Полиция и таможня будут следить за ним, однако, пока он не нарушит закон, они ничего не смогут сделать. Донован еще глотнул виски, потом вспомнил про Испанца и выругался. Роха захочет, чтобы ему заплатили за работу с Марти Клэром. Плюс за работу с Вики.

Донован встал, выключил звук телевизора и прошел в кабинет. Вытащил калькулятор и стал подсчитывать, какими средствами располагает: наличные, которые он привез из Анквиллы, деньги, снятые с депозита в Дублине, плюс то, что осталось от продажи картин. В общей сложности около четырехсот тысяч долларов. Донован кивнул. Хватит, чтобы заплатить Рохе и самому продержаться несколько месяцев. С оплатой адвоката могут быть проблемы, но Лоуренс Паттерсон, возможно, даст отсрочку.

Донован отложил ручку. Если ничего не случится, все складывается просто отлично. Когда Роха найдет Вики и Шарки, он получит назад свои шестьдесят миллионов долларов. Донован улыбнулся. Он жаждал увидеть Шарки.

Тина Лей сидела перед компьютером с чашкой капуччино. Руки ее дрожали, и кофе выплескивался, поэтому она поставила его подальше от клавиатуры. Девушка находилась в интернет-кафе на Селфбриджес. Были кафе и поближе к ее квартире. Тина могла воспользоваться ими, но ей нравилось менять места, к тому же она давно не была на Селфбриджес. Тина почти милю прошла пешком: ей нужно было привести мысли в порядок.

Она встретилась с ним. С Деном Донованом. Танго Один. После трех лет ожиданий, работы в стрип-баре, трех лет приставаний и домогательств она наконец встретилась с ним. Может, Грег Хэтуэй прав, может, она и правда в его вкусе.

Сердце Тины бешено забилось, и она потянулась за сигаретой. Прикурила, сделала глоток кофе. Улыбнулась сама себе.

Никотин и кофеин. Не самые лучшие вещи для сердца, но они ей просто необходимы.

Тина размышляла, как отреагирует Хэтуэй, когда получит письмо. Она служила ему годы, и по крайней мере дюжина преступников благодаря ее информации оказалась за решеткой. Тина давно перестала удивляться преступникам, которые выдерживали долгие часы допросов, не выдав никого и ничего, кроме своего имени, адреса и даты рождения, но у которых с легкостью развязывался язык при взгляде на ее грудь и после нескольких бутылок шампанского.

Хэтуэй хорошо поработал, нигде не засветив Тину в качестве источника информации. После ее рапортов проходило много времени, прежде чем полиция начинала действовать, и каждый раз дело подкреплялось доказательствами и данными, полученными «наружкой». Ее имя не упоминалось в полицейских рапортах. Женщина-невидимка. Но Ден Донован — другое дело. Ден Донован — Танго Один. Тина задумалась: сможет ли Хэтуэй так же надежно защищать ее, если от этого будет зависеть возможность засадить Донована? И если ее прикрытие раскроется, станет ли это концом ее карьеры агента под прикрытием? Или еще хуже — концом карьеры полицейского?

Много лет назад, когда Тина сидела в офисе с помощником комиссара Питером Лэтэмом, ей стало ясно, что она никогда не сможет стать обычным офицером полиции. Не давало прошлое. Один вопрос девушка никогда не задавала себе: а что ее ждет тогда, когда она будет не нужна как агент? Пенсия? Или ей найдут другую работу, где никого не побеспокоит тот факт, что она провела юность на улице в качестве проститутки? Или ее выбросят, как бездомную собаку?

Тина погасила сигарету в пепельнице и опустила пальцы на клавиатуру. Она точно знала, что собирается писать. У нее было время привести мысли в порядок. Единственное, что ее терзало, — как отреагирует Хэтуэй, что прикажет делать дальше. Она встретилась с Деном Донованом. Говорила с ним. Провела с ним время. Тина понимала, что этого недостаточно, Хэтуэй захочет большего. Чтобы она приблизилась к нему. Вопрос в том, как близко... Тина начала печатать.

Донован проснулся в восемь часов от жажды. Его мучило похмелье. Он выпил воды из-под крана в ванной, побрился и принял душ. Сошел вниз, обернувшись в полотенце, и направился на кухню. Отчаянно хотелось выпить молока или апельсинового сока, но холодильник был пуст. Магазин находился на углу в паре сотен ярдов, однако Доновану не хотелось выходить на улицу. Он сделал себе крепкий кофе и отнес его в гостиную.

