В памяти девушка попыталась нарисовать примерный путь, который успела пройти за последний час. Ничего не вышло. С ориентированием в незнакомой местности у нее было, мягко сказать, не важно. Она даже примерно не представляла, где находится относительно входа в лаборатории. Можно было с равным успехом идти в любую сторону – при этом шансы выйти оставались неизменными.

Вроде бы и рассказывал когда-то отец, какими принципами надо руководствоваться чтобы не заблудиться… Да только ни один из них в голову не приходил.

«Надо чувствовать пространство», – так он говорил. Но почувствовать Дезире так никогда и не могла. Отец улыбался и говорил, что все получится. Он верил в нее даже тогда, когда она сама отчаивалась и опускала руки. Эта вера служила ей стержнем, не позволяла сломаться.

Посидев еще несколько минут, Дезире все-таки выбрала верное, как ей казалось, направление. Сделав выбор, она более не сомневалась.

Страх почти исчез или просто притупился, уступив место упрямому желанию отыскать медикаменты, а потом и выход.

Спустя минут пятнадцать Дезире начала подозревать, что выбранное ею направление не совсем верно. На полу стало попадаться неприятно скрипевшее под ногами битое стекло. Стулья и столы кое-где были перевернуты или разбиты: устойчивый к химическим воздействиям прочный пластик походил на жалкие лоскуты ткани. Исковерканные приборы, погнутые металлические конструкции, какой-то непонятный мусор. Всего этого раньше не было.

При ближайшем рассмотрении мусор оказался чем-то отдаленно напоминающим обрывки пергамента или сухой кожи. Девушка опустилась на корточки. Сам по себе факт сброса кожи ее не удивлял. Чистокровные эрсати линяли дважды в год, полностью обновляя кожный покров и тем самым омолаживая организм. Но здесь было что-то другое.

«Оберточный материал? Истлевшая бумага? Может грязь слежалась? – думала Дезире, но тут же отметала предположения. – Нет, все же кожа, но чья?»

Любопытство брало верх.

Дезире надорвала загадочный материал, понюхала его и тут час же чихнула, потом еще раз и еще. Несильный, но крайне специфический запах ударил по носоглотке. Он будто окутал слизистую, вызывая нестерпимое першение, заставляя глаза слезиться. Отшвырнув надорванный кусок к стене, Дезире поднялась на ноги и несколько раз глубоко вздохнула, стараясь избавиться от прилипчивой вони. Все вокруг подернулось белесой пеленой, поплыло.

– Вот же угораздило! – девушка с досады всплеснула руками, смахнула с ближайшего стола несколько колб. Издав слитный звон, они разлетелись на множество осколков.

Глаза продолжали слезиться, но что было гораздо хуже – начали чесаться. Ладони сами собой потянулись к лицу, но Дезире успела одернуть себя.

– Терпи… – прошептала она и с силой закусила губу. – Не паниковать…

Казало, что самым верным будет переждать минут пять-десять. За это время глаза должны были успокоиться. Хоть немного…

Продолжая покусывать губу, Дезире зажмурилась и замерла. Наступившую тишину нарушало только ее частое дыхание да негромкий скип стекла под ногами.

Внезапно где-то в стороне, на самой грани слышимости, раздался шелестящий звук. Он походит на то, будто кто-то равномерно работал наждачной бумагой. Дезире вздрогнула и напряглась. Звук не прекращался. Напротив, с каждым мгновение становился громче, приближался. Теперь к шелесту или, точнее, шороху присоединились постукивания. Определить точнее девушка не могла.

Она открыла глаза, те не замедлили отозваться жгучей болью. Однако зрение уже почти нормализовалось. Руки дрожали, луч фонаря судорожно рыскал в темноте. На лбу выступила испарина. Дезире успела поверить в то, что находится в лабораториях одна и все чудовища лишь плод её воображения. Но приближающаяся какофония выбила ее из колеи, наполняя страхом. То, от чего она бежала – возвращалось с новой силой. Паника вновь поднимала голову.

В голове билась всего одна мысль – бежать! Куда угодно, только подальше от странного звука! Однако ноги не желали слушаться хозяйку. Будто нарочно окаменев, превратились в пару мраморных столпов.

