— Так вот, мистер Рок, — перешла на жесткий тон гостья, — я могу повлиять на конъюнктуру и спасти ваш нефтяной бизнес.
— Это так же любопытно, как и неправдоподобно!
— Мистер Рок! Я предлагаю деловую сделку. Я продаю вам способ ликвидации «парникового эффекта» без затраты огромной энергии. Не нужна пока бестопливная энергетика. Ваша нефть найдет сбыт. Автомобили требуют бензин. «Парникового эффекта» не будет, уровень океана спадет до былой нормы.
— Ваше предложение привлекает. Но какова, очевидно, немалая цена?
— Тогда ознакомьтесь с товаром, чтобы не постоять за ценой.
— Валяйте, мэм. Чековая книжка всегда со мной. А вы начинаете мне нравиться, и я готов пригласить вас поужинать со мной.
Гостья мило улыбнулась:
— Разговор коснется некоторых знаний. Надеюсь, вы не все позабыли из того, чему вас учили в колледже? Не правда ли?
— Я закончил Гарвардский университет. Имею степень доктора наук.
— Иначе вы не смогли бы сменить почившего гроссмейстера Ложи, который был лишь парикмахером и дожил до ста семи лет.
— Я готов выслушать суть предлагаемой сделки.
— Я буду краткой. Углекислота грозит вам разорением.
— Вернее, вызванный ею переход на бестопливную энергетику.
— Напомню, что ежегодно на Земле усваивается более 200 миллиардов тонн углекислоты и освобождается до 145 миллиардов тонн кислорода.
— Чем усваивается, позвольте спросить?
— Лесами, мистер Рок, лесами.
— Ну, конечно! Что иное могла сказать «лесная фея».
— Меня однажды уже называли так.
— Немудрено. Все в вас говорит об этом.
Имма не утратила серьезности и продолжала:
— Усваивается по формуле, — она вынула из сумочки крохотный дамский блокнотик и, написав в нем, протянула листок через стол.
Рок прочел:
— «6СО2+6Н2О → С6Н12О6+6О2». Так ведь это же хлорофилл, ФОТОСИНТЕЗ!
— Именно так. И происходит эта реакция с поглощением углекислоты за счет солнечной энергии на поверхности Земли. Но этот процесс возможен и в стратосфере, если с искусственного спутника там, в струях горячего водяного пара, распылять хлорофилл, который, встречаясь с молекулами углекислоты, превратит их в углеродистое соединение, выпадающее черным дождем на землю, и свободный кислород, обогащающий атмосферу.
— Браво, фея! Браво! Как это в такой хорошенькой головке могла зародиться столь грандиозная идея? Я ее покупаю у вас. О'кей? Сколько миллионов вы хотите за нее?
— Ни цента, мистер Рок, ни цента. Идея за деньги не продается.
— А обещанная вами сделка? Что я могу нам предложить, кроме денег? Любовь?
— Да, именно любовь. Любовь приговоренного к смерти человека.
— Ах, вот как! — разочарованно протянул Рок. — Я предпочел бы наличными. Но объясните, прошу нас.
— Вы любите детективные романы?
— Обожаю, как и прелестных женщин, в особенности похожих на лесных фей.
— Помимо ботаники, принесшей мне звание академика, мне пришлось заняться уголовным расследованием.
— Вот как? Непременно воспользуюсь при случае вашими услугами.
— Вам придется сделать это сейчас. Дело в том, что вынесение смертного приговора нью–йоркским окружным судом русскому физику Илье Муромцеву было слишком поспешным, без надлежащего расследования.
— Вся печать трубила, что он был застигнут на месте преступления с пистолетом в руках, на котором были только отпечатки его пальцев.
— Немудрено. Он отнял его у доктора Трауберга, который никогда не снимал перчаток с изуродованных рук.
— Но тогда прозвучало два выстрела, и доктор Трауберг был убит наповал из этого пистолета.