Там снял с подзарядки четыре мобильника и подключил четыре других. Уселся на диван, отхлебнул кофе, потом набрал номер мобильного Робби с того же телефона, по которому в последний раз разговаривал с сыном. Робби ответил почти сразу.

— Пап!

— Привет, малыш. Как дела?

— Где ты?

— Дома.

— Где дома?

— В нашем доме. Что ты делаешь?

— Ничего особенного.

— Планы изменились. Сегодня идешь в школу. Хорошо?

— Пап... — заныл Робби.

— Никаких «пап». Только школа. Мама звонила?

— Нет. Я не хочу говорить с ней.

— Ладно. Если она позвонит, дай ей этот номер. Скажи, пусть позвонит мне. А если захочет увидеть тебя, ответь — нет.

— Я не хочу видеть ее. Никогда.

— Знаю, малыш. Не говори с ней, не позволяй приближаться и будь осторожен с чужими людьми, ладно?

— Пап, мне уже девять лет. Я не маленький.

— Она может попытаться забрать тебя.

— Черта с два!

Донован улыбнулся решительности сына.

— Я просто говорю, что она может кого-нибудь послать в школу, чтобы забрать тебя. Не уходи ни с кем, кроме меня и тети Лоры, ладно?

— Может, мне лучше остаться дома?

— Не слышал, что я сказал? Ты идешь в школу! Я должен вести себя как нормальный отец, а это значит следить, чтобы ты каждый день ходил в школу.

— Выходит, мы остаемся в Лондоне?

— Пока да.

— Ура! — радостно крикнул Робби.

— Теперь ты счастлив?

— Да, спасибо, пап.

— Итак, школа. Сегодня. Дай мне тетю Лору.

Робби передач трубку тете.

— Что ты сказал ему? Он улыбается, как кот, нализавшийся сливок.

— Я на некоторое время остаюсь здесь. Мы будем жить у себя дома.

— Хорошее решение, братишка.

— Потом поговорим, — сказал Донован. — У меня сейчас нет времени. Мой адвокат объяснил, что я пока не могу забрать Робби из страны, мне надо добиться опекунства. Так что буду изображать счастливую семью.

— Ден!

Донован улыбнулся:

— Ты знаешь, о чем я. Я хочу жить с ним не здесь. Не в Лондоне. Но ничего не поделаешь. С сегодняшнего дня он пойдет в школу. Я уже переговорил с директрисой. Вечером заберу его, и мы вернемся домой. Спасибо за все. За то, что позволила ему побыть у тебя.

— Без проблем, Ден.

Донован опять поблагодарил ее и дал отбой. Ключи от «рейнджровера» Вики висели на крючке в кухне. Первой мыслью Донована было продать машину как напоминание о бывшей (в ближайшем будущем) жене, однако благоразумие победило. Ему нужны колеса; если не воспользоваться «рейнджровером», придется арендовать машину.

Донован взял ключи и подошел к машине. Он начал с того, что выкинул из бардачка все вещи Вики: перчатки, очки, коробочки «Тик-Так», сигареты, лосьон от солнца — в мусорный мешок, потом вернулся к автомобилю и сел на место водителя. Но в машине все равно оставался запах духов.

— Сука! — крикнул Донован, ударив по приборной панели. — Сука, сука, сука!

Он помчался назад на кухню, обыскал все полки, пока не нашел освежитель воздуха, и обрызгал им салон машины. От приторного запаха лаванды Ден закашлялся. Зато освежитель убил запах духов.

Донован выехал на улицу. Он не стал проверять, следят ли за ним. У него была своя уловка для «наружки». Он повернул на Кингз-роуд в Челси, проехал всю улицу, пока не нашел место парковки, и направился к офису Алекса Найта. Вход — простая черная дверь между антикварной лавкой и парикмахерской. Донован позвонил. Женский голос поинтересовался, кто пожаловал.

— Ден Донован к Алексу, — ответил он.

Дверь щелкнула и открылась. Донован вошел в узкий коридор — на верхней площадке лестницы стояла брюнетка, придерживая рукой вторую черную дверь.

— Мистер Донован, рада вас снова видеть, — приветствовала она его.