Дезире еле сдерживалась, чтобы не закричать. Приближающееся шуршание казалось чем-то нереальным, чем-то таким, что не могло существовать среди мертвых пустых лабораторий.

Из груди рвался переполненный ужасом стон, но девушка душила его, боясь сорваться. Она отчаянно понимала, что стоит дать слабину и тогда взять себе в руки будет почти невозможно. Поддашься страху всего раз, и он проглотит, отнимет разум.

Тонкий луч света по-прежнему метался из стороны в сторону, выискивая в темноте виновника последних страхов.

И он его выискал.

Среди опрокинутых столов и стульев зажглась пара глаз. Как ни странно, но располагались они очень низко к полу, будто их обладатель передвигался ползком. Вслед за этим раздался оглушительный рык и глаза погасли. Нечто приземистое и массивное проворно метнулось в сторону, спасаясь от непривычного света.

Существо не думало таиться. Дезире отчетливо слышала, как оно с грохотом прокладывает себе дорогу среди остатков мебели и оборудования. Девушка попыталась не выпустить его из видимости, удержать в луче света, но ничего не вышло. Червеобразное тело передвигалось на удивление проворно, обходя ее по дуге.

Сердце Дезире выпрыгивало из груди, руки дрожали, словно на сильном морозе. Она чувствовала, что если промедлит еще немного, то сойдет с ума. Отчего-то страх перед сумасшествием перевешивал даже боязнь смерти. Собственный крик слился с очередным ревом чудовища. Вырванная из оцепенения, девушка сумела сделать пару неверных шагов, а потом развернулась и опрометью бросилась бежать. Направление она выбрала интуитивно – противоположное тому, откуда доносилось шуршание и рев неведомого существа.

Бегать в полной темноте, пусть даже и с фонарем, оказалось делом непростым. Несколько раз девушка поскальзывалась, врезалась в косяки дверей, натыкалась на предметы мебели. Шишки и ссадины множились как по волшебству… очень злому и болезненному волшебству. Она бежала изо всех сил. Собственное дыхание оглушало, в висках неприятно пульсировало, словно отмеряло последние мгновения жизни.

Проскальзывая в очередную дверь, Дезире мельком заметила красующуюся над ней надпись: «Склад Љ 7».

По губам девушки скользнула вымученная улыбка, однако она тут же была сметена внезапным ударом. Ненадолго потеряв концентрацию, Дезире плечом врезалась в дверной косяк. Удар был такой, что из груди выбило весь воздух. Вскрикнув, она кубарем покатилась по полу, по пути сбивая пустые коробки.

Девушка лежала, обхватив себя руками и пытаясь вздохнуть. Легкие горели от нехватки воздуха и потому первые его глотки показались блаженством. Тупая боль пульсировала в такт биению сердца, однако была вполне терпимой. Дезире знала, что завтра, скорее всего не сможет подняться с постели, но сейчас ее это не волновало. Перед внутренним взором нестерпимо жарко горело единственное слово: склад.

Немного отдышавшись, она попыталась приподняться. Однако взбунтовавшееся тело ответило на это приступом тошноты. Комната раскрасилась цветными огнями, завертелась. Прошло несколько минут, прежде чем Дезире смогла вновь воспринимать действительность. Держалась за ушибленное плечо, она вслушивалась в лабиринт лабораторий. Шороха не было. Это не могло не радовать. Либо чудовище отстало, либо даже не пустилось в погоню. Но поторапливаться следовало в любом случае.

Ругаясь сквозь зубы, Дезире начала подниматься. Она опиралась здоровой рукой сначала об пол, потом о стоящие вдоль стен стеллажи. Еще пару раз ей становилось плохо – приходилось отдыхать, судорожно цепляясь за опору. Голова все еще кружилась, а в ушах протяжно звенело.

«Что ж, дурная голова ногам покоя не дает»,– припомнила девушка старинную пословицу людей. Правда, в ее случае голова была скорее невезучая.

Наконец, ей удалось подняться. Удивительно, но при падении она не выронила фонарь. Теперь его луч скользил по ящикам и стеллажам.