Ты же знаешь. А ты спрашиваешь потому, что это возможно?

Он наслаждался.

— Что-нибудь еще?

— Купить дом.

— Тогда завтра же начинай приискивать и дом, и здание для салона. Дом выбирай сама, а для салона я могу посоветовать тебе небольшой магазинчик на углу Риджент-стрит, который собираются сдавать. Вот адрес. — И Уилл вручил Луизе карточку с адресом. — Кстати, товар продолжают стремительно раскупать. Заказы текут рекой со всей страны. Должен заметить, что как партнерам нам лучше придерживаться оптовых продаж, в особенности это касается дорогих французских тканей. Вчера приходили мистер Маршалл и мистер Снелгроув с Оксфорд-стрит и раскупили все, что осталось от тяжелого французского сатина и лионской парчи. Перед уходом они оставили дополнительные заказы. Нужно это обсудить. Когда мы сможем встретиться?

— Завтра, — ответила она, положив карточку в бархатный ридикюль. — После того как я посмотрю помещение магазина.

— По-моему, сюда идет твой муж. Видимо, решил, что я злоупотребляю твоим обществом. Кстати, чисто из любопытства, как ты собираешься сообщить ему, что умудрилась сколотить небольшой капитал?

Ее губы дрогнули в улыбке.

— Просто объявлю ему, что ноги моей больше не будет в «Престберис». Я наконец-то обрела полную свободу и не позволю ее отнять.

Уилл снова хмыкнул.

— Ты — грозная женщина, моя прекрасная Луиза. Я уже вижу, как Лондон пал.

Она весело вскинула подбородок.

— В моих платьях, разумеется!

— Разумеется.

Тут к ним подошел Роберт, потом присоединились остальные, и больше уже в тот вечер она не смогла поговорить с Уиллом. Она все рассказала Роберту, когда они ехали в кебе домой.

Он ликовал оттого, что у них наконец-то появились деньги, ведь все ее деньги он мысленно называл и своими тоже, его гордость была оскорблена тем, что она не посоветовалась с ним.