— Но как? Убит, уже произведя первый выстрел выше головы противника. А другой выстрел произошел, когда они схватились и Муромцев вырывал оружие из руки стрелявшего в него Трауберга. Я нашла пулю, застрявшую в противоположной стене, к которой Муромцев сидел спиной. Следовательно, пуля была выпущена никак не им, а его визави, доктором Траубергом, после чего и произошла схватка. Муромцев прижал американизированного немца к себе и не дал тому выстрелить еще раз. Предохранитель был снят, Трауберг, сопротивляясь, невольно нажал на спусковой крючок, когда пистолет был направлен ему в грудь, и сам застрелил себя. Муромцев выхватил пистолет из ослабевшей руки. Ожег вокруг входной раны говорит о выстреле в упор.
— Блестящий детективный сюжет. Я думаю, он займет внимание читателей газет.
— Цена за фотосинтез в стратосфере, предотвращающий ваше разорение, — пересмотр дела Муромцева, его оправдание и освобождение.
Гроссмейстер тайной Ложи поднял на «лесную фею» глаза:
— Не перестаю восхищаться вами, мэм. Я принимаю ваши условия в ожидании следующей нашей встречи по вопросу о выращивании орхидей.
— О'кей! — воскликнула Имма Аникина.
— Прошу простить, леди, но у нас принято отмечать заключение сделки в лучшем ресторане. Я рассчитываю, что вы примете мое приглашение, я пришлю за вами в отель лимузин. Вы будете выглядеть сияющей звездой. В особенности если наденете то, что я вам преподнесу, — и он направился к сейфу.
— Не надо, не надо! — запротестовала Имма.
— Учтите, это по–деловому просто необходимо. Дама, которую я сопровождаю, должна сверкать, слепя глаза всем журналистам и ошеломленному миру бизнеса. Вы — королева. Я — ваш паж!
С этими словами Рок раскрыл изящный футляр, взятый из сейфа. В нем переливно светились бриллианты бесценного колье.
— Уверен, что это будет вам к лицу. Выполните эту мою маленькую просьбу, я же выполню вашу большую.
Имма на мгновение задумалась:
— Идет, сэр! Но примите от меня взамен подарок. При вашем умении он будет стоить неизмеримо больше множества таких колье.
И она вынула из той же сумочки книжку в мягкой цветной обложке.
Нильс Рок взял ее и воскликнул:
— «Дар Каиссы»! Так ведь это же шахматы, а я в них профан.
— Но зато в ней заложена идея использования разницы температур на земле и за облаками, которая существует всегда и везде, и днем, и ночью, и зимой, и летом.
— Как этого можно достигнуть? — недоумевал миллиардер.
— У нас Академия наук России разрабатывала еще в двадцатом веке создание искусственного ветра в километровых мягких трубах, суживающихся кверху. Сильнейшая тяга в них ставила трубы стоймя восходящим потоком воздуха и вращала ветротурбины. Боковой ветер встретит устанавливающиеся под углом атаки крылышки, расположенные по всей высоте трубы, не допуская ее наклона. Ветротурбины и электрогенераторы дадут даровой электрический ток. Тоже солнечная энергия! Не правда ли?
— Это уже не шахматы, мэм, а изобретательство большого масштаба.
— Шахматисты изобретают при каждом ходе. И в книге показано как!
— Действительно, королевский подарок. Угадываю вашу мысль: «Нефть доживает последние десятилетия, запасы ее истощаются». Кому, как не нам, нефтевладельцам, искать ей замены? Построю заводы, которые станут выпускать не танкеры, то и дело садящиеся на мель, принося вред природе и убытки компании, а ваши стоячие «тещины языки». Помните такую детскую игрушку? Подуешь в нее, и она выпрямится. Неистощимые дивиденды!
— Вы с лету поняли суть. Стоящее дело, не правда ли?
— Суть вашего поистине сказочного подарка! Пусть еще одно русское изобретение воплотится для всего мира в Америке.
Через два дня Нильс Рок–младший прислал за академиком Аникиной свою автомашину и встретил ее с букетом орхидей у входа в ресторан. А когда она сняла с его помощью пальто, то ахнул. Колье отражало блеск ее глаз. Платье было воплощением вкуса и, конечно, вызывало зависть дам.
— Если бы вас примчала не моя автомашина, а золотая карета, запряженная стаей ярких бабочек, я принял бы вас за сказочную Золушку.
Но Имма сыграла роль не Золушки, а надменной спутницы своего делового партнера, не дав оснований ни для каких толков. Партнер был при ней, а не она при нем. Он вскакивал, чтобы заменить официанта, самому налить даме вина.
